Кафедра странников - Вадим Панов

— А сейчас поговорим за дебаты, — продолжил Кумар, увидев поданный режиссером знак — трансляция продолжилась. — Где оппонент? — Урбек посмотрел вниз. — Напильник, ты еще желаешь стать великим фюрером?

Гнилич молча трясся.

— Программу изложишь?

Без ответа.

— Конечно, мы не станем снимать его кандидатуру с выборов, — доверительно сообщил дикарям Кумар. — Демократия есть демократия, у вас, братцы, должен быть выбор. А теперь пусть каждый из вас заглянет к себе в душу и спросит: разве я не хочу отдать свой голос за старого и честного Урбека? За того, кто приведет семью Красных Шапок к процветанию и благоденствию?

— Мы станем Великим Домом? — осторожно уточнил один из избирателей.

— Возможно, — не стал скрывать щедрый кандидат. — Не уверен, что в мое правление, но почему нет?

— И ты будешь давать правильные цены за товар?

— Мы ведь будем одной семьей, — объяснил будущий фюрер. Он извлек из кармана красный носовой платок и помахал им в воздухе. Электорат воспринял действо одобрительным гулом. — У нас все будет! У нас будет единая семья! Единые интересы! Единый фюрер! Будем едино делать все, что я захочу!

— Ура! — не сдержались расчувствовавшиеся дикари.

— Будете делать то, что я скажу, — процветете в натуре! Банданы из шелка носить станете, с золотыми лампасами!

На этот раз рев Красных Шапок превзошел ожидания режиссера, ему даже пришлось уменьшить чувствительность микрофонов.

— У всех будет все, а у меня все остальное! — несколько туманно закончил Урбек. Он немного устал с непривычки.

— Ура великому фюреру!!

— Кажется, все? — Кумар посмотрел на Мубу. — Я ничего не забыл?

Хван заглянул в блокнот:

— Фотография для рекламных плакатов.

— Ах, да!

Кумар сошел с трибуны и приблизился к толпе. Моряна бесцеремонно выхватила у одной из женщин грязного ребенка и протянула шасу.

— Этот сойдет?

— Какая разница?

Репортеры приготовили камеры.

— Обрызгайте его чем-нибудь, — поморщился Урбек, с сомнением глядя на завернутого в рыжее одеяло карапуза. — Я не могу рисковать своим здоровьем.

Муба вытащил из кармана распылитель с «водой Парацельса» (дезинфектор 4-го уровня, при заказе от десяти упаковок — скидка) и быстро обработал ребенка.

— Готово.

Урбек брезгливо потрогал маленького дикаря рукой и состроил дежурную улыбку.

Лавка «Эмхан Хамзи и братья»

Москва, Кривоколенный переулок, 19 марта, пятница, 10:01

Неприятный город. Странный, чужой, тайный… Оказываясь в Москве, Джин почти сразу же начинала испытывать жгучее желание вырваться из этого мегаполиса, найти любое средство передвижения — вертолет, машину, на худой конец велосипед, и мчаться, мчаться, мчаться подальше от пропитанных магией и кровью камней старой столицы. Нигде больше девушка не переживала ничего подобного. Внутренний голос настойчиво приказывал: «Вон, вон из этого города!», но проклятые дела вновь и вновь приводили Джин в Москву.

— Надеюсь, мой заказ готов? — Негритянка внимательно посмотрела на стоящего за стойкой шаса. — Вы обещали, что к десяти…

— Я помню, что обещал, — сварливо ответил старый Эмхан. — Но я и представить себе не мог, что мне потребуется столько времени на его выполнение!

— Наймите квалифицированного предсказателя, — посоветовала Джин. — Станет легче.

— Не надо меня учить бизнесу, — окрысился шас. — И не мешайте торговаться.

— Мы договорились на конкретную сумму. Если заказ готов, можете списать ее с моего счета.

Джин небрежно положила на стойку карточку «Тиградком», легальную, самую настоящую карточку — девушка была официально зарегистрирована в Тайном Городе.

— Жалкая сумма, на которую я согласился только в качестве аванса…

— Гонорар завышен втрое, — жестко бросила Джин. — Больше ни копейки!

По-русски негритянка говорила с резким акцентом, но это не вызывало подозрений: мелкий человский маг Джин Джексон работала в североамериканском городке Новый Орлеан и наведывалась в Москву только за энергией.

— Я не спал всю ночь, — пожаловался Эмхан.

— Именно на это вы упирали вчера, когда заставили меня согласиться на грабительские условия.

— Измучился так, будто создавал Венеру Милосскую! Вы когда-нибудь создавали Венеру Милосскую?

— Если бы создавала — не стала обращаться к вам, — съязвила девушка.

— Правильно, я — мастер. Но сколько мучений мне доставила эта работа! Спящий должен пробудить в вас сочувствие к моим страданиям. — Эмхан со вздохом поставил на прилавок большую коробку. — Давайте обсудим увеличение гонорара хотя бы на десять процентов.

— Если мне понравится качество работы, я подумаю над вашим предложением, — сдалась девушка.

— А вот за качество волноваться не следует. — Шас открыл коробку. — Можете проверить — сделано с точностью до миллиметра.

Офис компании «Прогресс-Инвест»

Москва, улица Широкая, 18 марта, четверг, 10:07

Нынешний офис Черкаса располагался в невзрачном, еще имперской постройки доме, находящемся вдали от центра города. Несколько довольно обшарпанных комнат на третьем этаже. А как еще должно выглядеть помещение подставной фирмы, призванной служить кабинетом для гангстера средней руки? Никаких вывесок, железная дверь с домофоном, мебель, оставшаяся от прежних времен, и едва ли не единственный показатель «серьезности» обитателей — несколько камер видеонаблюдения. Дорогих, последней модели.

Договориться о встрече оказалось на удивление легко. Фома позвонил из телефона-автомата на мобильный Черкаса — Дмитрия Сидоровича, как оказалось, — который, в свою очередь, услышав короткое предложение встретиться и поговорить о старых красноярских событиях, немедленно назвал адрес и время. Бандит, как понял Калека, обрадовался звонку — он явно устал служить приманкой. Подвоха Фома не ожидал: Черкас был знаком, дорожным указателем, для встречи со Странником его хозяева наверняка приготовили другое место, более надежное, а потому Калека абсолютно спокойно похромал по напичканному видеокамерами коридору и уверенно переступил порог кабинета.

— Дмитрий Сидорович?

— Фома?

Пожимать протянутую руку Калека не стал. Зато не отказал себе в удовольствии внимательно и откровенно оглядеть Черкаса — выглядел бандит отвратительно. Страшно выглядел. Голову уголовника пересекал толстый рубец, вокруг которого не росли волосы, один глаз был искусственным — дешевая стекляшка безжизненно таращилась в пространство, а правое ухо выглядело так, словно по нему прошлись паяльной лампой. Полоски шрамов украшали подбородок бандита, по всей видимости, челюсть была сломана в нескольких местах, и сломана жестоко — Черкас до сих пор говорил не очень внятно, и, как заметил Фома, своих зубов у него не осталось. Кисть левой руки была заменена протезом…