Дорога без возврата - 3. - Ма Лернер

Судя по проведенным работам, люди уходить не собирались, устраивались надолго. Оно и хорошо и плохо. Хорошо, в расчете на будущее сотрудничество. Плохо, потому что и в горах когда-то так же начиналось. Немного людей, не представляющих опасности. Скорее наоборот. Охота на разумную дичь всегда интереснее. Опаснее тоже, но что за жизнь без риска? Вот только размножились люди до такой степени, что охота пошла совсем в другом направлении. На юге почти не осталось родственных родов. Или всех перебили, или сами сбежали, пытаясь спастись.

Во двор вышла женщина. Увидев длинную вереницу всадников, она, бросив ведро, метнулась назад. За спиной у Одноухого кто-то довольно хмыкнул. Он не стал воспитывать своих подчиненных. Радоваться пока было нечему. Нормальная реакция. В этом он убедился, обнаружив высунувшийся на крыше из маленького окна ствол пулемета.

Из дверей появились двое, держа в руках хорошо знакомые калаши. Оба с раскладными металлическими прикладами, привычно отметил глаз. На таком расстоянии точность ни к чему. Действительно, один был с хвостом. Очень странное зрелище. Такому уроду вообще жить не положено. Там где явные физические проблемы, непременно есть проблемы и с психикой.

Одноухий подъехал к воротам, спрыгнул с коня и, показывая пустые руки, встал. Входить можно только после разрешения. Этот закон един для всех. Впрочем, его парни, не дожидаясь команды, тоже спешились и рассредоточились. Все они были обстрелянные, не раз ходившие в дальние походы и прекрасно знали, что такое огнестрельное оружие. Стоять толпой никто не собирался. Двое залегли еще раньше, на опушке метрах в ста, готовые стрелять. На две винтовки четырнадцать патронов, но если противник не ждет, можно неплохо кровь пустить. Остальные тоже смотрели в полной боевой готовности.

Человек без хвоста что-то сказал и, догадавшись, что его не поняли, сделал приглашающий жест. Вечная проблема. Объясняться приходилось на одинаково чуждом для обеих сторон и одинаково малознакомом языке. Это создавало массу проблем.

— Здравствуй, — сказал Одноухий, подойдя к настороженным людям и останавливаясь в шаге от них. — Я пришел.

— Вижу, — ответил один из людей. — Их, — он показал на остальных, — тоже.

— Привез?

— Да. Проходи, — он посторонился, пропуская во двор. — Один.

— Нет, — сказал Одноухий, мучительно вспоминая слова. — Есть один, кто смотреть.

— Хорошо, — ответил человек, после секундного раздумья. — Один. — Он показал два пальца.

Еще один, сообразил Одноухий и, не поворачиваясь, громко позвал Того Кто Знает. Единственный, кого сложно было назвать воином, и в любой другой ситуации он бы вообще долго не прожил, но крайне необходимый именно сейчас и здесь. Он был мастером оружейником и знал больше всех об огнестрельном оружии. Очень красноречивые следы на нем остались после знакомства с человеческими вещами. На правой руке отсутствовали два пальца, один глаз выбит, а на теле, невидимые под одеждой, змеились многочисленные шрамы. Один из первых опытов знакомства со взрывателями пехотных мин. Раньше они думали, что если его выкрутить, то подрыва не будет. Решили проверить, что внутри находится. Больше по таким вещам никто молотком не стучал. Зато потом Тот Кто Знает каждого пленника очень подробно расспрашивал и сверял показания, прежде чем что-то сделать.

Уже все вместе они прошли в одну из пристроек, служившую складом, мимо рвущегося с цепи большого пса. Хороший признак. Пока они не вошли во двор собака сидела совершенно спокойно. Реакция появилась только при их приближении. В доме находятся обычные люди, а что они сейчас смотрят, прищурившись через прицел, так это нормально. Беспечные долго не живут.

В сарае в несколько рядов в длину и высоту у стенки стояли покрашенные в зеленый цвет ящики.

— Где? — спросил человек.

— Сначала смотреть, — твердо сказал Одноухий.

— Где, — повторил человек, недвусмысленно направив ствол автомата на него.

Одноухий медленно, стараясь не делать резких движений, достал из кармана небольшой сверток и протянул его.

— Мало. Остальное потом.

— Глядеть, — сказал человек, отходя на несколько шагов назад. Он положил пакет на один из ящиков и развернул его. Второй все это время стоял напряженный, держа палец на спуске. — Окей, — сказал старший и хвостатый слегка успокоился. Напряжение в запахе осталось. Они друг другу не доверяли.

— Мортар, — сказал Тот Кто Знает. Человек непонимающе уставился на него.

— Миномет, — подсказал хвостатый.

— А, — радостно воскликнул человек, — вот, — он ткнул пальцем в один из ящиков. — Сам, — показывая на ломик, лежащий тут же, сказал он. Оружейник взял инструмент и уважительно покачал головой. Странные люди. Такими вещами разбрасываются. Это был не чугун и даже не сталь. Очень удобный и легкий инструмент из совершенно неизвестного материала, удобно лежащий в руке. Мастер с любопытством посмотрел, попытался поцарапать. Даже плюнул, внимательно рассматривая. Похоже, он еще и не ржавеет, а если дать по голове, — он задумчиво посмотрел на людей…

Одноухий демонстративно хмыкнул. Оружейник вздрогнул и сунул ломик в щель, отдирая гвозди. Мысленно он прикидывал, куда его небрежно сунуть, чтобы незаметно прихватить с собой. В лесу такие вещи не выращивают.

— На первый взгляд все нормально, — сказал он через полтора часа на Языке, обращаясь к Одноухому. Выбранный наугад ящик потрошился, мины, гранаты, патроны внимательно рассматривалась. — Все проверить невозможно. Не будешь же стрелять для уверенности. Был случай, еще у воинов Разгоняющего Тучи, когда захватили целую партию патронов. Только при выстреле патронник разрывало, калеча и убивая бойца. Люди специально подсунули дефектные патроны. Мы только потом разобрались. Осторожно извлекается пуля, и высыпался порох. Берется капсюль-детонатор и гильза его обрезается до внутренней чашечки. Капсюль вставлялся в гильзу патрона сеточкой к капсюлю патрона, закреплялся внутри с помощью ваты, чтобы не болтался, и пуля вставлялась на своё место. Снаружи ничего не поймешь. Я поэтому один разобрал, показывая на ящик, — пояснил Тот Кто Знает. — Вот только неизвестно, сколько у людей еще подлостей в запасе.

— Что? — резко спросил старший человек.

— Почему и не проверить? — переспросил Одноухий. — Мы, — обращаясь к людям, заявил он, — хотеть выстрел. Каждый вид.

Прозвучала совершенно непонятная фраза с насмешливой интонацией.

— Я не понимать, — терпеливо сказал Одноухий. — Смотрели, теперь стрелять.

Человек повторил.

— Э… — сказал Тот Кто Знает, — я кажется понял.

— И?

— Приблизительно так. Продавая оружие, будь готов, что покупатель захочет застрелить тебя из него же. Винтовки отдельно. Патроны отдельно.

— Сначала платить, — твердо сказал человек, — потом брать. Стрелять далеко. Будете недовольны — вернетесь, — он широко улыбнулся. — Большим отрядом. Зачем проблема? Не в крайний раз.

— Мы вернемся, — подчеркнуто угрожающе сказал Одноухий и резко повернувшись, вышел из сарая. Спиной он чувствовал взгляд. Человек только казался спокойным. Мгновенье Одноухий стоял, прищурившись от солнечных лучей бьющих в глаза, потом просигналил, подняв руку. В ворота вошел Степной Жеребец и направился к ним. За спиной у него был мешок, набитый артефактами. Человек стоял в дверном проеме сарая в тени и Степной Жеребец увидел его только в последний момент. Глаза парня удивленно расширились, и он невольно сделал шаг назад. Очередь из автомата перечеркнула его грудь и, пройдя дальше вбок, попала в спину Одноухому. Последнее что тот подумал, падая лицом вниз было: 'Не понял!'. Выстрела в сарае, свалившего оружейника, он уже не услышал.

Отряд пришельцев среагировал на выстрелы мгновенно, с ревом кинувшись в атаку, прыгая через забор. Несколько лучников торопливо стреляли по окнам, прикрывая своих. Из окон и чердака по ним ударил пулемет и несколько автоматов. Потом рванули мины, закопанные прямо за забором. Трое, успевшие добежать до дома, получили из окна подарок в виде гранаты. Двое заскочили в конюшню и встретили там еще одну автоматную очередь. На время наступила тишина, только раненый громко стонал у забора. Ноги ему взрывом порвало, но умирать он пока не собирался.

— Все целы? — заорал в сторону дома старший из людей.

— Настю зацепило, — крикнули в ответ. — Стрела плечо пробила, придется древко резать. Наконечник нехороший, назад тянуть нельзя.

— И что это было, Безногий? — спросил Хвостатый, осторожно выглядывая в узкую щель между телом убитого оружейника, у которого была снесена выстрелом в упор половина головы, и дверью. — Какого черта ты стрелять начал?

— Он меня узнал, — недовольно ответил Рафик, выглядывая из маленького окошка у тыльной стены и стреляя в стонущего раненого. — Достал уже своими воплями, — пояснил он. — Теперь стало гораздо лучше.