Шесть историй о любви - Михаил Антонов

Садилась в трамвай девушка раньше, чем Зайчиков, а вот выходили они из него на одной остановке. Только шли в разные стороны. Она налево - к часовому заводу, а Костя направо - к главпочтамту. Он всегда был не слишком решительным парнем и никак не мог себя заставить познакомиться с ней.

Кстати, вы знаете, Оленька, легче всего знакомиться и соблазнять тех девушек и женщин, к которым не испытываешь ровно никаких чувств. Голова ясная, цель поставлена, средства известны и вперед. А если видишь перед собой девушку, к которой не равнодушен, то смелость куда-то исчезает, мысли путаются и страх. Страх оказаться смешным в ее глазах. Страх, что она посчитает тебя чересчур назойливым или невоспитанным. Ты хочешь обратить ее внимание на себя и не знаешь, как это делать. Впрочем, это- комплекс людей более-менее умных и образованных. Иные молодые люди бывают устроены в душевном плане гораздо проще и поэтому вполне коммуникабельны в любой обстановке. Вот они, обычно, не страдают от подобных сомнений. Правда, и чувства у этих людей не бывают глубже чая в вашем блюдечке.

А еще, в таких вот странных, платонических, романах есть одно положительное свойство. Ты можешь любить безнаказанно, и для тебя в партнере есть только положительные качества. Ты можешь считать ее красивой, умной, талантливой, нежной, ласковой, заботливой, еще бог знает какой.

Однако, я отвлекся от сюжета на философию. Так вот и мой Костя не знал, как можно познакомиться с понравившейся ему девушкой в переполненном трамвае, где тебе дышат в затылок вчерашним перегаром и бьют по коленке дипломатом. Где любая фраза, кроме "передайте на билетик", обращала на себя внимание не менее десяти человек, стоявших вокруг.

Почему билетик? Ну просто в те давние времена в трамваях стояли кассы, в которую надо было опустить три копейки, а потом оторвать себе от рулона билет.

Нет, компостеры ввели позднее. Видите, какие древности я еще помню. Так я позволю себе продолжить нашу историю.

Руки у девушки были чистыми. Я имею в виду не грязь под ногтями. Это значит, что на ее пальчиках не было обручального кольца. Но то, что у нее никого не было, никто гарантировать не мог. Слишком она была для этого красивой. И Зайчиков мучился от этой неразделенной любви и мучил меня рассказами о своей прекрасной незнакомке.

Ездили они с ней вот так несколько месяцев. Костя заходил в трамвай на своей остановке во вторую дверь и, протолкнувшись через пассажиров ко второму сиденью слева, оказывался рядом с Ней.

Она явно его заметила, ну если не с первого раза, то чуть позже.

И если девушка не попыталась уклониться от этих встреч, хотя бы сменив вагон или место в вагоне, можно сделать вывод: Костя не был ей противен. Они не раз вместе держались за поручень этого сиденья. Бывало при этом, что их пальцы чуть-чуть соприкасались, и душа моего друга наполнялась радостью от того, что она не пыталась свою прелестную ручку убрать. Он ни разу не слышал Ее голоса. Они знали, что выходят на одной остановке и никто из них не задал другому сакраментального вопроса: "Вы, будете сейчас выходить?" Но пару раз на выходе из трамвая, она оказывалась у него за спиной и, притиснутая толпой, прижималась к нему. Причем, не выставляла перед собой руки или сумку и Костя спиной мог ощутить ее прелестную грудь… Он долго был после этого под впечатлением.

Что еще бывает очаровательного в таких романах, что он ее никогда не видел злой и лгущей. Такой роман ни к чему не обязывал. Они расходились в разные стороны и все в их жизни становилось на свои места. Они каждый занимались своими мечтами и делами и забывали друг о друге до следующей встречи. Я, наверное, повторился?

Но потом, на сколько я помню, кто-то из них сменил место работы, и романтические их встречи прекратились. Остались только воспоминания.

Бывали ли такие же истории у меня? Ну, точь в точь? Нет! Похожая, была. Только я в отличие от нерешительного моего друга имел возможность разговаривать со своей пассией.

В отличие от нынешней молодежи, мы были комсомольцами. Вы, наверное, слышали про такую организацию?

И я вам авторитетно заявляю, что уж не все там было так плохо, как сейчас говорят. Например, те же ежемесячные собрания. На этих собраниях я познакомился с чудной девушкой. Звали ее Людмилой. Она работала телеграфисткой, кем же еще можно работать на Центральном телеграфе. Ходила в смену и по службе я с ней встретиться не мог. И поэтому только на этих пресловутых комсомольских собраниях я и мог увидеться с ней. Естественно, на собрании я всегда стремился сесть неподалеку от нее, что представляло из себя определенную трудность. Людмила всегда была окружена подругами. Она была очень компанейской девушкой. В отличие от Кости, в своем случае, я, как уже говорил, имел возможность и счастье разговаривать с ней и, естественно, проявлял при этом всю бездну моего остроумия. Она охотно поддерживала беседы со мной и мы в конце концов стали дружны. Но пойти дальше дружбы я так и не смог. Мне казалось, что если я проявлю к ней все мои чувства, это станет концом наших отношений. Не испытывая подобных нежных чувств ко мне, Людмила, наверняка, начнет меня сторониться. Между нами возникнет стена, и я потеряю девушку навсегда.

И я добровольно довольствовался положением товарища. Бывают девушки, с которыми приятно быть даже другом. Мне казалось, что лучше иметь такую малость, чем потерять все.

Вот такая история была у меня.

Что было потом? А потом она подписала контракт в военкомате и уехала за границу. Мы довольно долго переписывались и, когда я понял, что теряю ее все равно, я написал ей правду про все, и про любовь к ней тоже. После этого я получил от нее еще одно письмо, и на этом все заглохло. Как я и подозревал. Ну что, еще чаю?

Пробуйте варенье. А вы знаете, что я вам скажу. Совсем недавно - несколько месяцев назад, я, как мне кажется, пережил еще одну подобную историю.

Расписывал я фойе в одном из наших коммерческих банков. Сейчас ведь только у них есть деньги на подобную роскошь. И вот там я увидел очаровательную женщину. Русые волосы, серые глаза, идеальная фигура, красивая походка. Глядеть на нее - праздник! И, надо честно вам признаться, я себе в этом празднике не отказывал ни разу - всегда провожал ее взглядом. А потом однажды заметил, что и она тоже смотрит на меня. И с тех пор наши глаза стали встречаться. И, как мне казалось, что эти наши взгляды красноречиво свидетельствовали, что мы испытываем друг к другу не только праздное любопытство.

Мне ведь сейчас далеко не семнадцать, а сорок и познакомиться с этой дамой мне не составило бы особого труда. Сказать для начала несколько ничего не значащих фраз, потом на правах знакомого здороваться при встречах, потом разговориться всерьез и так далее. Но меня смущало одно - зачем? Зачем столько волнений. Мне сорок лет, но порой я чувствую себя намного старше. Чего ради соблазнять женщину, если не собираешься ломать свою и ее жизнь. Я привык к своей размеренной жизни. У меня жена, дочь. У нее, я тоже видел, есть муж и сын. Сын чуть младше моей дочурки. Нет никаких гарантий, что удастся построить новое счастье на обломках старого. Да и теперешней своей жизнью я вполне удовлетворен. А потом есть страх разочарования. Вдруг, когда мы познакомимся, она не окажется совсем не такой, как думается мне теперь. Не такой, какой я ее для себя выдумал. Вдруг она окажется скучной, пустой и никчемной красивой куклой.

Не знаю, что она думала обо мне и думала ли вообще, но и она не пыталась проявлять какую-либо инициативу для возможного знакомства.

Вот такой вот странный, эфемерный, красивый роман, пережил я не так давно. Может все это- игра ума и парад иллюзий, но я не исключаю, что вдохновение, какое я там испытывал во время работы, было навеяно именно ею. Этой прекрасной незнакомой. Почти каждый день она проходила мимо меня, иногда и несколько раз за день. Наши глаза встречались, мы словно молча здоровались, убеждались, что все у нас хорошо и… расставались. Кстати, я узнал к концу работ, что ее, как и вас, звали Ольгой. Ольгой Владимировной…

Звучит, как музыка…

Ну я вам, похоже, как священнику на исповеди, все рассказал.

Есть у вас еще вопросы?

Да нет, нет не устал. Я хоть и чувствую себя порой старым и скучным, но от любви и женщин не устаю.

Интимный вопрос? Очень интересно. Давайте попробуем.

Как я отношусь к изменам? Смотря что считать изменой. Если считать изменой то, что я мысленно пожелал другой женщины, а не своей жены, то, боюсь, тут мы все не без греха.

Изменял ли я жене? Мысленно, много раз. Я все-таки живой человек. А более конкретно я бы ответил так, как отвечал своей жене на ее вопрос: мог бы я ей изменить?" Я ей сказал: "Любимая, я не хочу тебя обманывать и говорить, что я на это не способен. Но!

Но я никогда не буду стремиться к этому сам. Я никогда не стану специально соблазнять другую женщину ни с целью кому-то что-то доказать, ни с целью отомстить, ни даже с целью удовлетворения собственного любопытства и собственной похоти. Однако, если так сложатся обстоятельства, что в мою постель попадет красивая, длинноногая брюнетка или блондинка с пышным бюстом, и, в добавок ко всему, она проявит ко мне нешуточный и неплатонический интерес, то, видит бог, я могу и не устоять, и ответить ей взаимностью. В конце концов, я обыкновенный мужчина, а не бескрылый ангел".