Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

Он сел на край кровати. Алекс поднялась и прижа­лась обтянутой шелком грудью к его обнаженной спине; ее руки скользнули по его плечам.

– Там есть и просто белое, из хлопка, – хрипло про­бормотала она, пока Джо боролся со своими ботинками.

Первый со стуком упал на пол. Он занялся вторым. Алекс обняла Джо и провела ладонями по рельефным грудным мышцам. Его волосы были волнистыми и пру­жинили под пальцами.

– Ну, наконец-то!

Джо резко повернулся, схватил Алекс, рванул к себе и поцеловал. Ахнув от неожиданности, она сцепила руки на его шее и жадно впилась в его рот. Не размыкая объя­тий, Джо опустил ее на постель, лег сверху, стащил с нее лифчик и трусики. Потом быстрыми, нетерпеливыми движениями сбросил с себя остатки одежды. Его колени оказались между ног Алекс, руки обхватили ее бедра, и он глубоко вонзился в нее. Он был огромным и огненным. «Именно таким, какого я ждала всю жизнь», – по­думала Алекс.

Она вскрикнула и выгнулась ему навстречу, задыха­ясь от острого наслаждения. Он целовал ее губы, шею, груди и сосал их, как младенец. Его рот и язык были та­кими же обжигающими, как и все остальное. Алекс отве­чала ему с животной страстью. Она вонзала ногти в его спину. Она обхватывала его ногами, чтобы почувство­вать его еще глубже, еще острее. Он неистово вонзался в нее, заставляя метаться, корчиться, вытягиваться и умо­лять о большем. Рука Джо проскользнула между их тела­ми, коснулась места их соединения и начала ласкать и дразнить. Наконец тело Алекс затрепетало, вспыхнуло, и его свело последней судорогой. Она зарылась лицом в его шею, чтобы заглушить крики экстаза.

– Джо! О боже, Джо! – Когда наступил оргазм, Алекс показалось, что она разлетелась на куски. Она дрожала всем телом и была готова умереть от блаженства.

Но он не остановился и даже не дал ей времени унять дыхание. Он двигался до тех пор, пока Алекс не возбуди­лась и не кончила еще раз. Только тогда он сжалился над ней и кончил сам, застонав от удовольствия и в послед­ний раз глубоко вонзившись в ее трепещущее тело.

Потом Алекс лежала на спине с таким ощущением, словно ее переехал трейлер. Она устала, была опустоше­на, тело ныло и дрожало. Лежавший на ней Джо весил не меньше тонны. Он был горячим, потным и прерывисто дышал ей в ухо. Она ощущала прикосновение к груди его жестких волос, его мускулистую ногу между своими бед­рами. Алекс попробовала пошевелиться, и губы Джо утк­нулись ей в ухо. Ладонь его вновь стала ласкать ее грудь. Потом скользнула ниже по плоскому животу, похоже, он был готов начать все сначала.

– Джо… – Алекс попыталась обхватить его запястье, но поняла, что длины ее пальцев маловато.

– Что, хватит? – Он поднял голову и посмотрел на Алекс; в лунном свете его глаза казались удивительно светлыми.

– Я хотела сказать… – Она улыбнулась, глядя ему в глаза, потом, извернувшись, легла на него сверху, при­жалась грудью к груди, животом к животу, ногами к но­гам. Она испытывала необыкновенное наслаждение, прикасаясь к его мускулистому телу.

– Моя очередь.

Алекс, сильно прижимаясь, заскользила по его телу вверх, пока не дотянулась губами до его рта.

Глава 43

– Нили… – прозвучал чей-то шепот, тихий, как ды­хание. Голос был знакомым, до боли знакомым.

– Папа? – прошептала она, открыв глаза. Было так темно, что она не знала, день сейчас или ночь. Так тем­но, что нельзя было разглядеть даже кончик собственно­го носа. Темно как в пещере. И холодно и сыро тоже как в пещере. Воздух пах землей, мокрой от дождя. Она ле­жала на чем-то мягком – на матрасе? На кровати? Ка­кие-то звуки… Похоже на стук капель, словно из неис­правного водопроводного крана. И стон.

– Я здесь, с тобой, Нили.

– Папа?

Она слышала голос, знала, что слышала, ей не каза­лось. Она попыталась пошевелиться. Во время сна у нее затекли руки. Должно быть, она неудобно лежала. Нили задвигалась, пытаясь вынуть руки из-под себя. Вот же по­чему так неудобно. Она придавила собственные руки. И что это за странное лязганье.

Пальцы нащупали металлические кольца на запяс­тьях, потом спустились ниже и ощутили гладкие, холод­ные металлические звенья. Цепь!

Ее запястья были скованы за спиной цепью.

Она бешено извивалась, лягалась. Ее щиколотки тоже сковывала цепь.

О боже, о боже, что это? Она была скована по рукам и ногам, лежала на каком-то матрасе в холодном, сыром месте, где было темнее, чем в пещере.

– Папа, – позвала Нили, хотя уже вспомнила, что отец умер.

Как же она тогда могла слышать его голос? Может быть, она тоже умерла? Нет, тогда бы на ней не было це­пей. Даже если бы она попала в ад.

На лестничной площадке в их доме стоял человек. Он схватил ее.

Это было все, что она помнила. Что за человек? По­чему схватил? Может, это сон?

Она перевернулась на живот и снова начала изви­ваться и брыкаться, пытаясь освободиться. Да, а почему она в джинсах и свитере. На ней были еще джинсовая куртка и ковбойские ботинки. Она пошевелила паль­цами ног: только тонкие носки. Кто-то снял с нее часть одежды.

От этой мысли по коже Нили побежали мурашки.

– Нили… – снова прозвучал голос отца.

– Где ты? – всхлипнула она, мотая головой из сто­роны в сторону и пытаясь что-то разглядеть во тьме.

Она ничего не видела. Абсолютно ничего. Было так темно, словно она ослепла. Но она знала, что это не так.

Она боролась с цепями. Цепи звенели, лязгали и креп­ко держали ее, несмотря ни на что. Нили набрала в лег­кие побольше воздуха, собираясь закричать.

– Молчи, – предупредил ее отцовский голос.

И вдруг она что-то увидела: две точки, две маленькие светящиеся точки, изумрудно-зеленые, в нескольких мет­рах впереди. Как волчьи глаза в ночи.

Шаги. Она слышала шаги. Шаги приближались к тому месту, где она лежала.

Это было не к добру. Нили не знала, откуда она это знает. Но знала.

– Притворись спящей.

Голос затих. Зеленые огоньки исчезли. Она снова была в темноте, одинокая и испуганная. Нили хотела позвать отца, во всю силу легких крикнуть: «Папа!» – но было слишком страшно.

Приближалось зло. Абсолютно воплощенное зло. Зло без добра. Нили не знала, откуда она это знает, но знала и это тоже.

Инстинкт победил. Нили попыталась унять дыхание, перевернулась на спину и приняла примерно ту же позу, в которой очнулась: руки под телом, ноги вытянуты.

А потом появился свет. Он приближался к ней, как прожектор поезда. Маленький прожектор, но без соот­ветствующего рева и грохота. Конечно, это был фонарик. Кто-то шел к ней и нес фонарик.

Перед тем как закрыть глаза, Нили разглядела, что лежит на голом матрасе двуспальной кровати. Кровать стояла в маленькой, похожей на клетку комнате. Три стены из неотесанного камня, четвертая из тюремных железных прутьев. Помещение, в котором она находи­лась, напоминало камеру из фильма ужасов. Вампиры чувствовали бы себя здесь как дома.