Унесенный ветром - Николай Метельский

В итоге она выбрала красное кимоно, черное хаори и белый шарф. При этом, не забыв купить все в нескольких экземплярах. Зверь-женщина. Хорошо, что мне на ней не жениться. Сама она, когда мы вернулись, и я сложил дома всю эту кипу одежды, вышла к машине в красной юкате, черных сетчатых перчатках и с белым зонтиком. И букетиком белых цветов в волосах.

— Это, конечно, банально, но выглядишь потрясающе. Прошу, — сказал я, открывая перед ней дверь машины.

— Пф. — Это у нее сегодня, похоже, коронная фраза.

И вот, наконец, он — квартал Охаяси. На не такой уж и большой территории квартала, пока мы по ней ехали, нас успели проверить трижды. И каждого проверяющего страховали не абы кто, а два пехотинца, облаченных в средний МПД — «Вормунд»-3М. И это уже не та японская фигня, виденная мной на Хрустальном вечере, это — вполне себе боевой доспех, созданный для войны немцами. И хоть МПД, в отличие от машин, у них выходят так себе, но конкретно эта модель получилась на загляденье. Вообще самые лучшие мобильные доспехи пехоты делают русские. С БРами и МБшками у них тоже неплохо, но вот пехота, как ни крути, у них лучшая в мире. МПД — единственная военная отрасль, в которой умудряется лидировать всего одна страна, оставив всех остальных за бортом.

К чему я это все? А к тому, что выйдя из машины, я был впечатлен. По бокам распахнутых настежь ворот особняка главной семьи клана стояли два тяжелых МПД прямиком из России. ТПДП-25/4 м/Э. В Японии известный как «Рю-котсу», он же драконья кость. В России больше известный как «Японец», из-за того, что именно сюда ушло больше всего МПД этой модели. Самая массовая из всей двадцатой, экспортной, серии. И самая лучшая, по мнению всех военных журналов. Основную массу этих МПД забрала себе императорская армия, но и частникам кое-что досталось.

Посреди дороги, ведущей вглубь территории особняка, недалеко от ворот нас, в смысле гостей, встречали хозяева дома. Мужчина в синем кимоно и женщина с двенадцатилетней девочкой в розовой и синей, цветочной, юкате. И если муж с женой, как я понял, вид имели вполне обычный, то сестра Райдона на их фоне выделялась. В частности, своими голубыми волосами и глазами, имеющими точно такой же цвет. Но, в целом, выглядела она очень мило.

— Двенадцать лет, — тихо заметила Шина. — Первый раз встречает гостей. Женщина — Охаяси Анда, мужчину ты, я думаю, и сам узнал.

Судя по лицу девочки, встречать гостей она уже устала. Что и не удивительно, учитывая, что сейчас девять, а стоит она тут с восьми. Пока мы шли к ним, женщина успела шепнуть дочери пару слов.

— Долгих лет, Сакурай-сан, Кояма-сан, — начала девочка, поклонившись. — Приветствую в нашем доме и благодарю, что посетили мой двенадцатый день рождения. Надеюсь, праздник не заставит вас скучать.

— Долгих лет, Ами-тян, — склонил я голову в поклоне. — Уверен, скучать мне здесь не придется. Охаяси-доно, — поклонился я мужчине, — Охаяси-сан. — женщине.

— Рад видеть друга своего сына на этом празднике, как и внучку Кояма Кенты-сана. Для нас честь принимать у себя таких гостей.

— Как и для нас — быть приглашенными сюда, — с полуулыбкой поклонилась Шина.

— Прошу, — повел рукой куда-то в сторону дома глава клана. — Моя жена проводит вас к другим гостям.

Особняк Охаяси был если и не точной копией, то, как минимум, очень похож на дом Кояма — старый, деревянный, традиционный. Проведя меня и Шину через весь дом, Анда вывела нас на огромный двор, где скучали человек триста гостей. Судя по столам с едой и разным украшательствам, праздник будет проходить здесь.

— Слушай, все спросить хотел, — обратился я к Шине. — Тебе не кажется, что празднование дня рождения маленькой девочки лучше устраивать не так поздно? Или это такая фишка Охаяси?

— Скорей аристократии. Просто еще один повод устроить прием. А приемы лучше всего устраивать вечером.

— Что-то я не замечал подобного, — обвел я двор рукой, — у Кояма.

— Ну, это же все-таки не правило. В нашей семье принято отмечать праздники в семейном кругу.

— Ясненько. А меня зачем тогда приглашали? — в ответ на меня посмотрели как на идиота. — Ладно, ладно, глупый вопрос, признаю. Не смотри только на меня так страшно. Пойдем лучше перекусим, я за сегодня только позавтракать и успел.

Именинница вернулась лишь примерно через час, бедная девочка. Впрочем ее тут же утащили такие же мелкие пигалицы. Шину я от себя не отпускал, на что она поначалу шипела, так что пришлось подходить к разным компаниям, на которые она указывала, знакомиться и заводить разговор. После чего подключалась Шина, и меня незаметно отстраняли от беседы.

— О, и этот здесь!

«Нефига себе предъявы», — подумал я, оборачиваясь, — «К кому это… а-а-а, ко мне значит».

— Оу, Исикава-тян. Вечер добрый.

Старая зеленоволосая знакомая. Точнее не старая… а… ну, вы поняли.

— Не такой уж он и добрый, раз я тебя встретила, — заявила хмурая девушка.

— Мои соболезнования. Позвольте представить…

— Да насрать мне на того, с кем ты шляешься. — Исикава что, Шину в лицо не знает? Все возможно, она, в принципе, и не должна… но я как-то ожидал иного.

— Полегче на поворотах, Исикава-сан. От того, что вы сейчас скажете…

— И что ты мне, ушлепок, сделаешь? Папе своему пожалуешься? Да если бы не этот праздник, я б тебе уже яйца отбила и язык твой вырвала. Тварюшка. Валил бы ты на хуй отсюда, здесь не место для голоногих вроде тебя.

— …может окончиться для вас очень… очень плохо.

— Ой, ой. И что же может случиться? Твоя сучка визжать начнет?

— Она мне не нравится, Синдзи. Хватит с ней миндальничать.

— Ты бы рот свой прикрыла, дрянь.

— Как скажете, Кояма-сан. — О-о-о, давно я не видел, чтобы люди так быстро и сильно бледнели. — Повторю свои слова при нашей первой встрече. — Эффектная пауза. — Отвали… — Продолжать фразу я не стал, хватит с нее и этого.

Следующие четыре секунды мы молчали и смотрели друг на друга. Исикава… как же ее… Нарико, видимо, просто боялась пошевелиться, что уж говорить про слова. А мы с Шиной наслаждались этой картиной. Но вот моя партнерша на этот вечер встрепенулась и кивнула куда-то в толпу гостей.

— А вот, кажется, и твой друг нарисовался.

— Где? О, точно. Райдон. Пойдем эту охаясю поприветствуем. — Это чтоб Исикава не расслаблялась.

Райдон, пока мы к нему шли, веселил рыжеволосую девушку в юкате. Та смеялась на его слова, прикрывая лицо веером. Сам он, как и я, был одет в мужское кимоно, только без хаори.

— День…тьфу… вечер добрый, разведчик. Ты где скрывался целый час?

— Я скрывался?! Да я с полчаса только и делаю, что ищу тебя.

— Это заметно, — улыбнулся я рыженькой. — Впрочем, тебя даже обвинять сложно. — На что получил ответную улыбку.

— Фудзивара-сан, позвольте представить вам моих друзей. Сакурай Синдзи — мой одноклассник и Кояма Шина-сан — добрейшей души человек, подкармливающий нас готовкой своей матери.

Мы поклонились. Причем так получилось, что стандартный поклон Шины был глубже моего. По идее, это намекало на то, что я, как бы, выше ее по положению, а по факту — я просто не привык гнуть шею, и когда забывался, мои поклоны, вот как сейчас, больше походили на кивок головы. Мне прям даже неудобно стало, но не кланяться же еще раз.

— Ребята, — все сделали вид, что не заметили моей оплошности, — знакомьтесь. Фудзивара Рэн — прекраснейшая лилия клана Фудзивара.

Поклонилась она стандартно, видимо, не захотела обижать Шину. Я уж не помню, что в моем мире с Фудзиварами стало, а в этом после того, как их наконец скинули с пьедестала, на котором они фактически правили всей Японией на протяжении почти четырехсот лет, Род Фудзивара умудрился выбить себе право создать клан. И это после сотни лет войны против половины всей имперской аристократии. Короче, их есть за что уважать. Один из великих кланов, кстати говоря. А их всего чуть больше десятка. И всего два из них — бывшая имперская аристократия.

— Рада с вами познакомиться, Сакурай-сан, Кояма-сан.

Во-о-о. Традиции, етить их. И вежливость. Неважно, что парень простолюдин и по сравнению с остальными — никто, главное, парень. А значит, и здороваться с ним нужно первым.

— Как и мы с вами, Фудзивара-сан. Для меня честь познакомится с потомком Каматари. — Тем самым, что совершил переворот, взял под контроль императорскую семью и ознаменовал эпоху правления Рода Фудзивара.

— Раз уж я вас нашел, пойдемте, познакомлю со своим старшим братом. Самый старший где-то с отцом шастает, а вот Хикару здесь во дворе. Организовывает развлечение, хе-хе. Вы не против, Фудзивара-сан?

— Конечно нет, мне даже интересно, что там устраивает ваш брат.

А брат представлял собой высокого худощавого блондина восемнадцати-девятнадцати лет. Находился он рядом с самым настоящим боксерским рингом, который стоял с самого края двора. Сейчас он разговаривал с двумя парнями лет четырнадцати, которые к тому моменту, как мы подошли, улыбаясь и перешучиваясь, отвалили в сторону.