Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Георг Борн

Королева всю ночь сидела в своем кабинете за несколькими из этих листков, которые, по-видимому, были написаны рукой Серано, и, наконец, должна была отказаться от своих попыток. Мысль, что Энрика на пути к своему Франциско, не давала ей покоя. Зависть и ненависть так сильно мучили обманутую Изабеллу, что она в ту же ночь приказала пуститься в погоню за переодевшейся Энрикой и ее спутником.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ССЫЛЬНЫХ

Заходящее солнце тысячами огней освещало море, его необозримая поверхность с ярко переливающимися волнами походила на огненный столб или огнедышащую гору.

По волнам тихо скользил красивый корабль, направлявшийся на Канарские острова. При внимательном рассмотрении можно было заметить, что изящная «Лигера» предназначалась не только для приятных путешествий — на ее борту находилось восемь пушек.

«Лигера» стремительно рассекала волны, они с плеском ударялись о ее борта и затем устремлялись в водоворот, образуемый вечно движущимся винтом машины.

На палубе парохода, глядя на горизонт, стоял мужчина средних лет с загорелым лицом в мундире испанского маршала, рядом с ним молодой испанский офицер, а в стороне от них монах.

Капитан «Лигеры», стоявший на своем мостике, в кожаной фуражке с золотым ободком, небрежно сдвинутой на затылок, по временам также устремлял взгляд на горизонт.

— Уже видна земля, господин маршал! — крикнул он вдруг.

— Дай мне подзорную трубу, Рамиро, я хочу посмотреть, не ошибаются ли орлиные глаза капитана, — проговорил маршал. — Серано не подозревает, что мы так близко от него. В самом деле, капитан прав, я вижу две черные точки, а перед нами широкий берег, на котором возвышается какая-то темная масса.

— Это Пико де Тейде, он показывает нам, что мы прямым путем подъезжаем к Тенерифе, — сказал капитан. — Черные точки, которые вы видите в отдалении, это потухшие вулканы нескольких маленьких необитаемых островков. С наступлением ночи мы прибудем в гавань Санта Круса. Вон там Канариа, Пальма, а на другой стороне Фортовентура, Ферро, Таумлотта и Гомера.

— Знаю, старый друг, — отвечал Прим, радуясь, что скоро достигнет цели тайного путешествия, — я уже однажды видел их, но никогда не думал, что еще раз явлюсь сюда, да еще с таким необычным делом.

— Позвольте, граф, — прошептал монах, подходя к Приму, — мне бы тоже хотелось посмотреть…

— Возьмите, донна Энрика, — сказал он шепотом, — подзорную трубу, я знаю, что вас волнует — но вы плачете? Будьте мужественны, дорогой мой друг, иначе выдадите себя, а нам предстоит еще не одна опасность.

— Ожидание и радость стали причиной моих слез, граф Рейс, — отвечала Энрика, которую весь экипаж считал монахом, так отлично исполняла она свою роль, — не сомневайтесь, что я спокойно встречу всякую опасность, мне они знакомы.

— Это правда, друг мой, иначе у вас не хватило бы смелости принять участие в нашей экспедиции, и даже в какой-то степени вдохновить нас на нее. Когда вы написали мне, что желаете повидаться с нашим Франциско, какой-то внутренний голос сказал мне: «Теперь пора».

— Дон Топете уже послал моему супругу известие, что на будущей неделе тот будет освобожден, и тогда приступят к решительным действиям.

— Знаю. Олоцага также извещен об этом.

— «Лигера» только что спустилась на воду, когда я получил ваше письмо, и должен признаться, не колебался ни минуты. Теперь или никогда, сказал я, и Марианна согласилась со мной. Теперь или никогда! Я поспешил в Кадис, где встретил вас и графа Теба. Никто не подозревает, что мы приближаемся к островам и какой план воодушевляет нас. Мы достаточно долго ждали, теперь настало время исполнить данную нами клятву.

Лицо Энрики просияло, когда она увидела в трубу остров Тенерифу. Уже виднелись Пико де Тейде и скалы; там, за стенами крепости, томились ее муж и другие генералы, которые, наконец, должны быть освобождены.

Солнце закатилось, и наступили вечерние сумерки. Вдали уже ясно вырисовывались очертания острова, и через подзорную трубу можно было различить освещенные последними лучами солнца окна домов Санта Круса.

Энрика сгорала от нетерпения увидеть остров, где находился ее Франциско, и ждала часа, который даст ему свободу. Рамиро самоотверженно взялся исполнить роль ее проводника. Услышав о ее желании повидаться с супругом, он тотчас же отправился к Олоцаге в Париж и получил от него письмо к генерал-губернатору Канарских островов, с которым находился в дружеских отношениях.

На палубе «Лигеры» раздались приказы капитана и офицеров.

Прим спустился в каюту, чтобы собрать все необходимые бумаги и вместо мундира испанского маршала надеть форму простого морского офицера, так как его изгнание из отечества было, без сомнения, известно всем военным и чиновникам острова, и он не хотел, чтобы его узнали.

Матросы вывесили красный сигнальный фонарь. Плеск воды прерывался словами капитана. Воздух был чист и свеж. Легкий ветер доносил приятный запах мирт и розмаринов. Эти дальние, принадлежащие Испании острова — самое прекрасное место на земле, не считая Константинопольского канала и Неаполитанского залива. Здесь вечное лето, плодородная земля и чистый здоровый воздух.

Но населению цветущих островов вечно грозила опасность. Вулкан Пико де Тейде мог опять извергнуть лаву, и тогда цветущие поля превратились бы в голые пустыни и острова погрузились бы в пропасть океана.

Кокосовые пальмы, финиковые, драконовые, апельсиновые, кипарисовые и миртовые деревья и виноградники, образующие сплошные леса и видевшие еще флот карфагенян, могут быть уничтожены вулканом за одну ночь.

Знала ли это королева, назначая местом ссылки Франциско Серано Канарские острова?

От гуанхов, древних жителей островов, остались одни мумии в огромных пещерах Тенерифы. Население этих прекрасных островов в океане составляли теперь испанские солдаты и ссыльные.

Энрика, полная радужных надежд, смотрела на темные волны и думала о Марии, которой не суждено больше увидеть дорогого отца.

Раздался громкий голос капитана. Энрика не обратила на это внимания, но Рамиро, стоявший у самого борта, увидел вдали приближающийся огонек.

— Это крейсер, дон Рамиро, — проговорил капитан, — крейсер генерал-губернатора Санта Круса, он потребует наших документов.

Энрика с озабоченным видом пошла к графу Теба.

— Предоставьте все мне, донна Энрика, — успокоил он, — нам ничего не могут сделать.

Огонек приближался. Показалась черная канонерская лодка, их окликнули через трубу:

— Стой! Кто идет?

— Да здравствует королева Испании! — ответил капитан «Литеры».