Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

Доволен был лишь Беллатор, как наместник. Но по-человечески ему тоже было жаль того бесшабашного Ферруна, что мог спокойно жить в дымоходах и питаться тем, что добудет сам на королевской кухне.

К удивлению и восхищению Криса, на следующий день после свадьбы Фелиция приехала во дворец с давно исчезнувшей подругой. Лори выглядела немного усталой, но лучилась радостью, как от хорошо сделанной работы.

Увидев ее, Беллатор широко улыбнулся.

– Как я рад вас видеть, Лори! Вы очень нам помогли.

Крис насторожился. Как слабая женщина могла помочь наместнику? Феррео не было, но присутствующая здесь Мартита вопросительно посмотрела на брата. Наместник пояснил:

– Да, по моей просьбе Лори уезжала в Амикум. И благодаря ей я знал все, что там творилось. И не только знал… – и он многозначительно замолчал.

– Моя подруга отважная женщина, – Фелиция с уважением посмотрела на Лори.

Крис, и без того чувствующий непривычное волнение в крови, даже слегка покраснел от неистового желания прижать Лори к груди и крепко поцеловать. Он и не ожидал, что так скучал по этой милой насмешнице. Но мысль о том, что у такой красотки наверняка есть кто-то более авантажный на примете, чем он сам, несколько охладила его пыл.

Но Лори сама подошла к нему и спросила, весело блестя лукавыми глазками:

– Как поживаете, господин глава королевской стражи?

Поняв, что для него дорога открыта, Крис приосанился и принялся расспрашивать ее о жизни в чужом королевстве. Фелиция с тонкой усмешкой подмигнула остальным, и вскоре пара осталась одна.

– Надеюсь, Крис не оплошает, – проговорил Беллатор с легкой завистью. Как ему хотелось, чтоб рядом с ним стояла его дорогая Росита и с такой же лукавой усмешкой многозначительно на него глядела!

Когда вечером Фелиция уезжала обратно в свой монастырь в сопровождении Лори и Роуэна, провожающий их Крис не смог скрыть счастливые глаза, да и не желал их прятать.

Приехавшие на свадьбу Алонсо с Рияллой казались очень счастливой парой, но Амирель заметила в глазах бывшей камеристки легкую печаль. Зазвав ее к себе, спросила:

– Ты чем-то обеспокоена, Риялла. Что тебя тревожит?

Та смущенно опустила глаза и принялась нервно разглаживать подол роскошного бархатного платья.

– У меня все хорошо. Но это только пока вы здесь. Когда, – она судорожно вздохнула, – вы уедете, меня просто заклюют родственники Алонсо, они считают меня неподходящей парой главе их рода. Я очень люблю Алонсо, и он меня тоже, но он никогда не сможет на мне жениться, иначе все потеряет. Я же простолюдинка, к тому же чужестранка из дикой варварской страны, мне об этом все говорят в лицо.

Амирель понятливо кивнула. Если Алонсо наперекор всем женится на Риялле, то по законам Терминуса будет вынужден отказаться и от титула и от состояния.

– И мои дети, они будут никем, – с печалью добавила Риялла.

– Не печалься, я что-нибудь придумаю, – заверила ее Амирель и пошла за советом к Феррео.

Выслушав ее, король Терминуса с легкой насмешкой посоветовал:

– Так дай ей какой-нибудь завалящий титул, ты же королева Северстана! Я и сам бы мог это сделать, но меня просто не поймут – мне-то она ничего доброго не сделала. Еще и подозревать начнут в черт-те чем.

Амирель подосадовала на собственную несообразительность – ведь до этого она могла додуматься и сама, без всяких подсказок!

Позвав к себе своего сенешаля, приказала ему подготовить указ о присвоении Риялле дворянского звания и титула баронессы. Это был низший из всех возможных титулов, но он позволял Алонсо без проблем жениться на возлюбленной.

Объявили о присвоении Риялле титула вечером при большом скоплении народа, и Алонсо тут же попросил новоиспеченную баронессу стать его законной супругой. Получив одобрение от Амирель, Риялла с радостью согласилась. Братья Алонсо были недовольны таким мезальянсом и своего отношения не скрывали, но поздравления Феррео и Сильвера, прилюдно принесенные ими Алонсо, моментально их недовольство потушили.

Через неделю наступило прощание с северстанцами. Амирель было жаль уезжать из Терминуса, ставшего ей второй родиной, а Сильверу покидать свою семью. Но свой выбор они сделали сами.

За день до их отъезда Сильвера с Беллатором пригласил к себе король Феррео Пятый.

– За верную службу я хочу пожаловать вам дворянство и титул герцогов Амьенских. Титул свободен, могу передать хоть сейчас. Ну и состояние возместит вам все ваши затраты.

Сильвер небрежно сморщил нос.

– Вообще-то мне предстоит короноваться, и я не хочу становиться посмешищем перед своими подданными. – На недоуменные взгляды брата пояснил: – Все аристократы Северстана знают, что я просто Медиатор. И скороспелое получение мной титула расценят как попытку соответствовать их высоким запросам. А я не желаю перед ними пресмыкаться, а получится именно так. Уж лучше я останусь просто Сильвером, тем, кого их королева выбрала в супруги.

– Так и знал, что ты откажешься, – с некоторым неудовольствием произнес король. – Но ты прав, я и сам поступил бы так же. Но вот наместник у меня должен быть герцогом, а не простолюдином. Ни к чему больше противопоставлять дворянство и Медиаторов.

Беллатор молча поклонился, подумав, что лучше бы с него сняли часть обязанностей, чтоб он смог больше времени проводить с сыном.

На следующее утро наступил час прощания. Мартита плакала, не желая расставаться с братом, Беллатор был хмур и невесел. Феррео проводил Амирель с Сильвером до болот, через которые была отсыпана широкая дорога из щебня. На просьбу Амирель дойти с ними до Северстана решительно отказался.

– Вы и сами справитесь, а у меня слишком много дел в своей стране.

Обняв сначала Сильвера, потом Амирель, пожелал им доброй дороги, счастливой долгой жизни, и отправился обратно.

Приехав в свою столицу, не прожил там и недели – нужно было объехать города и поселки, приводя в ум тех, кто прочел письма шаманов. И он снова отправился в дорогу. Мартита с грустью проводила его. Она тосковала одна, но понимала, что такова ее доля – ожидать мужа, правя страной в его отсутствие.

На следующий день после отъезда короля к ней приехала тетя, как обычно в сопровождении верного Роуэна. Но в этот раз с ними была и монахиня, бледная и заплаканная.

Роуэн смотрел на монахиню волком, Фелиция была молчалива и печальна.

– Выяснилось, кто помог Амелии Паккат устроить покушение на настоятельницу, принеся в монастырь запал, от которого и возник пожар, – сурово начал обличительную речь глава монастырской стражи. При этих словах монахиня, молодая и красивая девушка, заломила руки и залилась слезами.

– Я не знала, что она настоящая злодейка! – со всхлипываниями принялась заверять, – я просто хотела счастья для своей