Хроники Ники (СИ) - Черри Линда

Теперь у нас с Катей была тайна. Она не хотела, чтобы Настя что-то знала про ее связь с Ильей, поэтому избегала общения с подругой, и меня заставила поклясться, что я ей ничего не расскажу, и молчать даже под пытками. К счастью мне не приходилось особо стараться для этого, Настя была полностью поглощена новым витком романа с Яном, и я теперь редко виделась с обоими. Мы репетировали с Сержем в подземной студии, пока Настя и Ян предавались любовным утехам у него дома. Но я чувствовала, что это скоро закончится, и Кате придется увидеться с Настей.

— Ты не сможешь прятаться от нее вечно, когда начнутся занятия в институте, вам придется видеться. К тому же, она скоро поймет, что ты ее избегаешь, и начнет подозревать неладное, — убеждала я Катю.

— Может мне взять академ? Или вообще перевестись в другой ВУЗ? — спросила Катька.

— Не глупи. Встреться с ней или хотя бы просто позвони. Она же наша подруга, она поймет. Она сейчас так счастлива, что готова простить что угодно, кому угодно. К тому же, она же сама его бросила. Выбрала Яна.

— Она тут же переменит свое мнение, как только узнает, про нас. Ты вспомни, как она всегда презирала всех девушек, которые даже просто подходили близко к нему, а тут я, со своей любовью. Она же проклянет меня. И тут же захочет его вернуть.

Я представила реакцию Насти и поняла, что Катя права. Она наверняка решит, что ее предали.

— Неужели ты, правда, так его любишь?

— Да. Я не верила, что такое бывает, думала, что вы с Настей сильно преувеличиваете, когда говорите о своей любви. Я никогда не чувствовала подобного, а теперь, понимаю, насколько это мучительно. Я словно физически ощущаю, как он течет у меня по венам. Как все болит внутри. Во мне столько этой проклятой любви, что меня тошнит от нее. Я готова линолеум грызть, как пес, который тоскует без хозяина.

— Илья, он же такой баламут и вообще странный, как тебя угораздило? — я искренне не понимала, хотя знала не понаслышке об ощущениях, которые описывала Катя.

— Он вообще не такой, каким кажется с виду. Я не подозревала, что он настолько невероятный человек и никогда не думала, что он впустит меня в свою душу.

— А он впустил?

— Скажем так, приоткрыл завесу. Не знаю, как объяснить. Знаю одно — я люблю его.

— А он?

— Не знаю. Мы это не обсуждали. Мы мало разговариваем, — Катя залилась краской.

— То есть, он приходит, вы занимаетесь сексом, и он уходит? — уточнила я.

— В общем да. Иногда он остается ночевать. Жутко храпит, так, что я не сплю всю ночь. Но я при этом счастлива так, что не могу ни о чем думать, вообще ни одной мысли в голове. А когда он уходит, я готова срывать обои со стен …

— Да, и грызть линолеум… Ты уже говорила. В общем, кранты тебе, мужайся. А он, кстати, что-нибудь говорит тебе, что чувствует он?

— Ничего особенного, кроме того, что я его Котич.

— И это длится уже месяц.

— Да.

— А ты признавалась ему в любви?

— Нет, конечно. Он еще подумает, что я сошла с ума, — Катька махнула рукой.

— А разве это не так? Может быть, ты чувствуешь всего лишь страсть из-за того, что он хороший любовник? — предположила я, мысленно сравнивая Катины чувства к Илье, с теми, что я некогда испытывала к Максу.

— Ты-то откуда знаешь? — изумилась Катька.

— Настя говорила, — пояснила я, — так бывает. Люди совпадают друг с другом, как кусочки пазла.

— У тебя было?

— Ты же знаешь, что да.

— А с Данилой?

— Мы с ним тоже совпали, но не как пазл. А как…

— Малыш и Карлсон? — Катя рассмеялась.

— Сравнение, отдающее нетрадиционной сексуальной ориентацией, но да, если отбросить домыслы и вспомнить суть. Я маленькая, печальная и рассудительная, а он большой жизнерадостный ребенок. Но при этом, я умею искренне веселиться, а в нем живет глубокая экзистенциальная тоска, и глаза его грустны, даже когда он смеется.

Катя посмотрела на меня и тихо проговорила:

- Главное, что он хочет быть с тобой, а ты с ним. Больше ничего не важно, вообще ничего не важно!

Все это было так странно, но, тем не менее, было правдой. С того дня, как Илья привел Д. ко мне на работу, началась новая глава наших отношений. Настоящих отношений, без недосказанности и невыраженных чувств. Без страха, что все может в любую секунду закончиться, без неопределенности и боли, словом без всего того, что было раньше между мной и Д. и сейчас было между Ильей и Катькой.

В тот вечер мы проводили Илью до дома, чтобы он не вздумал завернуть к кому-нибудь из приятелей, и, передав блудного сына матери, практически из рук в руки, гуляли до поздней ночи. И чем больше сгущались сумерки, тем наш разговор становился более откровенным и мистическим.

— Ты веришь, что над Ильей висит проклятье? — спросила я Д., все еще не веря в его признание.

— Я думаю, что над нами всеми висит проклятье, если честно, — сказал Д. — Мы не любим об этом говорить, но каждый из нас втайне верит в это и не может забыть. И хотя, Ильи в тот день с нами вообще не было, он пытается примазаться к нашему проклятью.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась я.

— Тот вечер, в «Саббате», когда Вадя чуть не убил Макса.

От его слов я вздрогнула, но ничего не сказала, в надежде, что он продолжит говорить.

- Я уже не помню подробностей, но мы там с Димоном стояли как под гипнозом. Никто ничего не сделал, когда Вадик набросился на Макса с разбитой пивной бутылкой. Если бы не Семен, то у Макса наверняка была бы вспорота шея, а так только рука была немного порезана, — рассказал Д.

— А что Семен? — не удержалась я.

— Оглушил его, Вадя потерял сознание. Мы все перепугались. Хотели вызвать скорую, но Макс предложил пойти к нему. И мы пошли. Дотащили Вадика. Когда он пришел в себя, то ничего не помнил, а через несколько месяцев у него начались эти боли.

— Значит, виноват Семен? — в ужасе воскликнула я.

— Виноваты мы все. Мэри, что закрутила с Максом на глазах у своего парня. Макс, что волочился за чужой бабой и не умел постоять за себя. Мы, что не остановили Вадю. Сема, что слишком ловкий и тренированный. Я много думал об этом. Это целая цепь событий в конечном итоге изменила жизнь каждого из нас. Если бы Вадик не заболел и не ушел из группы, к нам не присоединился бы Стас, и может быть я бы до сих пор был с Яной…

Я вдруг остановилась как вкопанная посреди улицы. Что-то щелкнуло у меня в мозгу. Д. тоже остановился и бросился обнимать меня.

— Ника, извини. Это как раз не самое худшее обстоятельство. Если бы я был с ней, то не узнал бы тебя. Я просто хотел сказать, что это все-таки рок, судьба… Ну, прости, слышишь? — он торопливо покрывал поцелуями мои щеки, лоб, виски, а у меня в голове билась шальная мысль.

— Даня, — сказала я, — а мы ведь тоже в этой цепи!

— Кто? — удивился он.

— Я и Настя. Если бы мы не бегали от Семена в тот вечер, общались бы с ним и позволили бы ему проводить себя, он бы ушел вместе с нами и не откликнулся на ваш призыв…

— И не спас бы жизнь Максу! — подытожил Д.

Я похолодела. Значит, мы косвенно повлияли на то, что Семен стал участником этой истории.

— Не делай таких больших глаз, — сказал Д., - в конечном итоге, это лишь стечение обстоятельств. Вадик уже тогда был болен, просто болезнь еще не проявила себя. И Илья его не проклинал, и Мэри его не заколдовала, и Сема его не травмировал. Просто такая судьба.

— Но ты же сам только что говорил, что между этими событиями есть связь? — возразила я.

— Единственная связь, в которую мне хотелось бы верить — это ты и я.

Сказав это, Д. притянул меня к себе и поцеловал так, что не осталось сомнений в том, что это действительно важно для него.

Через несколько дней мы с Д. начали жить вместе в его квартире. И хотя моя бабушка ворчала, что что-то не заметила обручального кольца на моем пальце, мама отпустила меня, как мне показалось с легким сердцем. Все-таки в семье Мухиных существовал некий трепет перед аурой мужчины.