Африка грёз и действительности (Том 3) - Иржи Ганзелка

Даже в условиях нормальной эксплуатации заботливый уход полезен каждому автомобилю и продлевает срок его службы. Тем более это относится к нашему путешествию, успех которого, как и наша собственная судьба, зависел от регулярных технических осмотров, заботливого ухода и тщательной смазки машины. В критические минуты мы часто требовали от «татры» максимума того, на что она была способна, а это, в свою очередь, давало ей право на должный уход в минуты отдыха.

Частая смена масла, центральная смазка шасси при езде, промывание мотора, чистка фильтров и карбюратора, мойка и чистка кузова снаружи и изнутри, регулировка клапанов и тормозов, проверка тормозной системы и батарей — вся эта работа по уходу за машиной была так же необходима, как заправка горючим и возобновление продовольственных запасов. Уход за машиной стал неотложной частью рабочей программы, которая выполнялась даже тогда, когда голова раскалывалась от жары, а на ногах висели свинцовые гири усталости.

Конечно, приходилось делать и небольшой ремонт — неизбежное следствие необычных эксплуатационных условий. Мы сменили клиновидный ремень и гибкий шланг у бензонасоса, пострадавший от вибрации на покоробившихся дорогах, так как на нем отражались колебания кузова и мотора.

Постоянная смена разных сортов горючего тоже, конечно, не повышала его прочности. Дважды мы сменяли трубку центральной смазки под передней нижней рессорой, которую повредили при форсировании песков и болот. Мы отремонтировали защитную трубку вокруг троса спидометра. Она пострадала в высокой траве на дорогах Бельгийского Конго. Два раза мы выправляли дно ящика под батареями и меняли разбитые аккумуляторные пробки.

В пустыне мы отрегулировали один из прерывателей в распределителе, в котором ослабела подвижная часть молоточка, что приводило к слишком малому разрыву.

К концу африканского этапа мы сменили все свечи. Отремонтировали мы и привод тормоза, поврежденный ветками, подложенными под машину в глубокой грязи дорог Восточной Кении. И, наконец, мы несколько раз прочищали кожаные чехлы задних полуосей, в которые набивалась грязь.

Мы не скрыли производства этих работ от заинтересованных лиц в чужих странах. И все же африканские специалисты сочли, что «татра» благодаря ее остроумной конструкции и тщательному исполнению является необычайно подходящей машиной в африканских условиях. Ее прочность, надежность в эксплуатации и общая сопротивляемость в условиях Африки несравненно выше, чем у любого большого серийного автомобиля иностранного, в частности американского, послевоенного производства.

Самым ярким доказательством сказанного может служить тот факт, что восточно-африканская комиссия представителей импортных учреждений, которой мы продемонстрировали свою машину на дорогах и на пересеченной местности, выдала заинтересованному в импорте лицу соответствующее разрешение уже на другой день после подачи заявления, в то время как все другие марки, в том числе и английские, дожидались разрешения на ввоз в среднем по три месяца.

В придачу к лицензии наш представитель получил и заключение комиссии, в котором самые авторитетные лица обобщили результаты наших испытаний в такой лестной форме:

«Чехословацкая «татра» — это машина, которую Африка ждала с самого зарождения автомобилизма».

Глава XLVIII

ВОСПРИЯТИЕ АФРИКИ ЧЕРЕЗ ОБЪЕКТИВ И ЧЕРЕЗ ЖЕЛУДОК

Спросите киноработников или актеров, радуются ли они, когда сценарист и режиссер решают сделать натурную съемку какой-нибудь сцены в большом городе, на его главной улице, которую нельзя воссоздать в студии. Или войдите в положение кинооператора, который должен заснять самый оживленный перекресток Праги для учебного фильма, посвященного, скажем, борьбе с несчастными случаями на транспорте. А потом спросите его, сколько повторно заснятых кадров он вынужден был выбросить только потому, что кто-нибудь из прохожих «нечаянно» заглянул в объектив.

С киносъемочным аппаратом среди негров

«Авось, и я попаду на экран», — такая мысль непременно придет в голову простому смертному, и он готов хоть 10 раз пересечь перекресток в надежде, что в конце концов все же попадет в поле зрения кинооператора как раз в тот момент, когда заработает аппарат…

Негр в чаще африканского первобытного леса не знает, что такое киножурнал или документальный фильм, и никогда не слышал о целлулоидной ленте, на которой в любое время может воскреснуть его образ. Однако ведет он себя примерно так же, как случайный пешеход, околдованный объективом камеры, с той только разницей, что негру чуждо тщеславие и его лишь стихийно привлекает загадочное жужжание незнакомого предмета. Как правило, он кладет при этом на землю все что держит в руках и пристально смотрит на вас. Порой это получается очень мило. На его лице можно прочесть необычайный интерес, сосредоточенность, детское любопытство. Но иногда необходимо, чтобы выбранный вами «киноактер» сосредоточился на своей повседневной работе: на пахоте примитивным эфиопским плугом, на черпанье воды кожаными мехами, на кропотливой обработке слоновой кости или на устройстве сложной прически из мелких косичек.

Для монтажа фильма, как хлеб насущный, нужны детали, и притом как можно больше типичных деталей! Но у вас пропадет охота гоняться за ними, когда пахарь остановится, воткнет деревяшку в глину и уставится прямо в объектив. Вы объясняете ему на «лучшем» амхарском языке, на суахили или на арабском (от жестикуляции у вас потом немного руки побаливают), что европейский зритель хочет видеть людей из чужих стран, занятых работой, а не, извините, ротозейством. Но жесты редко производят должное впечатление, а если вы сами возьметесь за рукоятку плуга или за меха для воды и начнете подражать негру в надежде, что он поймет вас и снова примется за брошенную работу, то это вызовет только смех. Для него подобная «игра» белого — самое захватывающее представление!

Поэтому, чтобы воспитать из африканцев киноактеров, мы прибегали к другому методу.

При помощи указательного пальца мы привлекали внимание негра к собственным глазам, стараясь не выколоть их себе в пылу азарта при попытках договориться. Потом старательно переводили свой взгляд на ближайшее дерево или на другого негра. Это должно было означать, согласно нашей логике, что и «актер» должен смотреть не на нас, а тоже на дерево или на другого негра. Однако «актер» с интересом наблюдал за нашей жестикуляцией, довольно кивал головой, но как только мы доставали камеру, он тут же снова вырастал перед объективом. Так же безнадежно было прятать камеру за спину, рассчитывая на то, что «актер», потеряв на время из вида предмет, возбудивший его интерес, снова возьмется за работу и даст возможность захватить его врасплох. Негр расценит такую попытку как приглашение начать игру в прятки, обежит вокруг вас и с детской невинностью будет восторгаться тем, что нашел камеру.