Тропа барса - Петр Катериничев

Крас потер шею. Еще раз глубоко вздохнул. Псих. Бультерьер. А вот кто не псих, так это Мазин. Эти «управляемые снаряды» он сумел завязать на себя лично, и теперь, что бы ни произошло, как любит писать «Правда», в стране и в мире, эти ребятки останутся его, только его людьми.

Крас зашел в фургончик, не торопясь выкурил сигарету и набрал личный код Никиты Григорьевича. Без Мазина пока не обойтись. Пока? Мысль интересная, очень интересная… И — перспективная.

19 августа 1991года, 8 часов 53 минуты «Не обещайте деве юной любови вечной на земле…» Эта песенная строчка пришла на ум сама собой. Никита Григорьевич усмехнулся: да, этот Барс никогда бы и не вырос в хищника — в заднице булькает столько задорного пионерского детства, что… Непонятно вообще, как он попал в систему. Хотя… Система тем и хороша, что могла использовать любых и всяких людей, обладающих самыми разными талантами, равно как и индивидов с полным отсутствием таковых. Да, именно так: вовсе не обязательно обладать какими-то талантами, нужно их эксплуатировать, использовать, подчинять. И — наслаждаться всем, что может дать власть.

Система… Проходят десятилетия, века, тысячелетия, система остается неизменной: воины и рабы. Любая иерархия постепенно вырождается, происходят восстания, революции, перевороты… Приходят новые хищники, новые воины, чтобы питаться трудом и кровью новых рабов. А у раба только одна мечта: самому стать господином. Истина. Все остальное словеса. Так было и так будет. Всегда.

То, что происходит сейчас в Москве, — просто инсценировка. Все, кто возглавил ГКЧП, вовсе не хищники, они функционеры; две перетасовки колоды, в тридцать седьмом и пятьдесят третьем, совсем не задели нынешних «вожденков»; они не готовы ради власти ставить на карту жизнь, значит, их заменят другие.

Разворотливые, бесстрашные, жестокие. Именно они качнут систему, но она останется прежней: воины и рабы.

Мазин для себя уже все решил. Наступивший момент очень благоприятен для карьерного взлета: нужно просто встать на сторону этого несуразно большого российского президента. Но… Мазину надоело не только служить, но и поддерживать иллюзию службы.

Войны стали другие. Как и воины. Нет, крови еще будет достаточно, но воевать будут тоже рабы. Хозяева в белых воротничках и прекрасно сшитых костюмах при любых встрясках будут сидеть в роскошных кондиционированных кабинетах и играть в цифры. Складывать и вычитать. Складывать и вычитать. Складывать и вычитать.

Рубли, доллары, марки, йены, фунты… Жизни.

Ему, Никите Григорьевичу Мазину, надоело быть ведущим режиссером. Пора становиться продюсером. А музыку заказывает только тот, кто платит.

Прозвучал зуммер аппарата спецовки. Мазин снял трубку.

— Крас вызывает Гаспара, прием.

— Гаспар слушает Краса.

— У меня возникла проблема с «эксом» — первым.

— Проблема? .

— Конфликт.

— В чем?

— Он узнал Барса. Ведет себя неуравновешенно. Желает получить ваш, и только ваш приказ на вариант устранения.

— Вы уверены, что только это?

— Да.

— Он управляем?

— Д-да.

— Вы уверены? Наступила секундная пауза.

— Крас, вы понимаете, что означает эта акция? После всего, что наговорил этот горный котик?

— Да.

— Не слышу!

— Да. Я понимаю.

— Тогда почему вы раздумываете над простыми вопросами?

— Виноват.

Виноват, как бы не так! Крас… Просто сейчас он оказался между молотом и наковальней: Каин рядом, человек он, как и все, управляемый, нужно просто знать ключ к нему… Крас ключа не знает, да и не найдет его никогда: он боится. Хм…

Этим Каин и ценен: он так часто и долго братался со смертью, что… Что у него остался только один страх: умереть как крыса, не в бою, не от наркотиков, а по приказу, и не по чьему-либо, а по приказу его, Мазина… Между молотом и наковальней… Крас боится полубезумного Каина, который рядом и вооружен, боится умного Мазина, который далеко, но тоже рядом… Губы Никиты Григорьевича скривила усмешка: это был принцип! Чтобы людишки шагали в нужном тебе направлении, необходимо, чтобы они чувствовали себя словно на канате, протянутом над пропастью! Когда так легко оступиться и пропасть! Исчезнуть!

А сейчас… Сейчас у Краса отличная возможность подставить Каина, подставить не блажно — по работе. Как бы не так!

— Вызовите «экса» — первого.

— Есть. Только…

— Что — только?

— Возможно, стоит повременить с акцией?

— Почему?

— В разговоре он так и не назвал свой контакт на Ходынке. Кроме того, всплыл еще один фигурант, Аналитик. Если все…

— Можете не пересказывать мне рассказ Барса. Я слышал. К делу.

— Виноват. Эта деревня, Сосновое Поле, место достаточно уединенное. Мы контролируем избу, где расквартировано семейство. Может быть, стоит захватить Барса и прокачать его хорошенько?

— Амитал?

— Да.

— У вас что, хороший специалист?

— Нет. Но препараты у нас под рукой. Есть последние модификации.

— Слушайте меня внимательно, Крас! — В голосе Никиты Григорьевича, спокойном и монотонном, зазвучал металл. — Во-первых, если бы мне нужен был ваш совет, я бы его спросил. Во-вторых, бессмысленно обрабатывать «сывороткой правды» человека, прошедшего Острог-18! Вы читали его досье?

— Да.

— Тогда почему вы предлагаете глупость?

— Я полагал…

— Мне неинтересно, что вы полагали. В-третьих, объект все-таки не Чеширский Кот, а Барс! И при попытке захватить его живым мы можем потерять всю группу, вы поняли?!

— Да. Я просто…

— Помолчите! В-четвертых, попытка воздействовать на него через жену или ребенка ни к чему не приведет: он профессионал и поймет, что в живых у них после разработки шанса остаться нет. Он вообще не позволит захватить их живыми, как и себя! Вы все поняли?!

— Да.

— И — последнее. Ваши… э-э-э… предположения заставляют меня задуматься о вашем соответствии той работе, что вам поручена. Серьезно задуматься. Стоит затянуть его ликвидацию, и ребятам из отдела безопасности нашей конторы или с Ходынки может повезти куда больше, чем нам. Время терпит не всех и не всегда.

Вам, Крас, точно не повезет. Или вы решили сыграть свою партию?

— Я…

— Позовите к аппарату «экса» — первого.

— Есть.

Мазин усмехнулся… Каждый из его людей должен знать, что может получить все только из его рук. Как жизнь, так и смерть. В любой момент.

Гриня Крас… Талантливый малый, но еще не изжил в себе, несмотря на далеко не отроческий возраст, детскую привычку прикидываться шлангом. Овцой. Не-ет, он, Крас, хищник, даже больший, чем многие. Но у него есть изъян. Он из той породы людей, кому все должны. С детства. Такой заботится о своем здоровье, любуется на себя в зеркало, преуспевает и задает себе всегда лишь один вопрос: почему?

Почему я не купаюсь в роскоши, не преуспеваю, не властвую?! Почему?! Разве есть кто-то достойнее меня?

И еще такие панически боятся боли. Любой. И здесь действует оборотка: ему нравится причинять ее другим. Это может казаться лишенным всякого смысла, но нет, смысл есть. Подсознание диктует ему жестокий сценарий: чем больше боли ты причинишь, тем меньше достанется тебе. Опасный человек… Но он предсказуем. А значит, куда менее опасен, чем он сам, Никита Григорьевич Мазин.

Порой Никите Григорьевичу становилось скучно. Совсем скучно. Он слишком хорошо знал людей. Люди — пыль, прах, жалкие, жадные, жестокие, они делают что-то только ради того, чтобы избавиться от своего всегдашнего, вечного страха небытия… Самоубийцы — самый яркий пример. Все они кончают с собой из дикого, животного страха перед болью и смертью.

Самое смешное, что несокрушимый, вызывающий панический, тотальный ужас у многих Каин — как раз из их числа. Скрытый самоубийца. Убийством других он словно выплачивает бессрочный и безмерный выкуп. Собственной смерти. Его черед придет. Позже.

— «Экс» — первый слушает Гаспара, прием.

— Я Гаспар. Приказываю: провести операцию по ликвидации объектов Барс, Женщина, Беби по схеме «П-1». — Мазин намеренно залегендировал девчонку именем «Беби», словно игрушку, куклу. Хотя эти «эксы» и полные дебилы, а все же… Лучше не называть ребенка ребенком, если его предстоит убить.

— Есть. Пожар?

— Пожар. Выполняйте. Под вашу полную ответственность.

— Есть.

— Передайте микрофон Красу.

— Есть.

Прошло несколько секунд: Крас наверняка ждал, когда Каин покинет фургончик спецсвязи. В сообразительности ему не откажешь.

— Крас слушает Гаспара.

— Проследите, чтобы все прошло чисто.

— Есть.

— Совсем чисто. Нам не нужны будущие осложнения. — Мазин замолчал. Пауза длилась двадцать секунд, тридцать, сорок…

Он представил, как взмокла сейчас трубка в руках подчиненного: тот не знал о содержании разговора с командиром боевиков и сейчас… Сейчас ждал или приговора, или права на жизнь. Нет, никто ему его объявлять не станет, но Крас рассчитывал догадаться по характеру приказа, по тону…