Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина - Владимир Шигин

Наконец решили, что Власов и Юдин, вооружившись пистолетами Фирсова и взяв еще трех матросов с автоматами из караула, на катере пойдут на «Сторожевой», чтобы на месте разобраться в ситуации, и если потребуется, примут необходимые меры. Но не успели. «Сторожевой» уже снялся с бочек и начал маневрировать для разворота на выход в Рижский залив. Саблин пока весьма успешно играл на опережение.

Когда примчавшийся на КП контр-адмирал Вереникин выслушал обстановку и на катере отправился на СКР-14, «Сторожевой» уже уверенно двинулся вниз по реке. Четверть часа спустя Вереникин прибыл на СКР-14 и дал команду экстренно сниматься с якоря, чтобы двигаться вслед за «Сторожевым». Одновременно полетели доклады оперативного дежурного на КП Балтийского флота. Стоявший в тот день оперативным дежурным флота капитан 1-го ранга Хурс немедленно связался с командующим Балтийским флотом вице-адмиралом Косовым и передал просьбу немедленно прибыть на КП флота. Спустя каких-то десять минут пришел в движение весь Балтийский флот. В Калининграде из своих домов мчались на служебных машинах командующий флотом, начальник штаба и ЧВС, в Балтийске готовилась к выходу 12-я дивизия надводных кораблей, в Лиепае сыграли экстренное приготовление корабли 76-й бригады эсминцев и 118-й бригады ОВР. Из штаба Балтийского флота уже летели доклады в Главный штаб ВМФ и Генеральный штаб.

Вспоминает вице-адмирал А.И. Корниенко, бывший в 1975 году заместителем начальника политического управления Балтийского флота: «В 1975 году я служил заместителем начальника политуправления БФ и хорошо помню события 8 ноября. Около трех часов ночи по тревожному звонку дежурного политуправления прибыл в штаб флота. Там уже находились командующий флотом вице-адмирал Косов, член военного совета — начальник политуправления вице-адмирал Шабликов, начальники управлений БФ. Николай Иванович Шабликов сидел за столом, держа в руках три телефонные трубки. Москва требовала доклада, что происходит на флоте. Никто толком ничего не знал. Было лишь известно, что замполит “Сторожевого” капитан 3-го ранга Саблин изолировал командира, часть офицеров и мичманов, сыграл боевую тревогу. Корабль снялся с якоря и идет Ирбенским проливом в открытое море. Первая мысль, которая всем пришла: где-то вкралась ошибка в суточное планирование. Дело в том, что после военно-морского парада в Риге БПК должен был идти в Лиепаю для постановки в завод на навигационный ремонт. Но, как показали дальнейшие события, никакой ошибки не было...»

Итак, «Сторожевой» движется вниз по реке. Однако у Саблина, как и прежде, нет единомышленников кроме Шейна, которому он не слишком доверяет. Именно поэтому Саблин не может никому передать заряженный пистолет. А как бы сейчас пригодился толковый вооруженный помощник там внизу! Пока Саблин не предполагает, что впоследствии именно это обстоятельство и станет одним из решающих факторов бесславного конца его авантюры.

Большой противолодочный корабль «Сторожевой» следует в Рижский залив. С каждой минутой Даугава расширяется, и управлять кораблем становится все легче. К тому же первый после-праздничный трудовой день еще не начался и на реке совершенно пусто. Но мятежного замполита поджидают новые неприятности. Как оказывается, там, в низах, «контрреволюционеры» не сложили своего оружия и продолжают сопротивление.

Из показаний Саблина: «Спустя некоторое время с БИПа доложили, что с РЛС снято питание. Я побежал в БИЛ. Матрос Бу-блин сказал, что питание могли снять во 2-й агрегатной. Я велел ему бежать в кубрик РТС и передать матросам, что офицеров из 2-й агрегатной надо перевести в другие помещения. Через час зашел радиометрист и доложил, что офицеры и мичмана переведены в другие помещения и питание на РЛС подано».

Согласно показаниям старшины 2-й статьи Соловьева и шифровальщика Ефремова, Шейн собирал матросов для перевода арестованных офицеров из 2-й агрегатной в помещение поста № 37 под пистолетом. По показаниям матроса Садкова, во время запирания офицеров в агрегатную Шейн также угрожал им расстрелом. Когда попытку освободить офицеров предпринял матрос К.Г. Досмагам-бетов, который попытался подойти к помещению, где были заперты офицеры, то Шейн, грозя пистолетом и расстрелом, велел ему убираться прочь.

Таким образом, пока Саблин рулил кораблем наверху, Шейн терроризировал экипаж внизу, запугивая расстрелами и избивая рукояткой пистолета.

Если бы Шейн получил разрешение Саблина на открытие огня, то, несомненно, применил бы оружие. Но Саблин не без оснований опасался, что стрельба Шейна приведет к обратному эффекту и против заговорщиков единым фронтом выступит сразу вся команда, поэтому все же побоялся выдать своему подручному патроны. Он понимал, что как только он или Шейн прольют первую кровь, против них поднимется весь экипаж. Пока же ситуацию удавалось еще как-то сдерживать.

Итак, сопротивление и противодействие Саблину началось, хотя пока и довольно нерешительное. Дело в том, что у «контрреволюционеров» не было толкового авторитетного лидера. Таковыми могли бы быть пользовавшийся уважением всего экипажа старший помощник командира, но он находится в госпитале, командир электромеханической боевой части, но его перед ремонтом отправили в отпуск. Остальная масса офицеров — это, как мы уже говорили, молодые лейтенанты и старшие лейтенанты. Мятеж застал их врасплох. Для того чтобы разобраться во всем происшедшем, им надо какое-то время. К тому же они все еще верят, что командир корабля не посажен, как и они, под замок, а заодно с замполитом.

Что касается Саблина, то, казалось бы, коль уже захватил корабль, почему ему не отправить сразу же свою столь разрекламированную радиограмму Главнокомандующему ВМФ? Но ничего подобного почему-то Саблин не делает. Он будет соблюдать радиомолчание до тех пор, пока не поймет, что его побег обнаружен, и пока по связи он не получит радиограмму с приказом объяснить свои действия. Пока же каждая минута молчания работает на него, так как за время неизбежной неразберихи и организацией погони можно было попытаться успеть проскочить Рижский залив и вырваться в международные воды. Там уже козыри будут в его руках!

Таким образом, Саблин выиграл еще целый час. Наконец, в 3 часа ночи шифровальщик Ефремов вручил ему первую радиограмму командующего Балтийским флотом вице-адмирала Косова. Но и на нее Саблин не ответил.

Из показаний Саблина 12 января 1976 года: «Меня волновало, что Фирсов, который сумел уйти с корабля, сообщил на берегу о событиях на “Сторожевом” и в отношении нас в ближайшее время могут быть приняты какие-то меры. Мои опасения подтвердились, когда около 3 часов при следовании “Сторожевого” по Даугаве мне принес радиограмму Ефремов от командующего Балтийским флотом. Я приказал не отвечать».