Возьмите нас в стаю - Варвара Мадоши

Разрываемый научным любопытством и брезгливостью, Алекс не знал, что ему делать. Подойти как можно ближе? Держаться подальше и ни в коем случае не приближаться? Вежливо поздороваться?

Лилуна смотрела на него круглыми, ничего не выражающими синими глазами и молчала. Риу подошла к ней, проверила поступающие к голове трубки — все с клинической деловитостью, словно под руками у нее было не живое существо, а какая-то машина, которая требовала настройки.

— Ээээ… — начал Алекс. — Извините за вторжение… вы понимаете общеторговый?

— Она ничего не понимает, — ответила Риу довольно резко, не поворачивая головы. — Она вообще безмозглая.

Она оставила лилуна, прошлепала по мягкому полу к одному из зеркал и провела по серебристо-ртутной поверхности рукой. На зеркале тотчас вспыхнул компьютерный интерфейс — или что-то очень на него похожее: разноцветные плиты и полосы со знаками языка тлилилей.

— То есть как? — Алекс почувствовал себя еще более не в своей тарелке, потому что выражение лица лежащего в центре помещения колосса совершенно не изменилось: только колыхались складки жира от дыхания, и мерно пульсировали огоньки светящихся гирлянд. — Вы же защищаете права лилуна!

— Мы защищаем права лилуна, но это не лилуна. Это вообще не… разумное существо. Оно — овощ. И искусственно созданный овощ при том.

Риу обернулась и вздохнула, увидев выражение лица Алекса.

— Вы ведь биолог, но в вашем, инопланетном смысле? Не техник? И не специалист по нейропрограммированию?

Алекс кивнул.

— Вы что-нибудь знаете о перпендикулярных временных потоках? О свертке через многие измерения?

— В той мере, в какой это знает всякий образованный человек, — ответил Алекс неловко. — Что это технология, которая используется для космических путешествий…

— Ну вы ведь хоть знаете, что для этого при перемещении создается копия человеческой личности?

— В вашей версии, — довольно резко возразил Алекс. — Мы, земляне, личность не копируем. Даже если бы умели, это следовало бы запретить.

Риу на секунду опустила глаза и тут же их подняла — Алекс вдруг вспомнил, что это аналогично человеческому закатыванию глаз. Один из случайных кусков информации, которые затолкала в него Хонда: люди возводят глаза к небу, потому что там обитает сверхъестественное существо, которое они призывают в свидетели; древние тлилили же верили, что верховное божество обитает в центре Тусканора.

— Неважно, — сказала Риу. — Главное, вы знаете, что эту копию можно наложить на тело человека при выходе из зоны перемещения, даже на недавно мертвое тело? И человек в известном смысле воскресает… ну или забывает все, что произошло с ним в зоне перпендикулярного времени, если он был живым.

— Смутно слышал. Но какое это имеет отношение к…

— Такое, — сказала Риу неприятным тоном, — что вот что бывает, когда тело все-таки гибнет безвозвратно, с полной дезинтеграцией, но кто-то из вышестоящих не может смириться с потерей ценного ресурса! Потому что у этой личности, видите ли, в сознании были сохранены очень важные данные… И тогда этот вышестоящий приказывает создать искусственное тело, биологически идентичное исходному… и записать в нее копию сознания… Но вот беда, мы так и не знаем до конца, что делает личность личностью. И создать так человека — не выходит. Получается нечто растительное. Но ведь лилуна и не люди, что особенно стараться?

Алекс ощутил сильнейшее отвращение. Отвращение ко всему вместе — и к разжиревшей лилуна без мозгов, и к Риу, которая говорила обо всем этом хоть с горьким сарказмом, если он правильно разобрал ее интонации, но более-менее спокойно, к тому факту, что он находился внутри живого существа, тоже каким-то образом лишенного собственных устремлений и поставленного на службу местной разумной расе, а главное — ко всему этому отвратительному миру. Мерзкая планета. Мерзкая. Даже воздух, которым он дышал, казался мерзким.

На секунду ему показалось, что он физически не может тут находиться, что его неприязнь столь сильна, что он либо проснется, либо магическим образом перенесется вместе с Корой на землю, на родную Новозеландскую базу…

Алекс подавил приступ отвращения — еще не хватало закатить истерику перед тлилилькой. Надо разобраться, что происходит. Надо действовать, а не жалеть себя.

— Главное, вся информация на месте, и к ней можно получить доступ, — продолжала Риу. — Что мы и собираемся сделать…

С этими словами она вновь вернулась к лилуна и сказала длинную, сложную фразу на языке тлилилей.

По экранам прошла рябь, будто волны — и сложилась эта рябь в знаки и картинки.

— Что там? — спросил Алекс встревоженно. — Что ты сказала?

— Это данные правительственных информационных следящих сетей, — проговорила Риу. — Когда это… лилуна было живым, на него замыкались самые важные секретные информационные каналы. С тех пор, как оно было возвращено к жизни, правительство создало новые каналы, подключило к ним других лилуна… Это лилуна было оставлено доживать свой век, уж какой ни есть, в одиночестве, под моей опекой. Но я умудрилась воспользоваться теми сведениями, что оставались у него в голове, и подключиться к новым каналам. И теперь мы можем узнать, что происходит на планете.

— Светящиеся рыбы? — спросил Алекс, чувствуя, что начинает понимать.

Кажется, на нечеловеческой морде Риу проступила ирония.

— Светящиеся рыбы — это каналы более-менее общего оповещения. Все каналы правительственного информирования — телепатические, передаются специальными животными с телепатическими способностями. Вам, землянам, их не перехватить, как не старайся.

Чувство понимание сменилось чувством уязвленного достоинства.

— Но Кора же владеет этой вашей дальнобойной телепатией, — сказал он, чтобы в свою очередь достать Риу.

— И вы заметили, когда она ею «овладела»? — усмехнулась Риу. — Что-то не похоже… Да и к тому же, чтобы перехватить эти передачи, надо точно знать… Ох! — уставившись в экраны, она изрекла длинное, заковыристое выражение на тлилильском языке. Алекс распознал в нем призыв к божеству, но не мог бы точно сказать, что это было — молитва или богохульство.

Может быть, и то и другое.

Ибо и то и другое было бы к месту: Алекс и сам вгляделся в изображения на экранах.

Зрение тлилилей походило на человеческое в том смысле, что они могли, например, разбирать изображения на плоских поверхностях. Но спектр их цветового восприятия был слегка смещен, поэтому для Алекса картинки на экране выглядели слегка разбалансированными, как будто на испорченном экране или пропущенными через голубой фильтр шутки ради. И что это были за картины!