Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал

После томительных рассуждений я пришел к выводу, что Эбигейл Роттер, в качестве приманки — ужасная, но стоящая идея. Ариадна определенно попытается поймать Эби, а я попытаюсь поймать Ариадну. План рациональный. Я не вижу в нем просчетов.

В полдень мы должны прибыть на восточную пристань Астерии. Нахождение рядом с водоемом, как ни странно, напитает Эбигейл силой, ведь вода — ее стихия. Сомневаюсь, что мне до конца понятен механизм подобного симбиоза. Ведь огонь никогда не придавал Ари мощи.

Или она никогда со мной этим не делилась. Но я не берусь спорить. Безумие и неадекватность этого мира больше не удивляют меня. Если Эби так проще — я согласен.

Изначально планировалось, что круг будет состоять из Мэри-Линетт, меня, Хэйдана, Джейсона и, собственно, самой Эбигейл. Но затем объявился вечно набитый дерьмом отец Эби, Дюк Роттер, и заявил, что не отпустит дочь в одиночестве. Мне показалось, я увидел в его глазах, словах и прочей важной чепухе, проявление родительского духа. Или как это называется?

Поэтому я согласился. Но пришлось сменить фигуры. Естественно, я захотел, чтобы из круга вышел Хэйдан, но я и двинуться в его сторону не успел, как он бросил, что врежет мне, если я пикну. На удивление я ему поверил. Тогда Джейсон предложил убрать Мэри-Линетт, ведь у Норин нет активной силы, и она оставалась без присмотра.

Предложил — это, конечно, мягко сказано.

Хэрри целый вечер уговаривал Мэри-Линетт остаться дома. Я никогда еще не видел, чтобы эта женщина злилась, словно фурия, загнанная в угол. Обычно Мэри бросает шутки и ест яблоки. Но вчера она сама на себя была не похожа. Собственно, Джейсон не промах, он знает, что нужно сказать, чтобы вразумить Монфор, и надавил на самое важное: охрану сестры. Мол, никто не сможет присмотреть за Норин лучше, что сама Мэри-Линетт, и это переубедило младшую Монфор в одночасье. Злиться она не перестала. Но хотя бы больше не сдавливала в пальцах вещи до такой степени, что они превращались в искореженные и обезображенные куски мусора.

Джейсон отвечает за воздух, Хэрри — за воду. Дюк Роттер — за землю. А я — за огонь.

Я сам вызвался. Просто сказал, что разберусь со спичками. А внутри, будто кретин, с больными фантазиями, вообразил, что это как-то свяжет меня с рыжей бестией. Я идиот.

Мы приезжаем без четверти двенадцать, выбираемся из машины и смотрим на сосны и плавающую в тумане пристань. Сегодня морозное утро, но мне не холодно. Я ощущаю в груди неистовый пожар, и только хороший результат сможет его потушить.

— Слушай, Мэтт, можно вопрос, — шепчет Хэйдан, выросший рядом и кривит губы.

— Если я скажу «нет», ты все равно спросишь. Так что валяй.

— Я ни в коем случае не собираюсь нагнетать обстановку, но мы ехали, и я думал…

— Ближе к делу, Хэрри.

— Я думал, почему никто не попытался напасть на Монфор, когда они пропали почти на полчаса? День назад. Это весьма странно, не находишь? Очень, очень странно.

— Что странного? — Повожу плечами и захлопываю дверь. — Зло тоже спит, братец.

— О, нет, зло не дремлет, гений. Уж на это я насмотрелся.

— И что ты хочешь сказать?

— Что затея наша выглядит довольно подозрительно. Почему никто не мешает нам?

— Еще не вечер.

— Мэтт, я серьезно.

— Я тоже. — Оборачиваюсь и пристально смотрю на брата. — Тебе не кажется, что для паники, ты выбрал немного неудачный момент? Уже слегка поздновато поднимать шум.

— Лучше высказать свои предположения, чем потом мучиться, что молчал, — отрезает Хэрри и нервно проходится тыльной стороной ладони по губам. — Поджилки трясутся.

— Так успокой их. Вот, взгляни. — Киваю в сторону Эби, которая храбро глядит перед собой и примерно ждет отца, вылезающего из салона. — Ты должен быть смелым ради нее.

Хэйдан кивает, а я отворачиваюсь. Не время сейчас сомневаться и терять голову. Все наши действия зависят от нашего настроя, от силы воли; страх уйдет, если ты посмотришь ему в глаза.

Так говорила Ари. И она взглянула в лицо собственным ужасам. Пора и нам с лихвой отхватить кусок кислого пирога.

Я разминаю плечи. Сжимаю, разжимаю пальцы и с удивлением замечаю небольшой порез на ладони, тянущийся от большого пальца к запястью. Порез тонкий и свежий. Мне впору записывать, откуда появляются те или иные раны, потому что я начинаю забывать, где и когда я напросился на неприятности.

— О, что за дрянь, — сетует Дюк Роттер, разглядывая грязь, налипшую на подошву его старых ботинок. — Какого хрена мы приперлись в эту выгребную яму?

— Рядом озеро, — отвечает Эби.

— Похоже на протухшее болото.

— Это протухшее болото — одно из достопримечательностей Астерии, — парирует брат и неуверенно улыбается, будто наивно ждет, что его слова произведут впечатление на этот мешок с костями. Но, нет. Конечно, не производят. — Вам все равно.

— Да, мне наплевать.

Хэрри взмахивает рукой, вроде, он и не сомневался, а затем вздыхает. Очки у него на переносице неуклюже скошены, и он поправляет их замерзшими пальцами, пытаясь никак не выдавать своего испуга. Естественно, получается у него так себе.

Мы сходим с места, плетемся к пристани, над которой плавает туман, и слушаем, как Дюк Роттер жалуется на вонь, на мороз, на треклятую язву в желудке. И я уже собираюсь притормозить, чтобы развернуться и со всей силы вмазать ему по болтливой морде, но, на долю секунды, меня опережает Джейсон. Он врезается ногами в землю, подается назад и с раздражением хватается за выцветший воротник куртки Роттера.

— Еще один звук, и я перегрызу тебе горло. — Дюк сердито раскрывает рот, собираясь ответить, но Джейсон грубо встряхивает его за плечи и придвигается ближе. — Я не шучу.

— Он не шутит, — для пущего эффекта добавляет Хэрри, покачав головой.

— Да понял я, — рявкает Дюк, отшвырнув руки Джейсон от себя. — Понял.

Эбигейл грустно морщится, опустив взгляд себе под ноги, а я почему-то спешу стать к ней поближе, чтобы увести подальше от отца и его гниющей туши. Эби одета в жилетку, розовый свитер толстой вязки и смешные резиновые сапоги. Эби — девочка противоречие. Девочка с глазами эльфа и волей тигрицы. Мне кажется, что она станет сильной ведьмой.

— Ты как? — Спрашиваю я, прочистив горло. Общаться я не привык, но нужно что-то сказать, чтобы Эби перестала сверлить опечаленным взглядом сухую листву под ногами.

— Все нормально, — поднимая голову, шепчет она, — правда, все отлично.

— Боишься?

— Немного.

— Ты не бойся.

— Потому что вы рядом? — Она моргает ангельскими глазами, а я чувствую, как грудь у меня наполняется пожаром. Пожалуй, в этот момент я осознаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть это маленькое существо домой.