Правила отхода - Ande

леваки- революционеры во главе с неким Жан-Поль Сартром, и его подругой Симоной Бовуар. Все, Карл, настолько революционно, что педик Сартр своей подружке- лесбиянке Бовуар подтягивает студенток для утех. Ну и куча революционной молодежи вокруг. Как думаешь, если неграм из Уоттса показать этих борцов с капитализмом, это их отрезвит? И вообще, почему всю эстетику борьбы, преодоления, и могучих масс, формируют педики?

— Мечты о мощи дают пидорам надежду на оргазм, Питер. Придушенное либидо требует выхода.

В принципе, на званом ужине, мы не так уж много и выпили. Но очевидно окосели. Ничем иным желание добавить не объяснить. Усевшись за столик у стены, мы обозрели окрестности. Мсье Сартр, в окружении молодых студентов, был в наличии. Какие то девицы, куча буржуа. Кафе было заполнено на две трети.

Заказали выпивку, мне marc, Карлу коньяк. Потом Хофман рассказал, что с женитьбой, слава богу, все не так уж просто, и его никто, вообще то, не принуждает. А в Берне все станет ясно. Ну, я тебе, Питер, все расскажу, если все так, как я думаю. Но дело вообще — то не в этом. А в том, что отец Карала недавно принял должность в Европейском Союзе Угля и Стали. И интересовался, нет ли у Карла, с друзьями, желания на него поработать.

Я, закурив, ответил что Джо — везучий сукин сын. Это как раз для него. А я, Карл, как то не понимаю, что делать. Но работать над европейской интеграцией и на общий рынок, мне не очень интересно. Хотя, тусовка, как не курти.

— А ты не думал уехать в Москву, Питер?

— В мире есть масса более легких способов самоубийства, зачем куда то ехать?

За разговорами, мы повторили. Народу в кафе, несмотря на поздний час- прибавилось. За соседний столик устроились трое каких то мужиков, по виду- забредших за экзотикой буржуа. Один из них, очкарик, что поближе, услышав фразу Карла, обернулся, и с любопытством на нас уставился.

— Простите, мсье, мне показалось что вы говорите о Москве? — спросил он.

— Вам не показалось, мсье- ответил я — а в чем собственно дело?

— Мы как раз из Москвы — заулыбался очкарик — и дадим вам любую справку.

Тут нужно сказать, что и я и Карл одеты для званого ужина. Смокинг с бабочкой и ослепительной рубашкой. Скинув макинтоши, мы выглядим аристократией, решившей догнаться после суарэ, по дороге к шлюхам. Картина для ночного Парижа не редкая. Но если эти люди и вправду из Москвы, то для них- вполне экзотичная.

— И как вас занесло сюда? — полюбопытствовал Карл- сбежали от советов?

— Да нет — засмеялся наш собеседник — мы здесь на переговорах, по поводу всемирной выставки.

Разговор, нужно сказать, шел на французском. И очкарик им владел вполне. Легкий акцент был скорее английским.

— Это те выставки, где выступают ваши фотомодели? — оживился Карл. — Регина, так зовут эту вашу красотку?

Я вспомнил, что однажды читал об этом, когда интересовался Торгово-Промышленной Палатой СССР. После запуска спутника, в мире возникла мода на СССР. И тогда, по инициативе маршала Устинова, руководство СССР поручило организовать Палате в капстранах выставки советской продукции. Цели преследовались чисто пропагандистские. Хотя, были попытки наладить сотрудничество. Но, в основном это была показуха. Потому что, показанные на выставке изделия, зачастую существовали лишь в одном экземпляре. Но считалось, что при наличии спроса за рубежом, будет налажено производство.

— Регина Збарская — разулыбался мужик — она тоже приедет летом.

Я хмыкнул про себя. Самая известная советская фотомодель. Замужем за сыном профессора Збарского, обслуживающего останки Ленина. Они с мужем, считаются элитной элитой Советского Союза. Да только апокрифы гласят совсем иное. Художник Лев Збарский, ее муж, по слухам, не чужд мужчин. По крайне мере, после его отъезда из СССР в эмиграцию, штатовское гей сообщество оказало ему мощную финансовую поддержку. Окончившуюся, кстати, оглушительным фиаско. Все эти творцы как-то увядают в эмиграции. А сама Регина — несчастная женщина. Ходили слухи, что она была любовницей чуть ли не Брежнева. Который и устроил её замуж за элитного, но не интересующегося ей чувака. И который узнав, что она беременна, организовал немедленный аборт. И так несколько раз, пока она не поехала крышей. Впрочем, про эту пару было множество слухов.

— Мьсе! — воскликнул Карл, — вы не возражаете, если мы вас угостим? Вы сможете меня с ней познакомить? Перебирайтесь к нам. Меня зовут Карл Хофман. Вот этот угрюмый парень- Питер Грин, мой друг.

— С удовольствием, мсье — пересел к нам за стол очкарик — меня зовут ВиктОр. ВитОр Луи, журналист. Мои спутники, Сергей Козлов — директор фабрики из города Иваново, может слышали. И Владимир Лапин из министерства легкой промышленности. Как раз ведем переговоры о модных показах с французскими чиновниками.

На автомате пожимая руки мужикам, и наблюдая как Хофман зовет гарсона, я офигевал. Потому что Виктор Луи- личность легендарная и выдающаяся.

Любители рассуждать про советское равенство, просто ничего не знают. В Советском Союзе всегда была элита, живущая и жирующая. Что Сталин, дарил малоизвестному генералу трехэтажный дом с колоннами на Патриках. Что чиновники, которые дарили любовницам квартиры в центре Москвы. Что Брежнев, обожал дарить особняки любимым чиновникам.

Но даже среди этой публики, Виктор Луи выделялся. Официально занимая мелкую должность на радио, он был очень богат. Большой дом на гектарном участке, в Переделкино. Личный автопарк больше и лучше чем у Брежнева, с любимым Ролс-Ройсом, на котором он ездил за картохой на Даниловский Рынок. Причем это именно советский элитарий. А не торгаш или цеховик.

Впрочем, он еще только в начале этого славного пути. Как я помню, он, как все приличные люди, сел при Сталине и вышел в пятьдесят третьем. Строго говоря, он даже не шпион. Он доверенное лицо Кремлевской Верхушки. Связник между мировыми элитами. Ну, к примеру, именно он летал в Чили договариваться об обмене Луиса Корвалана. Он сливал в западную прессу мемуары Хрущева. Да и еще множество всяких деликатных дел.

Все это вспомнилось, впрочем, мельком. Потому что Хофман уже пил за знакомство. И язвил что, после выставки Ива Монтана**, он исполнен к нашим манекенщицам сочувствия. Или вы, мсье здесь ведете переговоры о строительстве в России завода женского белья?

Мужики, кстати, вовсе не тушевались. А посмеивались. Нет, мсье Хофман, руководство считает, что одежда подождет. А вот целлюлозную фабрику, нам бы не помешало.

— Напрасно, — заявил Хофман — я знаю точно, что есть шанс построить в России фабрику по производству колготок! Мне рассказывали об