Ликвидация враждебного элемента: Националистический террор и советские репрессии в Восточной Европе - Александр Решидеович Дюков

Мы уже имели возможность неоднократно убедиться, что при описании советских репрессий официальная эстонская историография пользуется изготовленными нацистскими пропагандистами фальшивками. Данные комиссии ZEV, изданные немцами пропагандистские книги «Год страданий эстонского народа» и «Советский Союз и Балтийские государства» занимают видное место среди используемых эстонскими историками источников.

Это особенно заметно при описании репрессий военного времени. Именно к измышлениям немецких пропагандистов восходят регулярно повторяемые рассказы о садистских убийствах мирных эстонцев бойцами Красной Армии и истребительных батальонов и о насильственном угоне эстонцев в Сибирь под видом эвакуации и мобилизации.

Недостаточность источниковой базы не дает нам возможности привести точные данные о советских репрессиях в Эстонии в начале войны. Однако даже имеющаяся информация противоречит данным официальной эстонской историографии. На самом деле в июне-октябре 1941 г. советскими военными трибуналами было вынесено от 240 до 320 смертных приговоров. Кроме этого, при приближении немецких войск в эстонских тюрьмах было расстреляно около 250 заключенных, содержавшихся там по обвинению в антисоветской деятельности. Около 300 граждан Эстонии было осуждено к заключению в лагеря и колонии ГУЛАГа, а от 800 до тысячи боевиков антисоветских формирований «лесных братьев» — уничтожено в ходе боевых действий.

Таким образом, репрессии военного времени в Эстонии нельзя назвать ни массовыми, ни необоснованными.

Глава 4

ПОСЛЕВОЕННЫЕ РЕПРЕССИИ, 1944–1953 гг.

4.1. Официальная эстонская версия

Репрессии послевоенного периода в официальной эстонской историографии описываются гораздо менее подробно, чем репрессии «первой советской оккупации». Однако приводимые данные по-прежнему крайне противоречивы.

Март Лаар пишет, что «в послевоенные годы по политическим соображениям в Эстонии было арестовано не менее 53 000 человек, на сегодня опубликованы имена 34 620 арестованных. В принудительные трудовые лагеря в промежутке с 1944 по 1953 годы было отправлено от 25 000 до 30 000 человек, из них скончалось около 11 000»[678].

Однако в «Белой книге» утверждается, что эти же самые цифры относятся к обоим «советским оккупациям»: «В ходе расследования советских репрессий к 2003 г. было задокументировано более 53 000 политических арестов, а также опубликованы данные о 34 620 арестованных. Эти цифры охватывают обе советские оккупации… В 1944–1945 гг. было арестовано примерно 10 000 человек, половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет. По разным оценкам, в 1944–1953 гг. в концентрационные лагеря было отправлено 25 000-30 000 человек, из которых примерно 11 000 не вернулись»[679].

Данные «Белой книги», безусловно, выглядят гораздо более адекватными, чем информация, приводимая Лааром. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что даже эти данные не выдерживают проверки.

4.2. Обстановка в Эстонии в 1944–1945 гг.

Прежде всего необходимо понять, насколько репрессивная деятельность органов НКВД-НКГБ ЭССР была обоснованной. В сегодняшнем Таллине пытаются сделать вид, что репрессии 1944–1945 гг. были ужасающим и ничем не обоснованным террором против эстонского народа. Однако подобная точка зрения является, мягко говоря, сомнительной.

В годы нацистской оккупации значительное число эстонцев сотрудничало с оккупационными властями, охраняло многочисленные концлагеря на территории республики и за ее пределами, участвовало в карательных операциях против населения России и Белоруссии, воевало против советских войск на фронте.

Масштабы поддержки, которую нацисты получили в Эстонии, не могут не поражать. Уже к концу 1941 г. в созданные немцами отряды «самообороны» — «Омакайтсе» — добровольно вступило 43 757 человек[680]. Члены «Омакайтсе» участвовали в облавах на оказавшихся в окружении советских военнослужащих и партизан, арестовывали и передавали немецким властям «подозрительных лиц», несли охрану концлагерей, участвовали в массовых расстрелах евреев и коммунистов. Конечно, в определенной мере это было всего лишь желанием выслужиться перед новой властью; как отмечается в одном из документов «Омакайтсе», «с приближением немецких войск недовольный элемент города [Таллин] стал подымать голову. Это были такие лица, которые во время советской власти перешли в подполье и скрывались от мобилизации, или же по другим различным причинам, предпочитали прятаться, отчасти же и такие лица, которые в общем ни в чем не были уличены, но ввиду создавшегося нового положения считали выгодным выйти на улицу и присоединиться к группам Омакайтсе»[681]. Не все члены «Омакайтсе» были замешаны в преступлениях, но готовность к сотрудничеству с врагом ими была выражена достаточно ясно. По состоянию на 1 января 1943 г. численность формирований «Омакайтсе» составляла 43 053 человека[682]. Всего через формирования «Омакайтсе» прошло не менее 90 тысяч эстонцев[683].

Помимо «Омакайтсе», нацистам удалось сформировать в Эстонии 26 батальонов вспомогательной полиции, 6 полков пограничной стражи и 20-ю дивизию войск СС[684]. По данным Марта Лаара, в общей сложности к середине 1944 г. «общее количество эстонцев в рядах Германской армии составило около 70 000 человек»[685].

Учитывая масштабы сотрудничества эстонцев с нацистами, следовало ожидать, что после освобождения Эстонии советскими войсками в ней развернутся действительно массовые (и вполне обоснованные) репрессии — тем более что на территории республики действовали вооруженные формирования «лесных братьев». Документы НКВД ЭССР свидетельствуют, что активность националистических вооруженных формирований была достаточно высока:

«Вооруженными бандгруппами и бандодиночками совершаются налеты и теракты.

Деятельность бандитствующих элементов в основном проявляется:

а) в налетах на здания волисполкомов, конно-прокатных пунктов, на отдельные совхозы и местные предприятия;

б) нападения на конвой и на места временного содержания захваченных бандитов, с цель освобождения из-под