Правила отхода - Ande
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На ужине, что устроила Айрин для знакомства с соседями, я в этом убедился. Пять пар высокопоставленных французов с женами. Мидовец, фабрикант, топ-менеджер, крупный чиновник, и еще более крупный рантье.
Хофман сомневался, что кто-то придет, и мероприятие состоится. Я с ним поспорил. Настоящий француз всегда придет на халявный ужин. Тем более — повар из «Максима», пара официантов, сдержанное великолепие, семь перемен блюд.
Когда про французов говорят что они националисты, имеется ввиду обыватель, ниже среднего. Люди, занятые серьезным делом, или причастные к власти, такой херней не страдают. Вечеринка устроенная Айрин и Джо, это только подтвердила.
За столом шел вежливый светский треп ниачом. Но, за десертом, дамы зацепились языками, и принялись обсуждать чисто бытовые вопросы благоустройства улицы, где теперь живут молодые американцы. Стрижка деревьев, дворники, и покраска фасадов.
Меня и Карла представили публике как американо-английских бизнесменов. В процессе застольной болтовни я польстил французам рассказом об англичанах, мечтающих жить во Франции. Уверял их, что «Общий Рынок» приведет к тому, что кучу недвижимости, у них в провинции, скупят англичане с американцами. Мне конечно не поверили, но восприняли благосклонно.
И вообще, вечеринка вышла очень милой. Никто не задирал нос, все были исполнены добродушия. Обсуждать с мужчинами дела во Франции оказалось неожиданно интересно. Всех их беспокоил Алжир. Но еще больше — французские профсоюзы и компартия. Но и это обсуждалось добродушно и с иронией.
Живущий теперь через дом от Джо, мсье Рене де Лиллак, из французского нефтяного бизнеса, перешучивался с промышленником мсье Мэтьюром, из дома напротив. Как я понял, они, по бизнесу, смежники.
Мы сидели в курительной с коньяком и сигарами. Даниэль Мэтьюр занимается нефтехимией. Рассказывал, что никогда не угадаешь. Химическая промышленность, из-за требований профсоюзов дышит на ладан. Но мировая мода ее выручила. В моду вошли колготки. И новый продукт, специальные нити, из которых они делаются, принес солидную прибыль. А то уже подумывали выводить химию из Франции. Но мсье де Лиллак бурчал, что на женщин никакой нефти не напасешься:
— Вот увидишь, Даниель, и нефть кончится, и профсоюзы озвереют, и в чем тогда дамам ходить?
— Ничего не знаю, Рене. Я строю вторую фабрику по производству колготок, и намерен поставить их на поток!
Тут я, слушающий в пол-уха, сообразил, что присутствую при начале обсуждения процесса вывода французской нефтехимии из страны. Профсоюзы достукаются, и заводы станут нерентабельными. Их закроют, размонтируют, и вывезут в Африку, Турцию и еще куда то.
Карл засмеялся, и заявил мсье Даниелю, что мы — люди не чуждые финансам, и производство колготок поддержим и морально и материально.
Дом на улице Жане мы покидали с чувством удовлетворения. Вкусный ужин, приятная компания. Можно уезжать их Парижа.
Погода была хорошая, и мы решили пройтись, а там поймать такси. Шагая, мы обсуждали планы.
Нужно сказать, что всех озаботили мои планы. А что ты намерен делать дальше, Грин, допытывалась Айрин. Прежде всего, я намерен проследить, что Карл вернется в лоно семьи. Я хочу составить график свадеб и торжеств, что ждут меня в ближайшее время, что бы не сплоховать. Причем, я не исключаю похороны Хофмана, продумай наряд, Айрин. Карл нахватался вольнодумства, и слишком широко смотрит на институт брака. А в невестах у него, по слухам, девушка серьезная, пристрелит. И тут вы с Джо. Он такой весь представительный, а ты вся такая красивая и грустишь. Черный тебе лицу.
— Не слушай его, Айрин — лениво отбрехивался Карл — Грин, как узнал что Деби беременна, вторую неделю занимается глубокой интоксикацией организма. Ну откуда умные мысли в пьяном мозге?
— Тот кто не пьет marc, никогда не поймет, что значит быть трезвым, Карл! Айрин единственная, кто мне посочувствовала. От вас, джентльмены, только насмешки, и сарказм.
— Питер, тебе не идет. Я тебя просто не узнаю. — смеялся Джо — может, тебе и вправду стоит вернуться в Юту, и уйти в мармоны?
— Для начала, Грин, попробуй перейти на коньяк. — Хофман все же не любит упоминания о невесте — а там и с француженкой познакомишься. И будешь грустить не только об американках.
Короче, никакого сочувствия, какие уж тут планы. Тем более, что Карл настоял на поездке в Берн. Я парни, хочу закончить эту историю, прежде чем окажусь дома. Так что решили, что мы с Хофманом едем в Швейцарию, а Джо будет наш засадный полк.
И вот, бредем куда глаза глядят, обсуждаем, как лучше, самолетом, или на поезде.
— Ты, Питер, не бросай меня. — Карл слегка подпив, стал сентиментален — ничего хорошего я дома не ожидаю. Отец говорит, что место инженера, на заводе, по-прежнему за мной. И в чем смысл?!
Я тоже слегка подшофе, поэтому сентиментально подумал что конечно, Карл, таких друзей не бросают на расправу унылому быту. Лучше че нить придумаем, и вообще, нам ли копить тревоги, жить и не жить, дрожа, встанем среди дороги, сжав черенок ножа, и даже еще что то, тоже сентиментальное, подумал. Вслух, впрочем, сказал:
— Не трусь, Хофман. Пока я лично не уверюсь, что жена тебя взнуздала и поставила в стойло, я буду рядом. Ни за что не пропущу это представление!
— Грин, тебя очень расстроит, если ты узнаешь что я не женюсь?
— Это, Карл, будет удар исподтишка! Неспортивно, и где то даже подло. Я сносил все невзгоды, лишь ради того, что бы увидеть, как ты, Карл, за это будешь наказан пожизненной каторгой. А потом узнать, что все было напрасно?! Как ты можешь!
— Все дело в той самой карточке, Грин, что висела на груди покойного брата моего отца.
— Ты веришь, что там тебе что то осталось?! Серьезно?
— Давай еще выпьем? Расскажу тебе, что и как. Заодно отвлечешься от страданий.
Между тем мы вышли на бульвар Сен — Жермен, и мой взгляд наткнулся на кафе «Флора». Чуть дальше сверкала вывеска кафе «Два Магота».
— Пойдем, опрокинем по стаканчику. Заодно полюбуемся на интеллектуальных леваков, и прочую шушеру, мнящую себя элитой.
— Да?! Это какое то особое место?
Заходя в кафе «Флора», я рассказал, что это рассадник гениальности, и вообще. Здесь творили Хеменгуей, Фитцжеральд, Трумэн Капоте, Камю, Пикассо, и еще куча известных людей. Сейчас тут кучкуются
