История скромной провинциалки (СИ) - Яна Павлова

вздохнул он, — Здравствуйте девочки, — он протянул левую руку, правая рука и грудь были в бинтах, — Не могу поверить, разве такое бывает?

— Бывает, — тихо сказала Даша и взяла отца за руку, я тоже встала и тоже взяла его за руку, так мы и стояли с сестрой несколько минут глядя на своего родного отца. А он смотрел на нас и глаза его теплели, колючий блеск и темнота уходили из них и, оказывается, глаза у него были серые с зелеными крапинками, — Анатолий Васильевич, как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — улыбнулся мужчина, — Вчера с мамой разговаривал, она так счастлива, так мне про вас рассказывала, дождаться не мог, когда сам увижу дочерей. Подумать только, — покачал он головой, — Две взрослые дочери.

Глава 59

Если бы меня попросили пересказать разговор с отцом, я бы не смогла. Что-то говорила, что-то спрашивала, что-то отвечала, но все как в полусне. У меня было непреодолимое желание обнять этого человека и рассказать ему, как я хотела всю свою жизнь иметь отца, я чувствовала такую теплоту в душе и ощущала ответное тепло от Анатолия Васильевича. Наконец Даша задала ему вопрос, который мучил нас всех.

— А почему вы уехали, не попрощавшись с Аллой Леонидовной?

Мужчина задумался, его и без того худое лицо, казалось, осунулось еще больше.

— У нас был роман — безумный, яркий, сногсшибательный, мне казалось, была и любовь — взаимная. А потом что-то пошло не так. Алла настойчиво стала интересоваться — а какая у нас квартира, а есть ли у меня братья и сестры, а кто мои родители, а сколько зарабатывают, а где я буду работать после института. Иногда маленькая ложь порождает большие проблемы. Я же, с дуру ума сказал, что из Киева. Хотел соответствовать девушке из Москвы, — он грустно улыбнулся, — А потом мой друг, с которым мы вместе отдыхали случайно услышал разговор девушек. Они загорали, а он тихонько подкрался, напугать хотел, а потом услышал, что про меня говорят, и решил послушать. Послушал…Алла говорила, что я — это прекрасная возможность выбраться из-под опеки матери, из провинциальной дыры, что ей совсем не светит всю жизнь работать продавцом, что меня надо "захомутать". Я растерялся, получается она тоже врала, ни в каком театральном институте она не училась, и жила в провинции. Не могу точно сказать, что почувствовал в тот момент — сожаление, разочарование, но становиться "возможностью" и быть "захомутованным" у меня точно желания не было. Мне было все равно где она живет, разве она меньше бы понравилась мне от того, что жила не в Москве? Но я понял, что никакой любви с ее стороны нет. Мы собрались и уехали. Если бы я знал…, - он замолчал и прикрыл глаза, из уголка глаза скатилась слеза.

— Понятно, — сказала сестра, — История не знает слова "если". Конечно, надо было поговорить с Аллой Леонидовной, но думаю, ничего хорошего из этого разговора не вышло бы. Вы выздоравливайте, а мы будем вас навещать, — Даша повернулась ко мне.

— Я завтра приду с мужем и Катюшей, хочу вас познакомить.

— Катюша моя внучка?

— Да, — тетя Вера взяла меня за руку и слегка пожала, — И скоро вы опять будете дедушкой.

— А я завтра приготовлю вам котлетки паровые и бульончик, — сказала свекровь, — Знаю я, как в больницах кормят.

— Спасибо, как же я благодарен судьбе, Богу, вам всем за такое чудо. Девочки, я ничего не могу вам дать, ничего не осталось, но я выздоровлю, я буду работать…

Вошла медсестра и попросила нас выйти.

— Пора делать перевязку, а потом капельница, — строго сказала девушка и мы, попрощавшись, вышли.

— Ксюша, ты на работу? — спросила Даша, пытаясь скрыть слезы. А я уже не сдерживалась, заревела в полную силу, тетя Вера гладила меня по спине, пытаясь успокоить.

— Это что такое? — мужчина в белом халате остановился рядом с нами, — Что за слезоразлитие в моем отделении? Вы к кому, дамы?

— Мы навещали Сидоренко Анатолия Васильевича, — ответила Даша.

— А-а-а, — протянул доктор, — Он перенес сложную операцию и реабилитация будет долгой, да и с психикой проблемы, впрочем, как и у всех больных после военных действий. Вы ему кто?

— Дочери.

— Вот как, — сказал мужчина и обратился к моей свекрови, — А вы жена?

Тетя Вера смутилась.

— Да что вы, я свекровь, — врач удивленно поднял брови, — Ну, в смысле не его свекровь, конечно, а Ксюшина свекровь. Ксюша, вот она, — тетя Вера показала на меня, — Дочь Анатолия Васильевича.

— Понятно, — кивнул врач, — Вы вовремя доставили больного, при хорошем уходе он теперь быстро пойдет на поправку.

— Хороший уход мы обеспечим, — заверила тетя Вера, а я улыбнулась сквозь слезы.

И она на ближайший месяц поселилась в больнице. Тетя Вера готовила отцу диетическую еду, сидела с ним, рассказывая всю нашу сагу, которую она знала досконально по нашим рассказам. И слушала его, порой очень страшные, рассказы. Катюша была очень рада, что у нее появился дедушка, хотя никак не могла понять, откуда он взялся, и никто из нас внятно не мог объяснить этого ребенку.

Из Артыбаша прилетел Сергей Владимирович с Алисой. Алиса была в восторге от Москвы, в которой она была впервые, но спустя неделю заскучала.

— Еще в школе я усвоила, что каждый человек должен посетить Москву. Ты спрашиваешь меня о впечатлениях? — я кивнула, — Москва — сердце страны, город, который никогда не спит и гудит словно улей. Место, где бесконечные потоки людей и машин в вечном движении. Город высоких цен, красивых зданий и достопримечательностей, но в то же время суета и безразличие