Некромантка 2 (СИ) - Лакман Дарья

— Нет, — девушка вынырнула из своего видения и потерла лоб. Она прервала Турцела, который все это время что-то рассказывал об этом месте. Он и словом не обмолвился ни о какой женщине. — Ты помоги мне с братом и на этом все. Хватит с тебя риска. Ты, итак, засветишься перед служивыми магами, и тебе так, итак, придется затаиться на время. И это еще одна причина разойтись нам с тобой. Нас будут искать. Если поисковики выйдут на тебя, то найдут меня и Митриша. А если нас поймают первыми, то есть шанс, что тебя это все дерьмо обойдет стороной. Ты им не нужен.

Имельда замолчала, облизнув губы; в горле пересохло. Турцел протянул, молча, флягу.

— Ой, нет, спасибо, — сморщилась Имельда, заулыбалась, — Знаю я, что у тебя там плескается.

— А шо у меня там плескается?

— Точно — не вода.

Разбойник загоготал.

— Отчего не выпить? Почему ты не пьешь?

Имельда вздохнула.

— Если выпью, теряю контроль над собой, — она поводила ладонью с растопыренными пальцами над головой.

— А… Это из-за этого самого… Ну, таво, — он поцарапал макушку под своей шапкой.

— И это тоже. Ой, Тур, причин много почему мне лучше быть трезвой.

— А если все же выпьешь? Что тогда?

— Ну-у… Тогда будет беда, — не желала вдаваться в подробности.

— А ты стоишь Мару. Из тебя хрен вытянишь всякие интересные подробности, — Тур заворчал, а Имельда грустно улыбнулась, — Ты так и не сказала, куда потом подашься? Пацану же нужна будет помощь. И лекарская в том числе.

— У меня есть знакомый в столице. Думаю, он окажет поддержку, если я попрошу.

— О, как. Ты в нем так уверена?

— Я ему вроде как нравлюсь, — смущенно пожала плечами.

— А кто он хоть?

— Да художник местный.

— Ни-хо-хо! А если все же не выгорит? Вдруг он пошлет тебя?

— Он сам меня приглашал к нему на выставку, намекал там всяко.

— Фу. Давай без мерзких подробностей.

— Да в смысле, что будет рад видеть меня.

— Да-да, видеть. Рад. Ага. Видеть будет рад, а как же без этого, — Турцел красноречиво скривился, показывая, что он обо всем этом думает.

— Знаешь, Тур, он хотя бы ждет меня. Позвал к себе, а не кинул.

— Это пока.

— Да что это с тобой? Почему тебе кажется, что он мне откажется помочь? Ты ведь его даже не знаешь!

— Достаточно того, что он художник, а ты будешь не одна. А он будет ждать тебя одну. Вряд ли ему понравится довесок в лице заморенного мальчишки. Мужики такого не любят. Ответственность и все такое.

— Я его и не прошу замуж меня брать, и усыновлять Митриша. Только помочь перекантоваться пару ночей. Все равно потом уедем оттуда. Я не напрягу его сильно. Я что, дура, по-твоему, находиться прямо в центре осиного гнезда?

— А куда поедешь?

— Не знаю. Подальше от Ваалара. Может, даже за границу махну, за море… всегда мечтала пересечь его.

— Шо ж… Не плохая идея. Но, все же, если он вдруг пойдет на попятную, ты меня найди. Я точно помогу, зуб даю! Я обычно ошиваюсь в Янтарном районе, там есть классное местечко — бар, бордель, клуб, все вместе. Ниче не подумай — приличное заведение! Называется «Черная мама».

Имельда заулыбалась тепло и несколько смущенно.

— Спасибо. Большое.

— Да не за шо пока. Мы еще даже пацаненка не освободили. Шо, как, кстати, вызволять будем? Придумала шо нить?

— Да. Придумала.

Глава 12

Утро завывало мерзким хиусом. Промозглый ветер забирался под одежду и норовил забрать последнее тепло. Турцел моментально продрог, как только вышел на улицу. Имельде на вид, казалось, вообще погода не доставляет никаких неудобств, но все же она чувствовала, как от очередного порыва ветра кожа под одеждой покрывалась мерзкими пупырышками.

Еще затемно путники выбрались из города. Их никто не остановил, никто не поинтересовался, куда направляются. Беспрепятственно они миновали черту города по единственной дороге. Они прошли не очень далеко. Если обернуться, то были видны редкие огни в домах, слышен шум в тех районах, которые никогда не спят. Имельда спустилась в дорожную канаву, нашла место поровнее, где снег уже сошел и оголил мерзлую землю с клочками пожухлой травы. Турцел неловко помялся на камнях дороги, но все же спустился — не хотелось торчать на открытом пространстве, которое отлично просматривалось с обеих сторон.

Девушка вытащила три ложки, что украла из их прошлой ночлежки. Постояла в тишине, перебирая их в руках. В голове тут же вспыхнули яркими бутонами воспоминания, что отпечатались на этих ложках.

Маг-менталист был на грани истощения, как морального, так и физического. Контролировать Митриша оказалось сложнее, чем все предполагали. И когда он ел вчера вечером в этой старой, замызганной забегаловке для всякого отребья, он желал лишь одного — скорее добраться до столицы, и чтобы мальчик стал уже чьей-то чужой головной болью, а не его. Он меланхолично и отстраненно размышлял о том, что разумнее всего было отправить двух менталистов и целый боевой отряд, полноценный конвой, а не эту конспиративную чету. Менталист был очень недоволен своим спутником. Девушка почувствовала горечь, что тянулась сквозь все их путешествие, и связывала эти две ложки единой нитью идентичных чувств.

Второй маг-здоровяк тоже отчего-то проникся неприязнью к своему коллеге. И хоть чувствовал он себя более-менее сносно, делал свою работу на отлично, вокруг него все равно витала какая-то неясная дымка недовольства. Более четкой информации девушка не смогла почувствовать. Слишком мало времени они держали эти ложки, слишком много побочных воспоминаний других людей.

Имельда отделила две ложки, которыми пользовались два служивых мага, и покрутила в руках оставшийся прибор. С усилием поглаживая ее большим пальцем, девушка сосредоточилась, прикрыв глаза. Воля мальчика была не сломлена, но близился тот момент, когда уже нельзя будет повернуть все вспять. Менталист не был профессионалом своего дела и работал весьма грубо. Сознание брата плавало в сонных потемках. Все чувства были притуплены, подавлены любые желания. Мальчишка ходил под себя прямо на лошади, потому что ему было «запрещено» хотеть в туалет. Это отвлекало магов от пути, от их миссии…

Имельда смяла ложку, сжав кулак.

— Ну как? — с сомнением спросил Тур, увидев реакицию девушки. Имельда проигнорировала вопрос, пряча несчастный изуродованный прибор в карман деревенского гобона, а другие две ложки наоборот вытащила, бросила их на мерзлую землю. На ее лице было решительное спокойствие.

— Сейчас помолчи.

Кинжал со звонким лязгом покинул ножны, холодное серебро лизнуло нежную кожу правого запястья. Турцел хотел воскликнуть, ругательства уже почти слетели с его губ, но он вовремя себя поймал за язык. Девушка опустила рассеченную руку вдоль тела, горячая кровь алыми змейками заструилась по ладони и пальцам, устремляясь к мерзлой земле. Прикрыв глаза, девушка вытянула здоровую руку в сторону редкого леска, что рос недалеко от дороги. Она нахмурилась, присела на корточки и прижала руку к земле. Морщинка на лбу стала отчетливее, брови и лоб напряглись, губы сжались. Стиснув зубы, она, с трудом преодолевая какое-то жесткое невидимое сопротивление, отняла руку от земли на высоту ладони и с силой опустила ее обратно, словно прихлопнув насекомое. Для Турцела ничего не было видно. Никаких вспышек или ярких волн энергии, но некромантка четко ощущала на многие десятки метров вокруг себя в недрах земли тех, кто ей был нужен.

— Я взываю к вам, придите мне во служение. Ваша воля — моя воля, ваша сила — моя сила, вы управляемы единожды, а после — свободны на вечно. Придите и исполните мой приказ, — шепот слетал с ее губ в предрассветную тишину. И по всем законам и логике вещей, как казалось Турцелу, этот шепот должен был исчезать, но неведомым образом он словно растворялся в пространстве и звучал еще несколько мгновений вокруг.

С округленными от страха глазами, Турцел пялился на некромантку, пока та исполняла свою волшбу. От нее волосы у бандита вздыбились под одеждой, а руки похолодели. От этой женщины хотелось бежать без оглядки.