Гроза над Миром - Венедикт Ли

 – Именно тебя считают люди освободителем. И не только здесь, в Тире.

 – Преувеличиваешь. Я всего лишь что-то вроде военного коменданта или начальника гарнизона.

 Элиза хмыкнула иронически, не прибедняйся, мол. И то – для поддержания порядка нам нужны были военизированные формирования, и я их создал, отобрав людей из ранее служивших, а также из числа охранников, что женились на поселенках – были и такие. Остальных отослал восвояси – незачем мозолить глаза тем, кого раньше стерегли. Нынче Тир – быстро растущий молодой город, обладал собственной небольшой армией. Я прикидывал уже: насколько большую территорию с плодородными землями вплоть до юго-восточных предгорий смогу взять под контроль. Получалось, что сил наших еще не достаточно, но перспектива рисовалась хорошая. При условии, что Народ гор не предъявит претензий на то же жизненное пространство раньше, чем мы окрепнем. Но пока горцы сидели тихо.

 В приподнятом настроении я собрался вернуться на день в Вагнок, утрясти кой-какие вопросы. За меня в Тире оставалась Элиза. В Госсовете она не появлялась ни разу с поры, как Хозяйка ее помиловала.

 – Боюсь за тебя, Нат. Близко время, когда ты завершишь все то, ради чего был нужен Хозяйке… Будь осторожен.

 В Вагнок я не попал, потому что назавтра Народ гор выступил в свой поход.

 – Очень хорошие бойцы, на голову выше нас. Завтра город будет в их руках.

 Элиза как в воду глядела. Когда бой за город превратился в ряд сражений за отдельные здания, я сказал Элизе, что дело наше пропащее. Она приняла это спокойно, не устраивая истерики, только кожа вокруг плотно сжатых губ побелела от напряжения. Мы оба делили вину за колоссальную ошибку в оценке возможностей и намерений Народа гор. Такой неожиданный и неотразимый удар!

 На утро контроль над центром города перешел в руки горцев, они окружили площадь, взяв ратушу в осаду. Несколько остававшихся с нами молодых бойцов полегли, отражая атаку, и наступило временное затишье. К полудню нас с Элизой можно было брать голыми руками.

 Мы присели под подоконником, укрываясь от редких выстрелов.

 – Нам отсюда не выбраться, Нат!

 – Возможно.

 – Ты так спокоен…

 – Издержки профессии. Не стоит идти в военные, если не готов умереть без скулежа.

 – А вот я бы пожила еще. Хотя… на моей могиле уже могла вырасти трава трехметровой вышины. Ты подарил мне эти полгода. Спасибо.

 Я поцеловал ее в губы. Элиза ответила на поцелуй, затем мягко отстранилась.

 – Не надо. А то совсем раскисну.

 Пуля ударила в потолок, рикошетировав в стену. На нас с Элизой посыпались куски штукатурки.

 – Возьми, – Элиза протянула мне обойму своего автомата. – Ты стреляешь намного лучше. Кто полезет в окно – сниму ножом.

 Она прикинула в руке свой шестизарядный нож с вылетающими лезвиями.

 – Горцы пока не догадываются, что нас осталось всего двое, потому не торопятся штурмовать. У нас есть полчаса, – сказал я Элизе.

 Она долго молчала, прежде чем заговорить снова.

 – Ты так никогда и не спросил, за что Хозяйка меня казнила.

 – Наколола ее на чем-то…

 – Да! Думаешь, я – вор! А знаешь, что все налоги Острова идут на один счет – личный Наоми Вартан? Хозяйка тратит эти средства, как хочет. И это не все. Семь лет назад драгоценная наша устроила резню торговцев орхой.

 – Наркота – дерьмо, по большому счету… Тут я с Хозяйкой заодно.

 – Она истребила всех крупных деляг. Мелюзга не в счет. Но… остался один король… точнее королева.

 – Она лишь прикончила конкурентов?!

 – Да, да, да! У меня глаза чуть не выскочили, когда я впервые увидела документы. Тайный бюджет Острова больше официального. Сумасшедшие деньги, сумасшедшая власть… Я отвела в свою сторону маленький ручеек. Думай обо мне, что хочешь. Если тот, кому дана клятва, недостоин ее…

 – В тебе говорит обида, злость. Когда присягала Хозяйке, ты по-другому к ней относилась…

 – Я любила ее. Боготворила. И прозрение мое наступило не сразу. Она порочит память той, чье имя приняла. К тому же, попросту невежда во всем, что касается конкретной работы. Общие слова – на это она горазда! Я с удовольствием водила ее за нос.

 – Ну и…

 – Она взяла манеру спрашивать меня: нет ли проблем, нужна ли помощь. Я отвечала: все в порядке. И вот однажды… – Элиза вздрогнула. – Однажды…

 – Успокойся, – я взял ее за руку.

 – Она выложила мне все, с подробностями. Кто-то меня сдал! Я стояла, как кролик перед удавом, всю парализовало, вот те правда! Никакого суда не было. Меня тут же вывели и… Там ты меня и нашел потом… Напротив приковали троих моих министров, кто был посвящен в дело… Как они проклинали меня! Какие страшные слова говорили, пока могли! Такая грязь… Я вроде бы должна раскаиваться, что подставила их, они погибли, а я жива… Нет! Не могу! До сих пор их ненавижу.

 – А ее?

 – Прости. Ты близок с ней, я забыла. Не знаю. Думаю – умру, если еще раз ее увижу.

 Пули зацокали по наружной стене.

 – Держись, Элиза! Началось!

 Влетевшую в окно гранату я поймал на лету за длинную ручку и швырнул обратно. Грохнул взрыв. Мы с Элизой бросились вон из комнаты, ставшей для нас ловушкой и залегли на полу в коридоре. Горцы ожесточенно простреливали все окна. Развязка близилась, а мы даже не сумеем дорого продать свои жизни. Обидно.

 Снаружи раздался оглушительный удар, за ним последовали отчаянные крики. И дробный сухой треск автоматов!

 – Нат! – прошептала Элиза, – Слышишь?

 – Да… Смотри в оба…

 В разбитой двери мансарды показалась рослая бородатая фигура с карабином наперевес. Элиза лежа взмахнула ножом, острое, как бритва лезвие свистнуло в воздухе. Из взрезанного горла бородача хлынула кровь, он пошатнулся и рухнул ничком, раскинув ноги. А автоматные очереди снаружи звучали все чаще. Но скоро стрельба вокруг здания утихла, и мы услышали громкий голос:

 – Эй, в доме! Есть кто живой?

 Я подполз к пожарному выходу, выглянул одним глазом. По усеянному трупами внутреннему двору неторопливо продвигались бойцы эльберо. В полном облачении, в бронежилетах они чувствовали себя хозяевами положения.

 Но тут еще одно зрелище приковало мое внимание. На высоте полутора тысяч метров в ровном строю двигалась на юго-восток восьмерка дирижаблей. Хозяйка не просто прислала нам вовремя подоспевшую подмогу. Вместе с тем, верная своему правилу воздавать по заслугам, она наносила по горным людям решительный контрудар.

 – Нат Гариг и Элиза Маккиш! – крикнул я и поднялся на ноги.

 Мы вместе спустились по разбитым ступеням. Вид у меня был не ахти, а вот Элиза, даже с перемазанными копотью щеками, в грязных майке и шортах смотрелась, дай бог. Кое у кого из бойцов глаза сразу загорелись. Один из них, излучающий силу и уверенность, подошел ко мне: