Лекарь (СИ) - Смитт Таня

Тихон важно поднялся с пола, выпрямился и, взмахнув руками, забормотал заклинание: «Feci quod potui, faciant meliora potentes!» (Я сделал, все что смог, кто может, пусть сделает лучше), после чего вытащил откуда-то из-за спины относительно новые синтетические брюки и торжественно вручил их обалдевшему Женьке, не знакомому с латынью.

С этого дня Женька старался держаться подальше от загадочного брата и лишь изредка интересовался степенью его гастрономических нужд.

Очередное утро встретило Дергачева новыми планами, озвученными неугомонным приятелем. В подвале они прожили почти полгода, и первые недели осторожный Женька тщательно прислушивался к внешним звукам. Женька хорошо помнил о незваных визитерах, время от времени навещавших их скромное пристанище, с целью утащить Тихона на очередные разборки. Сам виновник такого пристального внимания оставался на удивление спокойным и в какой-то степени равнодушным, продолжая ковыряться в своих неизменных записях. Со временем Женькина тревога улеглась, и он принялся обустраивать полуразвалившийся подвал, придавая ему обжитой вид. Сейчас, учитывая полувоенную обстановку на улицах городишка, стащить пару- тройку необходимых в быту предметов не являлось для Женьки большой проблемой. Повсюду возникали спонтанные свалки, призванные изображать подобие баррикад и оградительных сооружений. Из них-то и заимствовал ухватистый Женька то потертое кресло, то переломанную столешницу. Тихон только крякал от удивления, когда после очередного набега, Женька пополнял их скромный быт очередным барахлом.

«Прекращай уже, — кривился брезгливый Тихон, наблюдая очередное бытовое приобретение, — на черта нам три вонючих кресла? И как ты собираешься воспользоваться столом, у которого нет ножек?»

Однако Женька видел в том особый сакральный смысл, позволяющий не слишком пристально задумываться о пугающих реалиях. Теперь, когда их подвал представлял собой смешение всех стилей и направлений интерьерного дизайна и выглядел даже уютно, Женьке отчаянно не хотелось покидать насиженное гнездо.

Тихон мало проникся Женькиными страданиями, решительно забрасывая в изрядно потрепанную сумку немудреные пожитки.

«Собирайся, Женя, — сурово повторил он, — довольно испытывать судьбу!»

Женька только вздохнул и двинулся на выход, мысленно прикидывая их дальнейший маршрут. Как оказалось, пешие прогулки, о которых с таким неудовольствием думал теперь Дергачев, временно откладывались. Тихон уверенно вел приятеля окраинами к границам города и внимательно всматривался в окрестности. Сейчас группы реагирования не так часто лезли в глаза, и бродягам удалось незаметно пробраться на широкую дорогу, ведущую к северу.

«Тихон, — настороженно пробормотал Женька, наблюдая за приятелем, — ты говорил о горах и море? Они ждут нас на юге, а это северное направление, куда мы идем?»

Тихон не пожелал раскрывать все свои задумки, пристально таращась по сторонам. Наконец, спустя продолжительное время, он отыскал что-то темное и громоздкое, спрятанное в кустах.

«У меня осталось одно незавершенное дельце», — доверительно сообщил Тихон и резво зашагал к предмету поисков. Темнеющим в зарослях предметом оказался древний автомобиль, чудом уцелевший и даже сохранивший свои технические характеристики. Тихон уверенно распахнул заедающую дверцу и неловко протиснулся внутрь тесного салона, приглашая Женьку последовать его примеру.

«Ну надо же! — восхитился тот, усаживаясь на сиденье, — оказывается ты все продумал, и нам не придется бить ноги, тащась до ущелий пешком!»

С этой минуты авторитет Тихона в глазах Женьки возрос в разы, и он периодически поглядывал на всемогущего брата, привычно подбирая слова для диалога. Тихон упрямо гнал уродливое существо по разбитым дорогам, никак не реагируя на Женькины восторги. Когда перед ними замаячили широкие поля, изрезанные вдоль и поперек грунтовыми дорогами, Женькины восторги поутихли, а после появления в поле видимости полузаброшенного поселения, сменились откровенным недоумением.

«Куда мы едем? — с искренним любопытством озвучил Женька самый популярный вопрос последних суток, — что это за место? На горные ущелья не похоже. Чего ты снова задумал?»

Тихон притормозил возле одного из домиков, надежно укрытого от посторонних глаз низкой ржавой крышей и таким же железным забором. При его появлении в мутном окне мелькнуло чье-то лицо, и мгновение спустя в калитке показался хозяин невзрачного жилища.

«Ты кто таков?» — видимо по привычке озвучил дед, и тут же потрясенно взмахнул руками, узнав наконец-то в ржавой колымаге свою угнанную вечность назад ласточку.

«Приветствую, — без эмоций проговорил Тихон, выползая на божий свет, — я обещал привезти вам вашу машину. Она молодец, отлично справляется! Спасибо! К сожалению, кроме этого, мне нечем отблагодарить вас за заботу, денег у меня нет, а все мое имущество уместилось в небольшой дорожной сумке. Если вы сможете предложить мне какой-нибудь альтернативный способ оплаты, я рассмотрю предложения!»

Дед потерянно таращился на вернувшееся к нему ржавое барахло, явно не улавливал ни слова из произнесенной Тихоном речи и в целом имел весьма растерянный вид. В прошлое их спонтанное свидание дед запомнился Тихону куда более уверенным и адекватным, несмотря на столь настойчивое вмешательство нетерпеливого странника в настороженную жизнь. Вероятно, дед по-своему понял довольно вежливое обращение и, смущаясь, пробормотал, глядя куда-то в сторону:

«Ну ежели наша хибарка устроит вас, то милости прошу!»

Женька только весело фыркнул, услышав альтернативу, и выхватил от Тихона откровенно гневный взгляд.

«Мы согласны, — расслышал он негромкий голос приятеля, — дорога слишком утомительна, действительно, небольшой отдых был бы как нельзя кстати.»

Дед, суетясь, засеменил в дом и с порога оповестил домочадцев о внезапно нагрянувших гостях. На звук выполз заспанный увалень, чуть старше сорока, и почесывая брюхо, обратился к вошедшим:

«Вы кто такие?»

Очевидно в деревушке это была самая распространенная форма приветствия, и Тихон, негромко усмехнувшись, поведал щемящую историю воссоединения семейства и верной ласточки, безотказно выполнившей свое главное предназначение. Увалень напрягся, пытаясь уложить в голове только что полученные данные, и видимо, потерпев фиаско, только махнул рукой.

«Ну что ж проходите, раз пришли», — прогундел он, скрываясь в дверях единственной комнатки.

Дед тем временем накрыл стол, с присущим деревенским гостеприимством уставив неширокую поверхность мисками с разбавленным химическим порошком. После чего громко хлопнул в ладоши, залихватски ударив себя по коленям, и приготовился исполнить что-то в высшей степени веселое и развлекательное. Однако быстро передумал и, почесав проплешину заскорузлой рукой, враз сделался серьезным.

«Присаживайтесь, гости дорогие!» — поклонился он по-старинному и отступил на шаг, приглашая занять места у тарелок.

Женька никогда не оставался в стороне от возможности подхарчиться нахаляву и тут же бодро уселся на предложенную табуретку. Тихон последовал его примеру и, когда дорогие гости вооружились ложками, дед тоже присел у края, склонив в умилении помятую временем рожу. Тихон попытался завести светскую беседу, интересуясь у деда местными новостями.

«Ваши края производят впечатление мирных и спокойных, — вещал он, закидывая в рот полные ложки химической дряни, — дикие не тревожат вас своим вниманием?»

Дед, точно также как и увалень несколько минут назад, напрягся, наклоняя лохматую голову и внимательно рассматривая собеседника, важно кивнул, старательно подбирая слова для ответа. Было заметно, что такое простое упражнение дается хозяину с трудом, и приходится прилагать значительные усилия, чтобы подобрать нужные фразы. Наконец, фразы подобрались, и дед торжественно приподнялся со своей скамейки.

«Тут нынче град прошел, соседям крышу побило, да еще Потап в город поехал, сено на харчи сменять, так ограбили по дороге. Все сено растащили. А куда ж им теперь, семейство-то, ажник, пять душ, прокорми-ка их. А Матвевна днями совсем плоха стала, неровен час, помрет. — обстоятельно отчитался дед, солидно раскачиваясь в разные стороны, — а так ничего, помаленьку. Вашими молитвами.»