Слой Ноль - Евгений Прошкин

— День примирения народов, маму их... — скривился Ренат, но лезвие все-таки спрятал.

Константин демонстративно прошел мимо Мухина и обнялся с Немаляевым. Виктор, не сильно расстроившись, шагнул навстречу бывшему Председателю бывшего Госбеза. С Шибановым они поздоровались так, словно расстались закадычными друзьями и после не виделись лет пять.

— А этот что тут делает? — спросил Костя, брезгливо Называя на Рената.

— То же, что и ты, — ответил Борис. — Пока ничего Небо коптит.

— Скорпионы снова вместе... — высказался Шибанов.

— А в планах? — поинтересовался Константин.

— Найти остальных. Сапера, Петра...

— И еще Макарова, — напомнил Немаляев. Мухин выразительно посмотрел на Шибанова — тот взглядом дал понять, что в курсе. Рекламу «Дела врачей» он уже видел.

— Петрухи только не хватало... — процедил Константин.

—А Людмила?..-не выдержал Виктор.

— Заткнись, падла! — бросил Костя.

Шибанов, угадав следующее движение Мухина, опустил руку ему на плечо и надавил большим пальцем под ключицу.

— Поединок отложим на потом, — сказал он.

— Не тем занялись! — прикрикнул Борис. — Ренат! Держи конфету... — Он достал из кармана знакомую Мухину упаковку цикломезотрамина и вылущил две таблетки. — Сядешь в тачку и примешь. Да не в мою, а в сарай. Витя! Садись тоже. Он тебе покажет, в каком слое у Петра основная оболочка. Приведешь его сюда.

— Сам бы Ренат за ним и сходил...

— Меня там как раз убили, — пояснил тот, комически разводя руками.

— Сан Саныч, ты со мной, — распорядился Борис. — Вы двое тоже в танк, — сказал он Шибанову и Косте. — За нами поедете. Все, по коням!

— А мне таблетку? — спохватился Виктор.

— Тебе уже без надобности.

—Это как?..

— Как мне примерно.

— Подробней можно?

— После. А сейчас просто скажи этой оболочке «До свидания».

— До свидания, значит, — фыркнул Мухин. — Очень глупо...

— Не нам, а оболочке.

— Ага... — Виктор переступил с ноги на ногу и нерешительно коснулся распахнутой дверцы «Хаммера».

Он честно попробовал попрощаться со своим телом и вдруг обнаружил, что действительно с ним расстается. Это было так же легко, как снять перчатку — ненужную, тесную, мешающую... Чужую. Взятую лишь на время. Принадлежащую не ему, другому.

Еще не вполне освободившись от оболочки, Мухин почувствовал, как валится на спину и как его подхватывают под локти. Шибанов и подскочивший Костя уложили его на заднее сиденье и, поправив ноги, захлопнули дверцу. Слева от него забрался Ренат. Вытащив из пыльной жилетки полупустую бутылку кока-колы, он что-то торопливо запил.

Последним, кого увидел Виктор, был сутулый юноша, вышедший из институтской калитки. Худой, явно бедствующий студент в тяжелых очках и смешном свитере замер перед плакатом и о чем-то задумался. С плаката на него смотрели две пары доброжелательных глаз.

«Доверь свою Смерть профессионалам».

Врач выглядел строгим, но не злым, медсестра — обольстительной, но не опасной. Таким можно было и довериться...

Глава 27

Мухин тронул кнопку звонка и, официально кашлянув, сдвинул галстук. Затем снова позвонил, поправил фуражку и сделал полшага назад — на случай, если в «глазок» плохо видно. Постоял так еще с минуту: в левой ладони — пухлая папка, в правой — ничего, на случай рукопожатия. Или внезапных осложнений. Табельный «ПМ» в расстегнутой кобуре был заряжен и загодя снят с предохранителя, впрочем, Виктор надеялся, чтo обойдется без ковбойства.

Позвонив в третий раз, он сухо шаркнул ногой по кафелю и заглянул в мутное окошко распределительного щитка. Колесико электросчетчика вращалось как бешеное и даже издавало зудящий звук — очевидно, в квартире работало сразу несколько серьезных приборов. Духовка и стиральная машина, предположил Мухин. Это не считая холодильника, телевизора и, вероятно, какой-нибудь люстры. Бросить все это хозяйство и выйти на улицу нормальный человек не рискнул бы.

— Да... — послышалось из-за обитой двери. — Кого несет?..

Чтобы жилец не расслаблялся, Мухин снова вдавил звонок. После пары «ку-ку» палец можно было и убрать, но Виктор не убрал, потому что вспомнил: он же мент.

В «глазке» на миг появилась яркая точка, потом пропала, но через мгновение появилась вновь. Милицию в этом доме не любили.

Мухин отвел правую руку чуть назад и коснулся кобуры.

— В прятки играть будем? — громко спросил он. Замок дважды щелкнул, и за открывшейся дверью показался Петр — небритый, растолстевший, в одних джинсах. Виктор обратил внимание на то, что ширинка у Петра не просто расстегнута, а откровеннейшим образом вздыблена. Из маленького кармашка для мелочи выглядывала надорванная упаковка от презерватива. Виктор заметил и многое другое. Такая уж у него была здесь работа.

— А форма тебе к лицу, — сказал Петр вместо приветствия.

— Я не вовремя? Мне зайти попозже?

Петр рассмеялся, хотя и не очень искренне.

— Не пугай меня, Витя. Таких ментов даже в кино не бывает. Вползай, чего мнешься?

Мухин привычным движением снял фуражку и, посмотревшись в овальное зеркало, огладил усы — не наклеенные, родные. Плешь тоже была его собственна честно натертая той же фуражкой за двенадцать лет службы.

В ванной, как и ожидалось, гудела стиральная машина.

— Та-ак... — неодобрительно произнес Мухин и, почесав взмокший лоб, закинул остатки волос куда-то назад, к макушке. — Трехкомнатная, стандартная, девяносто квадратов...

— Восемьдесят восемь, — уточнил Петр. — Давай к телу.

— Что, не ждал?

— Ты замашки свои брось. Кто в слой привел? Ренат? Придурок...

— Он оболочку потерял, если ты не в курсе. У нас все меняется.

Мухин отложил папку и направился к закрытой спальне, но Петр встал перед дверью.

— Пойдем-ка на кухню, капитан. Нечего людей баламутить.

Ширинка у него на джинсах была уже застегнута. Пропало, стало быть, настроеньице...

— Думаешь, увижу что-нибудь новое? — спросил Виктор. — Слушай, Петя, у тебя там, часом, не... — Он оглядел прихожую и нашел босоножки на высоченном каблуке. — А то смотри, Петя!.. Статью за гомосекс тут не отменяли. И не собираются.

— Да пошел ты! — беззлобно хмыкнул тот. — Не лезь в кровать, тебе не обломится. На кухне поговорим. У меня и водка завалялась, — добавил он, двигая ногой круглый табурет. — Сиди тут, я сейчас приду...

Петр зашел в спальню и что-то тихо сказал.

— Ну почему-у? — жалостливо протянули за стенкой.

— Быстро! — прикрикнул он. — И не вылезать! Пока Петр лаял на девушку, Виктор распорядился с холодильником: достал початую бутылку «Посольской», выставил на стол блюдечко с тремя ломтиками селедки и открыл маленькую банку болгарских маринованных огурцов. К тому моменту, когда хозяин квартиры вернулся на кухню, водка была уже налита.