Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Выбивать самому?… – Всё также тяжело дыша, спросила она, когда он оказался у самых её губ.
– Если ты не оставишь мне выбора, – подтвердил Брендон, заглядывая ей в глаза, – но, поверь, будет лучше, если ты бросишь эту привычку сама, потому что мои методы едва ли назовешь милосердными.
Натали выдохнула, ощущая, как каждая клеточка тела отзывается на его близость, умоляет о продолжении, медленно умирает, бьется в конвульсии и лишается гордости. Перед этим мужчиной невозможно было устоять. Особенно теперь, когда она уже вкусила запретный плод, узнала о том, какой он, распробовала и твердо поняла, что желает ещё. Наверное, Брендон тоже понял это, потому, как глаза его затуманились сильнее, а возбуждение фактически взрывалось, быстрее гоняя кровь по венам.
– Поехали, – прошептал он, отстраняясь, но лишь для того, чтобы открыть перед ней переднюю дверь.
– Куда?
– Туда, где мне никто не помешает тебя раздеть, – совершенно бесцеремонно заявил Брендон, хриплостью голоса с потрохами выдавая своё сексуальное желание. Натали покраснела и на мгновение растерялась, но затем неосознанно улыбнулась и в предвкушении прикусила губу. Когда он обошел машину и забрался в салон со своей стороны, она позволила себе мельком взглянуть на мужчину, который с недавних пор занимал все её мысли и с которым ей хотелось быть рядом как можно дольше.
Возможно, ей стоит просто поддаться несущему её вперед течению, и как сказала сегодня утром Энди – перестать так много думать.
Глава 14
– Ты познакомил Натали с мамой? – Ошеломленно спросил Маркус, а затем забросил мяч в кольцо и непроизвольно усмехнулся. – Это также невероятно, как и то, что Рокиз выиграют в этом году.
– Мне казалось, ты болеешь за Янкиз, – заметил Брендон, ловко перехватывая мяч.
– Да, – согласился его друг, – но ведь ты сам всегда говорил, что нужно знать своего соперника лучше, чем самого себя. – Маркус подпрыгнул, пытаясь помешать своему приятелю выполнить бросок, но поздно. – Вот я и следую твоему совету. – Выдыхая, ответил он, а затем внимательно посмотрел Брендону в глаза. – Так, значит, познакомил? Действительно познакомил?
Мужчина сдержанно кивнул.
– Познакомил. Но, признаться, это совершенно не входило в мои планы.
– Что совсем меня не удивляет, – лениво протягивая, улыбнулся Маркус, – я говорил тебе, что с этой девушкой всё будет не так. И твоя идеальная жизнь стремительно полетит под откос.
– Всё не настолько далеко зашло.
– Правда?
Простой вопрос. Одно единственное слово, брошенное как бы невзначай. И на какое-то мгновение Брендону даже показалось, что он начал сомневаться в собственном равновесии. Он вспомнил ужин в ресторане. То, как она нервничала, взволнованно прикусывая губу; то, как сминала пальцами салфетку; то, как достойно держалась, улыбалась его матери и поддерживала беседу даже несмотря на временами охватывающее её оцепенение и бьющую по телу дрожь. Он сходил с ума от её повадок. Черт возьми, как сильно он сходил с ума! А она даже не подозревала, что каждым своим невинным, непредумышленным жестом лишь усиливает это чувство внутри. Усиливает, заведомо ослабляя другие – рассудительность, сдержанность, осторожность… особенно осторожность.
Он сказал, что другие ему не нужны. Практически собственноручно загнал себя в расставленные перед ним паучьи сети. Да, Натали была не из тех многочисленных женщин, которые, услышав подобное признание, верили, что поймали мужчину в свой капкан. Однако, она всё же была женщиной. Милой, чувственной, ранимой, романтичной. Скорее всего, ожидающей своего принца на белом коне. Принца, которым он никогда не был и никогда не сможет стать. Правильно ли он поступил, неосторожно дав ей надежду на что-то большее? Ответа на этот вопрос он не знал. Знал лишь, что слишком сильно не хотел её терять. А вчера по её глазам видел, понимал, что ещё чуть-чуть, и она может словно песок в одно мгновение ускользнуть сквозь пальцы. А этого он допустить не мог. Без какой-либо глупой на то причины. Просто не мог.
– Может поедешь к ней? Или хотя бы позвонишь?
Повернувшись, Брендон увидел чересчур веселое лицо друга и по тому, что, играя сам с собой, тот уже раз десять успел забросить мяч в кольцо, прекрасно понимал причину его предложения.
– Я увижу её через несколько часов на работе, – ответил он, стараясь при этом выглядеть максимально серьезным и бесстрастным.
– А дотерпишь? – Улыбаясь шире, сострил Маркус. Смерив его недовольным взглядом, Брендон принял пас, намеренно пропустив его шпильку мимо ушей.
– Как обстоят твои дела с Кирстен?
Если он и хотел подпортить чересчур веселое настроение друга, то ему это удалось.
– Она уезжала в Италию на несколько дней. Честное слово, Бренд, это были лучшие несколько дней в моей жизни.
– Но она вернулась, – верно подметил Брендон, пытаясь проломить стойку защиты.
– Вернулась. Сразу же позвонила и сообщила, что её отец хочет видеть меня на семейном ужине в пятницу. Сказала, что он собирается показать мне коллекцию своих наград. А я даже думать об этом не могу. Меня… сразу наизнанку выворачивает.
Брендон забросил мяч в кольцо, а затем хлопнул сокрушенного друга по спине.
– Это всё нервы, – подбадривающе сказал он, скрывая теперь уже свою веселость, – но ты обязательно справишься.
– Почему я так и слышу в твоем голосе иронию? – Сощурившись, поинтересовался Маркус.
– Понятия не имею, – разведя руками, качнул головой Брендон. Кое-как успев поймать мяч, со всей силой летевший прямо ему в живот, он весело и громко рассмеялся.
Минута. Ещё одна. Пять. Десять. Брендон снова посмотрел на часы. 9:42. Где её черти носили? Он так хотел увидеть её, что уже раза два прошелся по отделу, расположенному на семнадцатом этаже, выискивая для этого различные нелепые причины. Третий, как ему казалось, будет явным перебором. Шерон сказала, что Натали ещё не приходила, и причины она не знала. Он тоже не знал. Но мог бы узнать. Ему стоило только лишь найти её номер в записной книжке мобильного, а затем написать смс. Однако делать этого он не собирался. Хотя, нужно признаться, такими мыслями он грешил, потому как неизвестность просто убивала. Где и с кем она находится? Почему опаздывает? И самое главное, почему
