Ключ от всех дверей - Яна Смородина

— Ну такая, — я изобразила пятый размер бюста.

— Ох, Майка-Майка… Ну ты сама-то подумай! Он всё бросил и побежал какого-то — цитирую! — «паршивого ведьмака» выручать из одной только любви к этому самому ведьмаку, ага?

— Он сказал, что это его работа, — не согласилась я. — И я ему ничем не обязана.

— Ну-ну — работа… Группа быстрого реагирования сплошняком из Инквизиторской элиты.

— Какой ещё элиты?

— Какой-какой… Они занимаются только особо важными делами. — А ты для Инквизиции вряд ли представляешь большой интерес.

— А Ярослав?

Федька пожал плечами.

— Знаешь, Май, влюбиться — это, пожалуй, едва ли не единственная стоящая вещь в жизни. Не бойся влюбиться. Жить чувствами. Пусть и недолго. Даже если вы слишком разные, — как-то совсем грустно сказал Федя.

— Федь, ты это… — начала я, и заметив Федькину серьёзность, передумала продолжать фразу о том, что он явно где-то хорошо стукнулся головой. Он не издевался. И не шутил. Это так на него не похоже.

— Ты это про Светку? — шёпотом спросила я.

Он не ответил. Нарочито бодро улыбнулся и подпихнул к выходу из кухни:

— Так, всё. Мои душевные муки оставим в покое. Возьми лучше бабушкины капли от нервов, — достал из шкафа Федька и сунул мне в руку флакон зелёного стекла.

— Давай ключи — поеду страдать дома.

— Если станет совсем хреново — звони, я привезу тебе Жанну и мартини. Психоанализ сам я не потяну.

— Спасибо, конечно, я уже и так показала себя во всей красе… Пьяная истеричка. Мартини не надо, а вот Жанну — очень. Но позже. Сейчас мне нужно побыть одной. Ладно, позвоню, если что.

— Майка, — вдруг тихо позвал меня Федька, когда я уже взялась за дверную ручку, чтобы выйти из квартиры.

— Что? — повернулась к нему я.

Он стоял на пороге комнаты и как-то грустно смотрел на меня.

— Майка, ты всерьёз влюбилась да? — всё также тихо спросил он, а я замерла на месте, так и стоя вполоборота.

— Что? — тупо повторила я.

— Влюбилась, — утвердительно вздохнул он. — А как же я? А, Май?

— А что — ты?

— Ты же за меня замуж выйти обещала, — весело улыбнулся этот комедиант. — Испугалась? — заржал он. — Испугалась!

— Тьфу на тебя! — облегчённо рассмеялась я. — Сейчас доржёшь — пойдем в ЗАГС.

— Классно я тебя, да? Ну как, отвлекло?

— Да, да. Покеда, женишок.

— Вали, любовь моя!

* * *

Федькин фортель отвлёк ненадолго, и скоро я снова погрузилась в собственные мрачные думы. Дома первым делом отправилась в душ, чтобы смыть с себя грязь и, если удастся, то и мерзкое ощущение брезгливой жалости к себе. Из-за вчерашнего шоу, из-за того, что отвратила от себя единственного мужчину, который нужен мне самой.

Но я чувствовала в тот момент, что Ян хочет меня не меньше моего! Не воспользовался моим состоянием? Какое благородство! Да я, можно сказать, умоляла его об этом! Ничего не понимаю.

И почему он спросил, считаю ли я произошедшее ошибкой? Конечно, считаю. Если бы я знала, что он меня сольёт, ни за что не поехала бы к нему.

А Ян, по его словам, поступил бы точно также.

Получается, если отношений он со мной больше не хочет, тогда лучше пусть так. Переспал бы со мной, а потом послал лесом — так было бы ещё хуже. Значит, спасибо ещё должна сказать!

Как же мне плохо!

Или это Ян отомстил за тот мой отказ? Подождал, когда сама созрею, поддержал мои чувства к себе, довёл до кульминации и бац!.. Свободна.

Хватит. Как бы то ни было — причина теперь неважна. Надо жить дальше, а его я больше не хочу видеть. Слишком больно. А ведь я знала, что так будет, но это знание мне не помогло.

Я вышла из душа и оделась в домашние трикотажные шорты и футболку. Надо чем-то себя отвлечь, а то от этих мыслей я сойду с ума.

Знаю! Надо что-нибудь съесть. Сто лет ничего не ела. Если не принимать во внимание клубнику и три дольки апельсинки, разве ж это еда? С этими мыслями я поплелась на кухню. Как обычно — шаром покати. Достала из холодильника последние дежурные яйца. Поковырялась в тарелке, почти ничего не съев, выбросила остатки яичницы и помыла тарелку.

От размышлений над способами возвращения к вменяемой себе отвлёк звонок в дверь.

Это оказался курьер с охапкой бордовых роз, перевязанных лентой. Их, наверное, было штук пятьдесят.

— Здравствуйте. Вы Майя Русакова? — я растерянно кивнула. — Тогда получите и распишитесь, — он протянул мне ручку и квитанцию на планшете.

— Кто их прислал?

— Не знаю, но там есть карточка.

— Спасибо.

«Кажется, мы не поняли друг друга. Позвони мне, пожалуйста. Ян», — было написано там. И номер телефона. Ну вот что ему ещё от меня нужно? Решил добить меня этими цветами и посланиям? Я устало опустилась на пол, выпустила из рук букет и закрыла лицо руками.

Где там Федькины нервные капли?..

Поздно вечером я проснулась. Да, от души наревевшись в подушку, я проспала весь день. Хорошие капли, ничего не скажешь. И что я буду делать ночью? Я достала МР3-плейер и, выбрав плейлист с песнями Майкла Джексона, поставила его в док станцию, чтобы слушать музыку без наушников. Тишину разорвал голос поп-короля и зажигательный ритм песни — «Black And White». Ну, как разорвал? Так, чтобы не разорвало Олимпиаду Андреевну — жить-то хочется! Я подняла с пола розы — они же не виноваты, что их прислал Ян — и, наполнив пластиковое ведро, поставила их воду.

Звонить ему я не буду. Чтобы выслушать «Извини, но это неправильно»? Не хочу. И не смогу это слушать. Мне и того, что было уже достаточно, чтобы извести себя перебиранием подробностей и мыслей по этому поводу и в итоге совсем свихнуться! Да, кстати, я потеряла уже второй телефон. И ключи. И деньги. Похоже, это входит в привычку. Хорошо хоть документов в сумочке не было. Нужно сходить в клуб, может быть, там её нашли? Противным «голосом» звякнул дверной звонок. У нас что, домофон не работает? Кого ещё принесло? Я поплелась к двери. «Вид-то у меня не самый презентабельный для приема гостей», — мелькнуло в голове. Я оглядела себя: босиком, прическа а-ля «я упала с сеновала», коротенькие шорты, мятая футболка. Да я и не собираюсь никого принимать. Плевать. Какие гости? Это, наверное, Олимпиада! Музыка ей помешала! Я приготовилась к выносу мозга и раздражённо открыла дверь.

У меня перехватило дыхание — на пороге стоял Ян. Безупречно одетый: в