Острова Теневых Символов. Том 3 - Дмитрий Янтарный

Сарефа эта просьба до такой степени удивила, что ему даже показалось, будто он ослышался.

— Что… Зачем тебе это? Думаешь, тебе здесь угрожает опасность?

— Ну… мне хочется на него взглянуть… и сделать одно важное дело, — хитро сказала Джайна.

Сареф с подозрением уставился на кузину. Признаться, несмотря на всю неприязнь, она сумела вызвать его любопытство. И что же она собирается с ним делать?

— Что думаешь, Хим? Выйдешь?

— Охотно, хозяин, — согласился хилереми, — если она попытается сделать то, о чём я подумал — она очень сильно об этом пожалеет.

Призыв демона!

Кровавый договор! Потрачено здоровья: 25!

Посреди комнаты появился Хим, который тоже с любопытством разглядывал Джайну. Кузина же, нисколько не стесняясь, с восхищением посмотрела на Хима. После чего встала, подошла к нему, и… приобняв его, начала поглаживать демона по плечу, там, где на его красной коже ветвилась серебристая татуировка.

— Я бы хотела поблагодарить и тебя тоже, могучий дух, — томным голосом сказала Джайна, мягко поглаживая Хима по плечу, — ведь это с твоей помощью Сареф смог преодолеть все преграды на проклятых Островах. Ванда рассказала мне, через что вам пришлось пройти. И твоя заслуга в этом, благородный хилереми, ничуть не меньше, чем у остальных. Спасибо тебе. Я рада, что у моего брата есть такой могучий, храбрый и умный защитник.

После такой проникновенной речи Сареф бы не удивился, если бы Джайна не попыталась поцеловать Хима. Но, вероятно, кузина и сама посчитала, что подобное является перебором, поэтому вернулась на свою постель и снова уставилась на них взглядом самой невинной в Системе девочки.

— Мне вот одно интересно, — задумчиво сказал Сареф, — ты сейчас такая наглая потому, что знаешь, что я тебе ничего не сделаю, пока не передам в руки Адейро, или я просто забыл, что ты по жизни всегда была такая наглая.

— Может, я и наглая — но при этом умею быть благородной и благодарной, — ослепительно улыбнувшись, сказала Джайна, — и я бы хотела, чтобы твой хилереми тоже это увидел. Я благодарна всем, кто спас мою жизнь.

— Это хорошо, что ты умеешь быть благодарной и благородной девочкой, — неожиданно сказал Хим, — потому что я, храня воспоминания своего хозяина, помню о тебе совсем другое. Я помню, как ты издевалась над ним до тех пор, пока ему не исполнилось 5 лет. Я помню, когда ты устроила ему розыгрыш, в который попалась сама — и из-за этого из замка выгнали любимую няню Сарефа. Я помню, как тебе исполнилось 10 лет, и тебе подарили целую гору платьев и украшений, и как ты хвасталась весь вечер каждым подарком… а мой хозяин потом плакал в подушку от зависти и отчаяния. Я помню, когда тебе исполнилось 12 лет, и ты разбила вазу — а обвинила в этом Сарефа, и наказали его, потому что никто не посмел за него заступиться.

В этот момент Хим подошёл к Джайне и наклонился к ней так, что между их глазами находилось расстояние меньше, чем в половину ладони.

— Я помню всё, девочка, — совсем тихо сказал он, — и, учитывая, что я — дух-хранитель, я помню всё даже намного лучше, чем помнит сам Сареф. Поэтому даже не пытайся со мной заигрывать.

Хим стоял спиной к Сарефу, и потому он не видел выражения его морды. Но судя по тому, как вибрировал кончик его хвоста, а так же по тому, как игривое выражение сошло с лица его ненаглядной кузины, из глаз Хима на неё сейчас посмотрела сама смерть.

— Желаешь сказать что-то ещё? — участливо спросил Хим.

— Нет… ничего, — отведя взгляд, глухо ответила Джайна, из которой словно в один момент выкачали всю радость. Хим выпрямился, после чего испарился в разуме Сарефа.

— Даже спустя столько времени, — тихо сказала Джайна, — тебе всё ещё больно?

— Разумеется, — невозмутимо ответил Сареф, хотя внутри него бушевал шквал из ненависти, печали и усталости, — эта боль не имеет срока давности. Я всегда буду это помнить.

— Тогда зачем ты пошёл меня спасать? — чуть ли не плача, спросила Джайна, — раз ты меня так ненавидишь? Бросил бы, да и всё! У тебя была отличная возможность, тебе бы и слова никто не сказал, если бы узнал, что ты просто отказался штурмовать подводную тюрьму Теневого Символа.

Сареф присел в своей постели, глядя на Джайну. У него, как ни странно, был готов ответ на этот вопрос:

— Потому что, как бы удивительно это ни звучало, ты виновата в этом меньше, чем тебе кажется. Адейро лично мне признался, что он намеренно растил меня в таких невыносимых условиях. Следовательно, ему было проще простого настроить тебя против меня. Там он бросил, что я бездарь с нулевым атрибутом. Тут он случайно сказал, что моя мать — неразменная подстилка без права голоса. Ещё где-то он сказал, что мой отец — пьяница и неудачник. И всё, картинка готова. Так что — я осознаю, Джайна, что ты была всего лишь марионеткой в руках нашего дяди. Поэтому нет, я не ненавижу тебя. И, уж конечно, я не желаю тебе смерти. Но после всего, что случилось, думаю, ты понимаешь, что мы не станем любящей роднёй, которая будет весело бегать по лужайке, держась за руки и нюхая цветочки.

Несколько минут они молчали. После чего Джайна тихо сказала:

— Спасибо, Сареф. Уже это — намного больше, чем я могла рассчитывать. И всё же… я знаю, что бесполезно говорить о том, как мне жаль — это слова, которые ничего не стоят! Но если бы я как-то могла помочь тебе делом. Хоть что-то для тебя сделать, Сареф. Если я хоть что-то могу — просто скажи.

— А, знаешь, — Сарефу неожиданно в голову пришла идея, — кое-что ты можешь сделать. Когда мы вернёмся, я собираюсь потребовать за свою работу очень дорогую награду. Так вот с твоей стороны было бы очень любезно, если бы ты в этот момент поддержала меня и сказала, что я этого заслуживаю.

— А что ты хочешь просить? — невольно поинтересовалась Джайна.

— Узнаешь, — невозмутимо ответил ей Сареф.

— Что ж, — тихо сказала Джайна, — учитывая, что твой хилереми сейчас наглядно показал мне, сколько боли ты испытывал из-за меня — я должна