Право – язык и масштаб свободы - Роман Ромашов

1. Акты «дозволенно-должные», которыми являются поступки, соответствующие представлениям обязательного поведения и сопровождаемые атрибутивно-императивными переживаниями. Это по существу акты осуществления прав и обязанностей.

2. Акты «рекомендуемые», не противоречащие представлениям о «должном поведении». Они добровольны и поэтому не носят элемента обязанности.

3. Акты «запрещенные» или «недозволенные», которые противоречат представлениям о «должном» поведении и нарушают «должную» норму поведения. Это акты, противоречащие атрибутивно-императивным переживаниям.

Естественно, приведенная классификация не претендует на всеобъемлющий характер. Перечисленные акты-категории (по словам самого Питирима Сорокина) часто формальны, их присутствие в сознании каждого человека еще не обуславливает тождественности каждой категории поведения у различных людей. Сообразно с этим неодинаковыми будут и те акты, которые каждый из них будет считать рекомендуемыми и запрещенными. В реальной жизни мы сталкиваемся с неограниченными вариантами человеческих переживаний, устремлений, поступков не поддающихся учету, обобщенной формализации и сколько-нибудь полной классификации. При этом в ряде случаев, правом «оказывается не только многое такое, что находится вне ведения государства, не пользуется положительным официальным признанием и покровительством, но и многое такое, что со стороны государства встречает прямо враждебное отношение, подвергается преследованию и искоренению, как нечто противоположное и противоречащее праву в официально-государственном смысле»[475].

Процесс социализации в правоохранительной сфере предполагает предоставление личности широких правомочий связанных с возможностью самостоятельной защиты субъективных прав и свобод. В частности ст. 45 действующей Конституции РФ закрепляет, что «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». В связи с этим, не вызывает сомнения право индивида на необходимую оборону против не законных действий любых лиц (в том числе и сотрудников государственных правоохранительных органов). Представляется, что сотрудник, сознательно превышающий объем полномочий, и тем самым, в свою очередь нарушающий требования закона, должен лишаться права выступать в качестве полномочного представителя государственной власти, т. к. он нарушает основной принцип правового государства: равенство всех (без исключения) граждан перед законом. Выходя за рамки, определенные законом, сотрудник органов внутренних дел тем самым автоматически лишает себя права требовать от гражданина по отношению к себе соответствующих данному закону действий.

5.3. Патриотизм и эгоизм как формы личной свободы

1. Являются ли права и свободы человека и гражданина «общечеловеческой» ценностью

Традиционно права и свободы человека и гражданина рассматриваются в качестве универсальной ценности, с обеспечением в той или иной степени связываются практически все виды и формы социально-политической деятельности. Не пытаясь оспаривать эту точку зрения, следует обратить внимание на следующие обстоятельства:

– Не имеет смысла рассматривать права и свободы в «чистом виде», т. е. в отрыве от социально-правового положения субъекта-носителя. Так, к примеру, закрепляя в качестве естественного права принадлежащего каждому человеку с момента рождения, право на жизнь, законодатель вместе с тем допускает в отношении определенного круга лиц возможность насильственного лишения жизни, в том числе и во внесудебном порядке, объясняя это государственной целесообразностью, сводящейся к сакраментальному выбору «наименьшего из двух и более зол»[476]. Из сказанного следует, что институт прав и свобод человека и гражданина следует рассматривать в неразрывной связи с субъектом-носителем и средой реализации.

– Права и свободы человека и гражданина представляют собой инструменты реализации субъективных интересов личности и с одинаковой вероятностью могут использоваться индивидом, как в правомерной, так и в противоправной деятельности. Подтверждением этому может служить изложенное в п.3 ст. 17 Конституции России положение: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Таким образом, законодатель допускает возможность использования субъективных прав и свобод в противоправных целях.

Из сказанного можно сделать два вывода: во-первых, права и свободы человека и гражданина объективно не являются «общечеловеческим достоянием» и должны рассматриваться в неразрывной связи с конкретными лицами в конкретных жизненных обстоятельствах; во-вторых, инструментальный характер прав и свобод, позволяет говорить о них как о средствах юридически значимой деятельности, при помощи которых люди могут совершать и правомерные, и противоправные поступки.

2. Отношения между государством и гражданским обществом как среда реализации прав и свобод человека и гражданина

Термин «гражданское общество», часто употребляемый в научной литературе, публицистике и политике, вместе с тем, вплоть до настоящего времени не получил законодательной дефиниции. Отсутствие единства в подходах к пониманию формы и содержания гражданского общества, объясняет множественность концепций, в рамках которых высказываются различные зачастую противоречивые точки зрения. На мой взгляд, гражданское общество представляет собой неформальное социальное объединение в основу создания и функционирования которого положены принципы самоорганизации, самоуправления, самообеспечения. Члены гражданского общества в своей деятельности руководствуются субъективными интересами, которые не вступают в коллизию с интересами государства, но и не совпадают с ними. Отношения между гражданским обществом и государством в идеале должны основываться на двух ключевых началах: автономности и симбиоза. Автономность гражданского общества по отношению к государству заключается, прежде всего, в фактической способности решать собственные интересы за счет собственных ресурсов. Симбиоз означает, что государство для гражданского общества является социально-пространственной средой «обитания», инструментом установления правового режима организации и функционирования образующих гражданское общество социальных групп, органом осуществления контроля за законностью и правопорядком. В свою очередь, гражданское общество выступает по отношению к государству в качестве катализатора экономико-правового развития и, вместе с тем, конкурента в области экономических отношений, а также организации осуществляющей общественный контроль за государственной деятельностью в правотворческой и правореализационной сферах. Взаимодействие государства с гражданским обществом представляет собой своего рода контракт, в рамках которого участвующие стороны оговаривают взаимные права, обязанности, ответственность. При этом контракт, представляя собой совокупность правил «предоставления и оплаты услуг», исключает какие бы то ни было моральные притязания и обязательства сторон по отношению друг к другу. Каждая из сторон вправе разорвать сложившиеся отношения в любой момент, при условии, что это не нарушает условий контракта[477]. Выполнение «контракта» заключенного между государством и гражданским обществом влечет накопление «социального капитала», представляющего собой набор неформальных ценностей и норм, которые разделяются членами группы и которые делают возможным сотрудничество внутри этой группы. Если члены группы смогут рассчитывать на то, что другие будут вести себя честно и на них можно будет положиться, то они смогут доверять друг другу. «Доверие подобно смазке, которая делает работу любой группы или организации более эффективной»[478]. Таким образом, основу взаимодействия государства и гражданского общества составляет определенный запас «социального капитала», обусловливающего доверие сторон-партнеров и, как следствие выполнение ими предусмотренных контрактом обязательств.

При таком подходе права и свободы человека и гражданина могут рассматриваться в двух ракурсах. С одной стороны, «человек, его права и свободы являются высшей ценностью», а «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина представляют обязанность государства» (ст. 2 Конституции России). В подобном понимании права и свободы личности представляют собой объект, задающий направленность взаимодействия государства с гражданским обществом. С другой стороны, сами права и свободы являются инструментами правового поведения, с применением которых могут быть связаны как правомерные, так и противоправные акты. В данном случае следует согласиться с мнением Ф.Фукуямы о том, что социальный капитал и гражданское общество не всегда приносят пользу. Так, мафия и ку-клукс-клан являются составными частями американского гражданского общества; обе организации владеют социальным капиталом, но обе приносят ущерб здоровью общества в целом[479].