Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность - Вернер Мазер

Это сопоставление позволяет отметить два пункта, которые можно толковать принципиально по-разному: или Гитлер сознательно давал неправильные данные, или говорил правду, утверждая, что антисемитизм среди учеников его школы не имел заметного распространения. Можно только предполагать, что если бы у него в школьные годы уже были определенные антисемитские настроения, то он особо отметил бы в «Майн кампф», что из 38 учеников его класса шестеро были евреями. В ставке «Вольфсшанце» он рассказывал в ночь с 8 на 9 января 1942 г.: «В Штайре у нас был один еврей (профессор Зигфрид Нагель, преподаватель немецкого языка. — Прим. автора), которого мы как-то заперли в лаборатории. Порядки там были как в настоящей еврейской школе… У него не было никакого авторитета. Мне рассказывали, что раньше его все боялись, потому что он страшно орал. А потом кто-то увидел, как он после этого смеется, и на этом все кончилось… Однажды я читал книгу о грибковых заболеваниях. Он подскочил ко мне, выхватил книгу из рук и швырнул ее на землю. "Вы должны брать пример с меня. Я, по крайней мере, читаю детективы!"»

Гитлер вряд ли впервые соприкоснулся с антисемитизмом только в Вене, как он утверждает. Очевидно, там он занимался этой темой более основательно, чем в Линце. Судя по воспоминаниям в «Майн кампф», он читал в Вене до своего «обращения» в антисемитскую веру газеты «Нойе фрайе прессе» и «Винер тагеблатт», которые находились в собственности евреев и которые ему поначалу нравились ввиду солидности тона и «объективности изложения». Он отмечал только, что эта пресса слишком уж раболепствовала перед императорским двором, «почтительно кланялась даже последнему придворному жеребцу и приходила в восторг от любой похвалы свыше». «Что мне еще действовало на нервы, — писал он, — так это отвратительный культ, который большая пресса устроила в отношении Франции. Мне просто стыдно было, что я немец». Таким образом, Гитлер переключился на газеты, которые больше соответствовали его взглядам. Читая антисемитскую «Дойчес фольксблатт», он обратил особое внимание на Карла Люгера и его партию и пришел к выводу, что эта газета «несколько чище», чем большая венская пресса, хотя бы потому, что она избегала нападок на кайзера, в котором Гитлер видел «не только германского правителя», но и «в первую очередь создателя германского флота». Но, как он позже утверждал, ему первоначально претил резкий антисемитский тон этой газеты. И все же в результате ее чтения он ближе познакомился с Люгером и христианско-социальной партией, к которой до приезда в Вену относился резко отрицательно. Из врага Люгера он превратился в его почитателя. Гитлер, который расценивал это превращение, прежде всего как прогресс в познании и оценке еврейства, говорил по этому поводу: «Если в результате мои взгляды в отношении антисемитизма постепенно изменились, то это была моя самая кардинальная перемена. Она стоила мне большой внутренней душевной борьбы, и лишь спустя месяцы в схватке разума и чувства победа оказалась на стороне разума. Два года спустя чувства подчинились разуму и с тех пор стали его вернейшими спутниками и контролерами.

Во время этой ожесточенной борьбы между духовным воспитанием и холодным рассудком неоценимую службу сослужили мне наглядные уроки венских улиц. Пришло время, когда я уже не слепо бродил по этому великолепному городу, как в первые дни, а открытыми глазами рассматривал не только здания, но и людей. Гуляя однажды по центру города, я вдруг наткнулся на существо в длинном кафтане с черными пейсами». Кубицек, который старается подтвердить и дополнить описания друга своего детства, дает подробное описание и этого эпизода. Он рассказывает, что Гитлер, изучая в Вене «еврейский вопрос», посещал даже синагогу и однажды выступил в полиции свидетелем против задержанного еврея в кафтане и сапогах, из числа тех, что обычно торговали на улицах и площадях пуговицами, шнурками, подтяжками и другими подобными вещами. Он обвинялся в том, что занимался нищенством, и полиция якобы обнаружила в его карманах 3000 крон. Гитлер пишет, что после встречи с этим евреем, которую многие биографы расписывают, не жалея фантазии, он с особым усердием начал изучать всю доступную антисемитскую литературу, чтобы получить максимум информации о евреях. Как пишет сам Гитлер, изложенные там сведения «показались мне такими невероятными, а выдвинутые обвинения настолько серьезными, что меня охватил страх: а правильно ли я поступаю? Я снова потерял покой и уверенность». Он утверждает, что в это время уже перестал верить в чисто конфессиональное различие между немцами и евреями, хотя и не всегда понимал приводимые в антисемитской литературе аргументы, так как они все «исходили, к сожалению, из того, что читатель в принципе уже в определенной степени по крайней мере знаком с еврейским вопросом или даже хорошо разбирается в нем».

По мнению Вильфрида Дайма, речь здесь идет о публикациях в журнале «Остара». Этот журнал издавался расовым фанатиком Георгом Ланцем фон Либенфельсом с 1905 г. и зачастую содержал изображение свастики.

Задачи этого журнала, тираж которого якобы достигал временами 100 тысяч экземпляров, были изложены в № 29 (осень 1908) со ссылками на основополагающие заявления, сделанные в № 3 (1906), 14 и 18 (1907): «"Остара" — это первый и единственный журнал, занимающийся изучением расовых вопросов и прав человека, который намерен претворить в реальную жизнь результаты расовой науки, чтобы путем планомерной расовой селекции и обеспечения прав человека защитить благородную героическую расу от уничтожения, которое несут с собой социалистические и феминистские подстрекатели». Комментарии излишни. Сказано достаточно красноречиво. В 1900 г. издатель «Остары» основал «Орден нового храма», в который могли вступать только светловолосые мужчины с голубыми глазами. Они брали на себя обязательство жениться лишь на светловолосых женщинах с голубыми глазами. Главным трудом Ланца фон Либенфельса, который был необычайно плодовит как публицист, стал появившийся впервые в 1905 и перепечатанный в журнале «Остара» в промежутке с 1928 по 1930 г. памфлет «Тео-зоология, или Наука о содомских обезьянах и божественном электроне. Введение в древнее и новейшее мировоззрение и оправдание аристократии и дворянства». «Содомскими обезьянами» Ланц называл темных представителей «неполноценных рас», которых он считал некачественной работой демонов в отличие от шедевров богов — светловолосых и голубых арийских героев. Под богами он понимал древние исконные формы человеческого рода, наделенные электрическими органами. Путем расовой «селекции» он хотел возродить богов, «дремлющих в гробах из человеческой плоти», и наделить новую человеческую расу, возникающую на основе арийской героической расы, божественными «электромагнитными и радиологическими» органами, благодаря чему она станет «всезнающей, всемогущей и мудрой» подобно древним богам.