Час до конца сентября (СИ) - Сантьяго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Катюша, я предлагаю перед магазинами зарулить в спа, только потом шопинг устроим. Будем красивыми и неотразимыми!
(10 июля вторник, +24)
Выезжая с райцентра, Решад заметил на повороте Хаммер. Знакомые номера лезли в глаза, мешая сосредоточиться на дороге, что не выдержал, сбросил скорость, увеличил расстояние, чтоб не гуськом заехать в поселок, еще подумает соседка, что преследует ее.
Плохо без нее… Он физически ощущал эту боль в сердце, каждый раз натыкаясь на мерс Кащея у соседнего забора, только вчера опять видел их вместе на террасе, смеялись беспечно, что он не выдержал, уехал из дома.
На автомате ел, спал, даже подшучивал над своими девочками в больнице, ничем не выдавая свою боль. Иногда уезжал к Верочке, уже тяготясь ее требованиями, но лучше ночевать с Верой, чем всю ночь смотреть на соседний дом, вырубаясь под утро в безрадостных снах.
Тяжелая машина впереди вдруг завиляла, будто потеряла управление, бестолково ткнулась в обочину, дверь открылась, и, сжимая ладошкой рот, девушка успела обогнуть автомобиль, скрылась в кустах.
Решад проехал чуть вперед, заглушил мотор, выскочил на дорогу. Судя по звукам в зарослях, соседку тошнило так, что выворачивало позвоночник наизнанку, не меньше. С заднего сидения схватил бутылку минералки без газа, кинулся в кусты, на бегу отвинчивая пробку. Осторожно придержал дрожащее тело, отвел волосы, заправил за ушки. Набрал в ладонь воды, умыл ее лицо, заставил выпить остатки.
— Спасибо, — голос ее стал хриплым. — Я сейчас, я в порядке.
Девушка сделала пару шагов, и вновь со стоном согнулась в надсадных спазмах рвоты. Резкий запах опять поплыл в воздухе, смешиваясь с запахами разнотравья и асфальта, но разве этим испугать врача. Терпеливо ждал, пока закончатся спазмы, убирая назад рыжие кудри, поглаживал по спине. Подхватил на руки, вынес к машинам, усадил в свою, на переднее пассажирское, пристегнул ремнем безопасности. У Иры не осталось сил сопротивляться, ее била крупная дрожь, сердце стучало, кружилась голова, живот крутило от острой боли.
Решад закрыл машину соседки, щелкнул сигнализацией, сел в свою, и, наплевав на скорость, рванул по дороге. У ее дома заглушил мотор, выскочил из машины, вынес на руках, отпустил только у двери туалета, принес воды.
— Тебе лучше? — впервые после последних дней упрямого игнорирования подал голос.
— Да. Ой! — Ира шагнула в туалет, склонилась над унитазом, сползая на пол.
— Потерпи. Воду пей пока, немного соли добавил, противно, но надо. Будет совсем плохо — отвезу в больницу.
— Мне легче, Решад. Полежу в ванной, пройдет. Спасибо тебе.
— Не за что. Токсикоз первого триместра многими тяжело переносится, терпи, — жестко ответил сосед. — Рановато, конечно, тебя полощет, недели через две-три должно быть по норме. Завтра пойдешь к Марии Николаевне на прием, она с утра будет в больнице, сдашь анализы. Кащея когда обрадуешь?
— Кащея? Ты головой где опять ударился? — говорить ободранным желчью горлом было больно, от возмущения Ирка попыталась встать, но осталась сидеть на полу, только посмотрела в глаза мужчине.
— А что, не он счастливый папаша? Еще с кем-то развлекаешься? Или избавишься по-тихому от …плода? — намеренно озвучил худший вариант, причиняя боль, прежде всего, себе, вымещая обиду. — Лучше выбери достойного отца из своих любовников, и обрадуй. Не переживай, в мире больше половины мужиков воспитывают не своих детей.
— Ты вообще о чем? Какой на хер токсикоз? Какой плод? Какие чужие дети?
— Тебе еще не понятно, что происходит? — горько, с болью в голосе, не удержался, съязвил. — Это залет, рыжая, на презервативах экономить — памперсы покупать.
— Не нужно свои шлюшьи привычки проецировать на меня, не я дешевой блохой скачу по постелям! И, если бы это была беременность, то с последнего «развлечения» пятый месяц было бы уже видно! — как всегда предельно честно ответила страдалица.
Пусть знает, ей уже стесняться за последний час нечего, хорошо еще, до диареи не дошло, но юбку обмочила в особо сильных спазмах, а он ее на руках нес, касался сырой ткани.
— Обедала с отчимом в ресторане, договорилась на счет его услуг, как адвоката для Леонида Матвеевича, если случится суд. Заказала теплый салат с лисичками, карпаччо и утиную грудку, и что из них было испорчено, разбираться не буду, просто не пойду туда больше.
— Ты просто траванулась? О, Боги… — теперь и у него затряслись руки, но от радости. — Регидрон и полифепан у меня есть, сейчас принесу. Энтеросгель должен быть. Я сейчас, Ириш! Может, в больницу?
— А смысл? Я легко отделалась, полежу и пройдет.
Сбегал домой, потом распотрошил аптечку в машине, хорошо еще, знал, где что найти на ее кухне, развел порошок в стакане. В голове бились птицей ее слова: «Пятый месяц было бы видно!» Это почти полгода, как не было у нее секса? Еще до того, как приехала в поселок? Как же так, а Кащей? Ведь видел сам!
Постучал в двери ванной комнаты, услышав шум воды. Наплевав на приличия, зашел. Ногой придвинул небольшую табуретку, сел возле ванны, наполненной душистой пеной, подождал, пока она выпьет лекарство.
— Решад, не наглей! — сдула с ладони ему на нос облачко пенки. Спустилась ниже под воду, видя, что сосед не собирается прислушиваться к ее возмущенным воплям, наоборот, сложил руки на край ванны, на них опустил голову, уперся подбородком.
— Я был самым счастливым человеком в мире тем утром, когда проснулся здесь, в твоем доме, — тихо сказал он, и больной зверь внутри заворчал, переступая израненными лапами, сверкнул в темноте глазами.
— И отправился охмурять ту девицу. Странные у тебя понятия счастья.
— Следующим утром увидел на твоей террасе Кащея. В полотенце на голую задницу. Что я мог думать?
— А меня? Рядом с Костей, видел ли ты меня? Мою машину под навесом?
— Нет, — потрясенно ответил он на оба вопроса, больше себе, понимая, что натворил, бездумно проглотив приманку соперника. Неужели этот лис хитрый один ночевал? Тогда? Ой, дурак…
— Я уехала днем, Костя вечером появился, позвонил, попросила его переночевать, потому что забыла закрыть двери. И доставку мебели перепутала по времени, думала, во вторник, и я успею, оказалось, в понедельник утром. Он просто помог, — на объяснение ситуации ушли последние силы, нижняя губа дернулась от несправедливой обиды. — Уходи, Решад. Мне нужно одеться, потом полежать немного. Благодарю тебя за помощь, мне лучше, но сейчас, пожалуйста, уходи.
— Один вопрос. Ты
