Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность - Вернер Мазер

Подобная оценка евреев не дает Гитлеру повода считать себя убийцей бессчетного количества людей. Наоборот, он считает себя посланным провидением спасителем человечества.[186] Евреи для него подлежат полному уничтожению, русские в соответствии с извращенной идеологией времен второй мировой войны — «собаки» и «свиньи» или, в лучшем случае «недочеловеки», заслуживающие сострадания, так как (по Мольтке) гуманизмом является прекращение страданий врага путем его быстрого убийства. Почти единогласно высказываемое мнение, что сдерживающие факторы у Гитлера совершенно отмерли, исходит из недоказанных предпосылок. Можно поспорить, способен ли был Гитлер собственными руками убить кого-нибудь, чего он как само собой разумеющегося требовал от других.[187] Даже в «период борьбы», когда ему постоянно приходилось участвовать в стычках в различных залах и когда он демонстративно носил с собой кожаную плетку, он лично не участвовал в драках. Лишь однажды, 9 августа 1921 г., он ударил политического противника. Он ни разу не присутствовал при убийстве или казни, если не считать его пребывания на фронте с 1914 по 1918 г. После того как некоторые из его соратников 9 ноября 1923 г. были убиты в Мюнхене, он боролся с желанием покончить с собой и страдал неврозом, который мучил его в течение многих лет и вновь возобновился после сталинградской катастрофы. Эрнст Рем, который отлично знал Гитлера еще с 1919 г., не случайно требовал в 1934 г., чтобы фюрер лично пришел и расстрелял его, после того как он не только открыто проигнорировал настойчивые и публичные предупреждения Гитлера, но и ответил на них неудачной попыткой государственного переворота.[188] Хотя Гитлер уже в середине января 1934 г. более чем детально был проинформирован о действиях[189] и намерениях Рема, а уже с началом акции против Рема и его последователей, развернутой по настоянию Геринга и Геббельса, отлично знал, что его старый соратник уже «назначил» послов за границей, снабдил их деньгами и наделил полномочиями,[190] однако он отказался, к недоумению Гесса, Геринга и Геббельса, лично застрелить Рема. Заявление Бломберга от 1 июля 1934 г., что «фюрер с солдатской решимостью и образцовым мужеством лично разгромил предателей и бунтовщиков», могло обмануть только непосвященных, которым Гитлер, Геббельс и Геринг пытались из пропагандистских соображений навязать свою точку зрения.

Общеизвестно, насколько трудно было во время восточной кампании убедить Гитлера посетить командные пункты даже групп армий, хотя убитых и раненых там можно было увидеть лишь в исключительных случаях. От посещения передовых позиций его, вероятно, удерживало опасение, что при столкновении с действительностью рухнет его вера в победу, хотя в душе он уже в 1941 — 42 гг. утратил иллюзии на этот счет. Страха за свою собственную жизнь он не испытывал. Его ссылки на то, что фронтовые офицеры и командующие армиями, будучи у него в гостях, подробно информировали его обо всем и, следовательно, не было необходимости бывать на передовой, служили лишь отговоркой. Многие военные и люди из его непосредственного окружения были твердо убеждены, что он избегал посещения фронтов лишь потому, что не мог выносить вида убитых и раненых, хотя не испытывал никакой привязанности к солдатам, рассматривал их как инструмент и подсчитывал потери обычно по количеству «списанных винтовок», подбитых танков или самолетов.

После покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. его охватили злость и чувство мести и он потребовал, чтобы участников неудавшегося заговора подвесили «на крюках, как скот на бойне». Он приказал превратить казни в унизительные мучения и заснять их на пленку, что было его окружением воспринято как намерение время от времени показывать этот фильм сомневающимся или противникам, чтобы заставить их под страхом смерти отказаться от каких-либо действий, направленных против него. То, что он впоследствии сам посмотрел этот фильм, удивило их, тем более что они знали, что он не мог даже смотреть на разрушенные города. «Вы можете поверить мне, — спрашивал он сопровождавшего его врача Брандта в марте 1945 г., — что мне не хватает силы воображения, чтобы представить себе, как все это выглядит?» Мнение, что Гитлер, который без колебаний утверждал смертные приговоры и росчерком пера отменял приговоры суда, связанные с лишением свободы, настаивая на смертной казни, сам был вполне в состоянии сделать то, что приказывал другим, опирается на предположение, что он из-за невероятной физической и психической перегрузки должен был экономить силы и только поэтому избегал подобных ситуаций. Документально подтвержденные факты убедительно опровергают этот тезис. Тот факт, что он даже своей поварихе не смог сказать в лицо, что увольняет ее, когда выяснилось, что она еврейка, позволяет, кроме того, предположить, что он даже при убийствах евреев мог проявлять бесчеловечность только до тех пор, пока не глядел им в глаза. С Гретль Слезак он даже завязал роман, хотя знал, что ее бабушка была еврейкой. Гитлер поступал вопреки своему чувству, потому что был убежден, что его знания и представления содержат истинный ключ к истории и реальности.

Последовательное развитие антисемитизма Гитлера достаточно легко поддается описанию, но на вопрос, почему такой незаурядный, одаренный, начитанный и знающий человек, как Гитлер, мог поддаться такому ужасному заблуждению, ответить не так уж просто. Элементы, из которых он строил свои представления, складывались как из ясных, так и из туманных деталей. На один из этих элементов, сыгравших очень важную роль в его развитии, указывает тот факт, что антисемитизм в Австрии и Германии имеет особенно жестокие традиции.

Важнейшие этапы мученического пути евреев, причиной которого стал Гитлер, совпадают с историческим опытом еврейского народа в Австрии. В подтверждение этого достаточно привести лишь несколько примеров: 1 апреля 1933 г. в рейхе был объявлен бойкот немецким предприятиям. Штурмовики СА в форме стояли у входов в еврейские магазины с плакатами, призывавшими немцев ничего не покупать у евреев.

С сентября 1935 г. евреев объявили «нежелательными персонами» в общественных местах, кафе, ресторанах и магазинах. С 10 октября 1941 г. евреям, которые хотели выйти из своих квартир на улицу или воспользоваться общественным транспортом, требовалось специальное разрешение.

За 110 лет до этого, 14 декабря 1821 г., от всех евреев, живших в Карлсбаде, потребовали «…до двадцатого числа сего месяца включительно вывезти под угрозой штрафа все свои товары и вообще покинуть Карлсбад. В случае неисполнения товары будут конфискованы, владельцы насильственно препровождены куда положено, а домовладельцы, сдающие квартиры изра-илитам, подвергнутся строгому наказанию». Население города Райхенберга было извещено: «Сразу же после объявления сего… всем евреям, за исключением имеющих временное разрешение еврейских торговцев, предписывается покинуть город. Имеющим разрешение не дозволяется в их отсутствие оставлять в городе круглогодично прислугу. Одновременно строжайше запрещается деревенским жителям принимать у себя евреев под угрозой ареста». Ни одному из домовладельцев не разрешалось «под угрозой штрафа в 25 гульденов сдавать комнаты евреям за исключением имеющих временное разрешение». «В рыночные дни и при проезде через город» их надлежало препровождать «в гостиницы, предназначенные для проживания приезжих, а по истечении трех дней выселять». Власти недвусмысленно предупреждали: «Настоящим предупреждаем и напоминаем каждому жителю, что запрещается давать приют евреям под угрозой штрафа в 25 гульденов».