Память огня - Роберт Джордан

Сколько времени прошло с тех пор, когда Ранд вступал в тренировочный бой с тем, кто в действительности хотел его поразить? Слишком многие к нему относились, как к стеклянному. Только Лан никогда не поступал таким образом.

Ранд бросился в сражение, пробуя «Вепрь, Несущийся По Склону Горы». Он побеждал Тэма несколько мгновений, но потом удар его оружия снова почти выбил меч из рук Ранда. Длинные мечи, разработанные для мастеров клинка, было трудно правильно уравновешивать без помощи второй руки.

С рыком, Ранд снова попытался встать в двуручную стойку и снова потерпел неудачу. Он уже научился справляться со своей потерей — в повседневной жизни, по меньшей мере. Он не участвовал в спаррингах с самого увечья, хотя и намеревался.

Он чувствовал себя подобно стулу, лишенному одной ножки. Он мог упорно сохранять равновесие, но не вполне хорошо. Он сражался, он пробовал позицию за позицией, но он едва сдерживал атаки Тэма.

Он не справлялся. Не справлялся достаточно хорошо, так чего волноваться? В этом деле он был неполноценен. В спарринге не было смысла. Он повернулся, пот стекал с его бровей, и отбросил куртку в сторону. Он попробовал снова, аккуратно ступая по примятой траве, но Тэм снова превзошел его, почти сбив его с ног.

Это бессмысленно! Зачем сражаться будучи одноруким? Почему не найти другого пути? Почему — Тэм делал это.

Ранд продолжил сражаться, в обороне, но сосредоточив внимание на Тэме. Его отец должно быть тренировался в одноручном бою; Ранд мог читать это в его движениях, способом который он не пробовал — инстинктивно — держа захват рукояти с его связанной рукой. После рассмотрения, Ранду вероятно следовало бы попрактиковаться в бое одной рукой. Многие раны могут повредить руку, а некоторые позиции были предназначены для поражения рук. Лан говорил ему практиковаться меняя захват. Возможно следующей должна была прийти техника боя одной рукой.

— Отпусти это, сын, — сказал Тэм.

— Отпустить что?

— Всё. — Тэм наступал, отбрасывая тени в свете фонарей, и Ранд стал искать пустоту. Все эмоции были преданы огню, оставляя его пустым и целым одновременно.

Следующая атака почти раскроила ему голову. Ранд ругнулся, переходя к Цапле в Камышах, как учил его Лан, меч поднят чтобы парировать следующий выпад. Снова, его потерянная рука попыталась ухватить рукоять. Он не мог забыть годы вечерних тренировок.

Отпусти.

Ветер дул через поле, принося с собой запахи умирающей земли. Мох, плесень, гниль.

Мох жил. Плесень была живучей. Для гниющих деревьев, жизнь должна была продолжаться.

Однорукий мужчина все же оставался мужчиной, и если в руке был меч, он все еще был опасен.

Тэм перешел в Ястреб Выслеживает Зайца, очень агрессивную позицию. Он наседал на Ранда, размахивая. Ранд видел следующие несколько моментов, до того, как они случались. Он увидел себя, поднимающего меч в правильной позиции парирования — позиции, которая требует от него выставить меч при плохом балансе, теперь, когда у него нет второй руки. Он увидел, как Тэм срезает вниз меч, чтобы вкрутить его в захват Ранда. Он увидел, что следующая атака вернет меч и он поразит Ранда в шею.

Тэм застыл перед ударом. Ранд бы потерял свой тренировочный меч.

Отпусти.

Ранд сдвинул захват на мече. Он не думал почему, он просто делал то, что инстинктивно считал правильным. Когда Тэм приблизился, Ранд взмахнул левой рукой для стабилизации, поворачивая меч в сторону. Не теряя контакта, меч Тэма соскользнул по мечу Ранда, но не разоружил его.

Тэм, как и ожидалось, сделал обратный выпад, но поразил локоть Ранда — локоть бесполезной руки — не совсем такой уж бесполезной, в конце концов. Она эффективно блокировала меч, хотя сила удара была такова, что послала волну боли по руке Ранда.

Тэм замер, широко раскрыв глаза. Прежде всего, в изумлении, что его прием не удался. А во-вторых, в беспокойстве о руке Ранда. Ведь такой сильный удар мог сломать кость.

— Ранд, — промолвил Тэм, — Я…

Ранд отступил, заведя свою раненную руку за спину, и поднял меч. Он вдыхал запахи раненного мира, раненного — но не мертвого.

Он атаковал. Зимородок сражается в крапиве. Не Ранд выбирал, это просто случилось. Возможно, это его поза, — меч вытянут наружу, другая рука заведена за спину. Легкий переход в оборонительную позицию.

Тэм блокировал, будучи на чеку, и отступил в сторону бурой траве. Ранд повел клинок в сторону, переходя в следующую форму. Он перестал пытаться отключить свои инстинкты, и его тело приспособилось к этому испытанию. В безопасности внутри пустоты, ему не нужно было волноваться о том, как.

Борьба продолжалась на полном серьезе. Мечи трещали от сильных ударов. Ранд держал руку за спиной и предчувствовал свой следующий удар. Он сражался не так хорошо, как раньше. Он не мог: некоторые формы были невыполнимы для него, и он не мог ударять с той же силой, что когда-то.

Он сравнялся с Тэмом. До некоторой степени. Любой фехтовальщик мог бы сказать, кто лучше, пока они сражались. Или, по крайней мере, у кого было преимущество. Сейчас оно было у Тэма. Ранд был моложе и сильнее, но Тэм был просто крепче. Он практиковался в сражении одной рукой. Ранд был уверен в этом.

Ему было все равно. Это сосредоточение… он скучал по нему. Со столькими тревогами, столькими заботами, у него не было возможности посвятить себя чему-то столь незамысловатому, как дуэль. Он её нашел и погрузился в неё целиком.

На некоторое время он перестал быть Драконом Возрожденным. Он не был даже сыном со своим отцом. Сейчас он был учеником со своим учителем.

И тут он осознал, что неважно, насколько лучше он стал. Неважно даже, сколь много он осознал. Сейчас важным было лишь то, что он мог учиться.

Они продолжили спарринг. Ранд не считал, кто из них какую схватку выиграл. Он лишь сражался и наслаждался спокойствием этой битвы. В конце концов, он понял, что изнурен. Но изнурен не так, как если бы он почувствовал усталость чуть позже, а в хорошем смысле. Это была усталость от хорошо проделанной работы.

Обливаясь потом, Ранд поднял свой тренировочный меч по направлению к Тэму, тем самым показывая, что был «пронзен». Тэм отступил назад, поднимая свой меч. Пожилой мужчина ухмылялся.

Неподалеку, стоя у ближайших костров, горстка Стражей начала аплодировать. Их было не так много, всего шесть человек, однако Ранд не замечал их. Девы опустили свои копья, тем самым отдавая честь.

— То еще бремя, не так ли? — спросил Тэм.

— Какое бремя? — ответил Ранд.

— То самое, твоя потерянная рука.

Ранд опустил взгляд на обрубок.

— Да. Уверен, что так оно и было.

Тайный проход заканчивался очень узким отверстием, выводя прямо к садам, недалеко от того места, где Мэт начал свой подъем. Мэт выполз, отряхивая пыль со своих плеч и коленей. Затем, задрав голову посмотрел на далекий балкон на который он с таким трудом недавно забрался. Это должно послужить ему уроком. В следующий раз, надо сначала поискать тайные ходы, прежде чем осваивать искусство верхолаза.

Он ступал мягко в саду. Растения выглядели не очень хорошо. У этих папоротников должно быть намного больше листьев, и деревья были так же голы, как дева в парильной палатке. Не удивительно. Вся земля поникла быстрее, чем мальчик в Бел Тайн, оставшийся на танец без партнёрши. Мэт был вполне уверен, Ранд виноват. Ранд или Темный. Мэт мог проследить каждую проклятую проблему в его жизни одну или другую. Те пылающие цвета…

Мох все еще жил. Мэт никогда не слышала о мхе, используемом в саду, но он мог бы поклясться, что здесь были сделаны узоры из растений на камнях. Возможно, когда все вымерло, садовники использовали то, что смогли найти.

Ему потребовалось немного поискать, порыться в засушеных кустах и в прошлом мертвой клумбы, чтобы найти Туон. Мэт ожидал увидеть ее мирно сидящей в раздумье, но ему следовало бы лучше ее знать.

Мэт присел около папоротника, невидимый для приблизительно дюжины Стражей Последнего Часа, которые стояли в кольце вокруг Туон, когда последняя прошла через ряд боевых позиций. Она была освещена парой фонарей, которые испускали странное, устойчивое голубое свечение. Что-то горело в них, но это было необычное пламя.

Свет сиял на ее мягкой, гладкой коже, которая была оттенком прекрасной земли. Она носила бледную а’солму, платье, которое было расколото в сторонах, показывая синие узкие брюки внизу. У Туон было небольшое тело; он когда-то совершил ошибку, полагая, что она хрупкая. Это не так.

Она побрила голову должным образом, теперь, когда больше не скрывалась. Лысость выглядела хорошо на ней, как ни странно это было. Туон двинулась в голубое свечение, проходя последовательность форм рукопашного боя, с закрытами глазами. Казалось, она препиралась со своей собственной тенью.

Мэт предпочел бы хороший нож — или, лучше, его ашандрей — борьбе руками. Чем больше расстояние он имел между собой и человеком, пытающимся убить его, тем лучше. Туон, казалось, так не думала. Наблюдая за нею, он понял, насколько был той ночью удачлив, когда украл её. Невооруженная, она была смертельна.