Некромантка 2 (СИ) - Лакман Дарья

Ваалар располагался там, где, казалось, глупо было основывать поселение. Огромная речная долина была сплошь испещрена реками и речушками, мелкими ручьями и озерами. Здесь всегда было влажно. Но все же город был основан на каменистом плато, не боясь уйти под рыхлую землю спустя годы.

Реки пересекали равнину и город нежными лазурными нитями, окрашиваясь лишь в городе в серый налет нечистот. За городом на пути нескольких самых крупных и полноводных рек были построены каскады плотин. На чистых реках — с целью создания искусственных водных пространств для различных хозяйств, а на загрязненных реках — для очистки рек.

В основном здесь были рисовые поля и рыбные фермы, хотя находились небольшие фермерские хозяйства, которые приспособились выращивать клюкву и разные цветы в этих водах.

Сам город представлял собой довольно обыденное место. От других городов он отличался, разве что, множеством домов, что были соединены между собой подвесными и деревянными мостками, парапетами и висячими лестницами. Много домов находилось на берегах рек. И эти помещения строились исключительно на сваях из особой древесины, которая не боялась влаги и никогда не гнила. К тому же, ее укрепляли особыми заклинаниями и такой «фундамент» не требовал ремонта десятилетиями.

Сам император жил жуть отдаленно, в пригороде, прямо над рекой. Его дворец был не очень большим, но он был просторный, украшенный так, что было сразу ясно — особняк принадлежит не простому рыбаку, и даже не дворянину. Множество построек, соединенных между собой подвесными мостками и многоярусные покои рождали совершенно непривычный вид пышного дома больших габаритов. И хоть бесконечно распростертая речная долина без густых лесов и холмов вокруг делала любую постройку мелкой и незначительной на своем фоне, «дворец» императора был по истине роскошным. Каменным мостиком он был перекинут через реку Илаант и полумесяцем по обоим берегам стремился к городу на восточной его стороне.

Имельда, Турцел и Митриш добрались до столицы за два с лишним дня, остановившись лишь раз для отдыха и восстановления сил в неплохой, но скромной таверне. Там Имельда провела легкий осмотр мальчика, насколько позволила ей это сделать стремительно восстанавливающаяся аура подростка. Душа парня вновь набирала силу, возвращая себе то самое нестерпимое сияние, от которого у Имельды ломило в висках и сознание грозило ускользнуть в любой момент.

— Я плавал где-то… — Митриш с упорством жевал вторую порцию жареных ребрышек, — вроде все видел, но почти ничего не осознавал. Как будто моя душа была вне тела. Дурацкое чувство.

Имельда сидела рядом с ним за столом, наблюдая, как он ест, обгладывая кости начисто, высасывая из них все соки. Сама она отказалась от своей порции, хоть в животе и сосало уже несколько часов. Ей хотелось, чтобы Митриш скорее восстановился и был сытым. К тому же после последней «порции» крови она не могла адекватно воспринимать еду. И даже запах ее вызывал легкую тошноту. Так было каждый раз, когда она как-либо взаимодействовала с Мороком. Тело начинало вести себя не как человеческое: отторгать пищу, ее запах, появлялось желание кого-нибудь прибить, вцепившись зубами в глотку. Имельда старалась заталкивать все эти порывы как можно дальше в душу.

— Мне как-то раз удалось вернуться, — довольный собой рассказывал мальчишка. — Ох и перепугались они, — он заулыбался с полным ртом. Турцел сидел рядом необычайно тихий и внимательно слушал. — Правда, меня быстро скрутили, надавали по лицу, — он коснулся застарелого синяка на скуле. Он уже смирился с тем, что «отсутствовал» в жизни больше недели. Когда Имельда ему об этом только рассказала, он рвался вернуться и воздать тому магу-менталисту за все «украденные» дни. К счастью, его было легко образумить, что и сделала его сестра.

Турцел подозрительно молчал вот уже несколько часов к ряду, лишь иногда красноречиво переглядываясь с девушкой и метая странные взгляды к мальчишке. Митриш не придавал такому поведению особого значения. Он не знал Турцела так хорошо, как Имельда, он еще отходил от всего того, что с ним приключилось, но рано или поздно, Митриш бы заметил.

Именно поэтому, когда мальчишка уснул своим собственным обычным сном на кровати в таверне, Имельда выволокла Турцела в коридор.

— Прекращай, Тур, — она прижала его к стене.

— Прости, все никак не могу взять себя в руки.

Девушка разозлено нахмурилась и сквозь зубы заговорила:

— Не ты ли говорил, что не суешь нос в чужие дела, а? Не за это ли тебя уважает сам Аргус? М? Перестань уже, Турцел! Ты выглядишь так, словно вот-вот все выложишь ему.

— Прости, прости, Пеш, — разбойник поднял ладони в примиряющем жесте. — Не пойму, что со мной. Такое чувство, что хочется все рассказать… Не могу с собой ничего поделать.

Имельда отпустила его, задумчиво кусая губы. На скулах ходуном ходили желваки.

— Я сама ему все расскажу, понял? Он должен все узнать от меня, а не от чужого человека. Но еще рано, ясно? Я его сестра, а больше ему не нужно знать. Ему сейчас нужен близкий человек, а не очередные семейные секретики-скелетики. Ты понял? Держи язык за зубами. Я поделилась с тобой своей жизнью не для того, чтобы ты ее растрепал.

Турцел закивал. На этом и решили. Больше проводник не вел себя, словно вот-вот с глупым выражением вывалит на своих собеседников тайну века. Они продолжили путь тем же составом и добрались до города уже ближе к вечеру. За ними не было погони, их не ждали у въезда в город. Все было тихо и спокойно. Турцел горячо попрощался с Митришем и Имельдой, не преминув еще с десяток раз упомянуть, что его можно найти у «Черной мамы». И все-таки покинул новоявленную подругу с ее братом, забрав себе обоих лошадей. Все равно несчастные животные нуждались в лекаре, еде, отдыхе, а Имельде было не до этого. К тому же лошадь стойко не желала принимать тот факт, что у нее на спине едет некромант. Лишь только наличие мальчишки как-то успокаивало бедную кобылу.

— И куда мы? — спросил Митриш, когда Турцел с лошадьми скрылся за поворотом узкой улочки.

— Надо отдохнуть хорошо, сделать кое-какие запасы и поменять одежду. В таком виде нам не уйти далеко. Мы слишком заметны.

Митриш внимательно оглядел девушку и себя. Понюхал подмышку, скривился.

— Да уж. Нас и без собак найдут.

— Я о том же. Надо залечь на дно и привести себя в порядок.

Митриш взволновано кусал губы, растеряно глядя по сторонам. Имельда чувствовала и без своего дара, что мальчишка боится неизвестности. Каждая тень по углам заставляла его незаметно вздрагивать.

— Не бойся, есть у меня одна идейка, — девушка ободряюще заулыбалась. Впервые за долгое время ее лицо украшала искренняя улыбка. Переборов темноту перед глазами, она обняла брата, чмокнула в макушку и потянула вниз по улице.

— Идем, надо найти какую-нибудь ночлежку.

— Ох, — ворчливо вздохнул мальчишка, — Опять…

Они нашли комнату в местной забегаловке, отдав за нее последние сбережения Имельды. Это был не постоялый двор и не гостиница. Комнату удалось найти на втором этаже местной аптеки. Хозяин искал новых постояльцев и согласился принять у себя временных жителей за небольшую плату.

Немного стесняясь, пришлось мыться прямо в комнате, отгораживаясь лишь ширмой. Зато был прямой водопровод с холодной водой, а нагреть ее на печке было не сложно. В Вааларе здесь с этим не было проблем. Вокруг были реки и водоемы. Провести от них трубы не составило трудности уже давно.

Митриш отмывался первым, так как грязи на нем было значительно больше и пах он намного хуже девушки. После чего, завалившись на кровать под крышей, тотчас уснул. Имельда даже не потрудилась озаботиться стиркой и очисткой его вещей. Она попросту спалила их в хозяйской печи, спустившись в подвал. А парню отдала вещи, которые когда-то заимствовала в деревне. Пусть старые, штопанные, зато чистые и теплые. Самой пришлось довольствоваться тем, что было на ней. За исключением теплого стеганого гобона, что ей одолжил Турцел; его она отдала брату. В конце концов, у нее был еще кожаный плащ, а вещи можно было постирать.