Гиблый Выходной - Алексей Владимирович Июнин

Опорная нога с-стоит правильно, выполнение маха – отличное. Равновес-сие ты держишь, разве что голову опус-скаешь чуть ниже. Не опус-скай так голову, держи ее прямо, смотри вперед и вниз, но не с-сильно. Как я тебе показывал… Но не это главное, а то, что в момент толчка у тебя что-то обрываетс-ся и ты не выкладываешьс-ся полнос-стью. – после пальцев Начинаев привычным движением входит в Зину уже кое-чем другим. – Толчок, З-зинуля! Не з-забывай о финальном толчке! Толчок! Толчок, моя девочка! Так! Так!

В двадцать один год Зинаида, завоевав ряд разнокалиберных медалей и поняв, что как бы она не упиралась, сколько бы не думала о финальном толчке, но двадцатидвухметровую планку ей никак не преодолеть, она завязала с атлетикой и со спортом вообще. Тем более, что в преодолении этой дистанции ее опередила немецкая спортсменка Илона Слупянек, чью фотографию Зина повесила в своей квартире и стреляла в нее дынными семечками, а сама она так и топталась на отметке в двадцать один метр семьдесят один сантиметр. Александр Витальевич уговаривал ее передумать, обещал пересмотреть тренерскую методику, неоднократно предлагал запрещенные допинговые препараты, которые хотел достать по каким-то своим спортивным связям. Зинаида просто-напросто устала от атлетики, ей надоело постоянно надрывать саму себя, бесконечно тренироваться, выжимать из себя финальный рывок. Для нее секс был первоочередным. Именно он, а не спорт.

В итоге они с Начинаевым разошлись и Зинаида забросила спорт. Она больше никогда не возвращалась в атлетику, а спортивная комплекция со временем обросла жировыми тканями. Коренастая Зинуля стала будто слеплена из снежных комков, все в ней становилось округлым, даже мочки ушей, которые к метанию ядра не имели отношения. Но спортивная сила никуда не делась, даже сейчас спустя почти четыре десятилетия Зинаида Зиновьевна Сферина могла в одиночку поднять противопожарную дверь, которую, обычно носят двое мужчин. Она поднимала тяжести наравне с мужиками, когда-то она поработала укладчицей шпал, но вот так заветного аортораздирающего резкого толчка так и не добилась.

Женщина не стала допивать чай, с каждым глотком он казался ей все более пресным. Поддавшись откуда ни возьмись тревожному порыву, она встала из-за стола и, прихватив сумочку, вышла из мужской раздевалки. Она и так задержалась здесь, а если сидеть так и дальше, то можно и вечера дождаться, а за проведенное тут время ей никто не заплатит. Она не на рабочем месте. Спустившись в цех, она вернулась к четырехстороннему фрезерному станку, у которого, судя по всему и работали Нилепин с Пятипальцевым перед тем как потом выйти на улицу. Вопреки женским ожиданиям у станка никого не было, все оставалось на своих местах, створка электрощитка была все так же распахнута и воняла паленой изоляцией. Зато теперь до ее ушей донесся совсем иной звук – ХЛОП, ХЛОП!. «Пневмомолот», – узнала она характерный треск и пошла на звук, рассчитывая спросить у работающего (кем бы он ни был) не видел ли тот Леву Нилепина. А вдруг это сам Лева и щелкает, он умеет. После серии щелчков цех вновь погрузился в тишину, а Сферина нашла только бесхозный пневномолоток, пристегнутый пневмошлангом к станку в совершенно необычном для него месте, вовсе ни там, где, как правило, работают рабочие, собирающие поддоны и паллеты.

– Мистика какая-то, – пробормотала она, вспоминая что вот совсем недавно пробовала щелкнуть пневмопистолетом и что из-за выключенных компрессоров у нее ничего не вышло. Зинаида еще немного покрутилась на месте и, поправив сумочку на круглом плече, пошла в другой конец цеха, где помещение разветвлялось буквой "Т", одно крыло которого выходило на склад, а другое – на лакокрасочный участок. К тому же с той стороны размещались кое-какие полупустые подсобки и туалеты. У Сфериной не было какой-то определенной финальной точки, она просто совершала обход цеха, как это ежедневно делал заведующий производством Соломонов, попутно заглянув в туалет. Не только в женский, но еще и в мужской. Если дверь на лакокрасочный участок будут не заперты, то она проверит владения Инги Нифертити, кто знает, может быть Лева с Юрой прячутся от нее именно там. «А вот интересно, – подумала Зинаида Зиновьевна, – У Левы было что-нибуль с Нифертити? Поговаривают, что было…»

09:43 – 09:49

Но, вопреки ожиданиям Зинаиды Зиновьевны Сфериной, Юра Пятипальцев и его юный коллега Лева Нилепин (ради которого Зина и приехала из дома на фабрику и которого она из-за красной курточки не узнала) двигали свои стопы вовсе не в раздевалку, где помимо Сфериной, о приезде которой они не имели ни малейшего представления, их поджидала еще и початая бутылочка восхитительного вишневого виски. Сейчас им было не до спиртного. Они в две минуты по прямой пересекли весь цех (в отличии от трех псевдомонтажников вентиляции – Брюквина, Точило и Максимилиана Громовержца – Пятипальцев и Нилепин прекрасно знали план цеха) и, не заметив невысокого Даниила Даниила Шепетельникова в больших очках и меховой шапке-кастрюльке, пулями взметнулись на антресольный этаж, где располагались некоторые кабинеты, включая кабинет заведующего производством Соломонова. Обладатель шапки-кастрюльки что-то крикнул им, но они не услышали.

Вот они уже у двери с табличкой «Завпроиз», осторожно пробуют дверь. К их сильнейшему удивлению дверь оказалась не запертой и Пятипальцев убрал прихваченный у Эорнидяка ключик. Отприрать дверь не придеться. Лева Нилепин тихонечко приоткрыл дверь и заглянул внутрь. За ним последовал нетерпеливый Пятипальцев. Двое друзей, отталкивая друг друга, буквально вломились в пустой кабинет. Однако то, что они увидели повергло их в некоторую степень задумчивости – в кабинете был полнейший беспорядок. Лопнувший кулер с водой валялся на полу и вода из него залила весь кабинет, в воде мокли разбросанные документы и каталоги. Стул лежал на боку, сам стол заведующего производством был сдвинут.

– Что тут произошло? – спросил обескураженный Нилепин, шлепая кроссовками по воде.

– Соломонов опять нанюхался, – заключил Пятипальцев, отстраняя с пути стул. – Вчера еще, должно быть, нанюхался своей порошковой дряни и разнес тут все. Кулер уронил.

– И кабинет не закрыл… Ну все, Шепетельников такого не потерпит. Соломонова точно уволят, Юр.

– К бабке не ходи, братан! Хватаем сейф и валим.

Но сейфа на месте не оказалось. Они нашли его валяющемся в воде между столом и шкафом с документами. Коллеги подняли его и водрузили на стол. Дверца сейфа была распахнута, внутри совершенно ничего не было.

Пятипальцев взглянул на Нилепина.

Нилепин взглянул на Пятипальцева.

Прошло десять секунд.

– Почему мы смотрим друг на друга? – шепотом спросил Нилепин.

– Почему мы говорим шепотом? – в свою очередь спросил Пятипальцев.

И в это мгновение дверь кабинета распахнулась и