Протокол 'Второй шанс' - slip

— И пыли здесь почти нет. Посмотри сама.

Она опустилась на колени рядом с мужем. Стоявший сбоку раб покрепче сжал меч в своей руке и крутил головой во все стороны, пытаясь не упустить ситуацию из-под контроля.

Пыли на полу, в отличие от всего остального подвала, действительно практически не было.

— Здесь кто-то был. Причем, относительно недавно, — Луций не спрашивал — он утверждал, без малейшей толики сомнения, — Пойдем, посмотрим куда ведет этот след. Эбурий, не отставай.

Луций поднялся на ноги, быстрым, отработанным движением достал меч из ножен и, разгоняя темноту светом светильника, пошел вперед первым. Словно завороженная, Атия шла за ним, стараясь не смотреть себе под ноги.

Это не могла быть кровь. Откуда вообще могла взяться кровь в подвале ее сына? Сюда никто не мог проникнуть незамеченным.

Светильник выхватил из темноты грубую кладку стен. Луций резко и неожиданно остановился, и, не успев затормозить, Атия врезалась в его спину.

— Луций, ты чего? — недовольно спросила она, потирая нос.

— Здесь кого-то убили… — ошеломленно сказал Луций.

Недоверчиво вздернув бровь, она вышла из-за его спины — и замерла, в ужасе прикрыв рот ладонью. Ком поднимался откуда-то из горла, и она не была уверена в том, что ей сейчас не станет плохо.

Пол за стройными рядами стоек был залит кровью. Такая же свернувшаяся и подсохшая, она была здесь не первый день, а ее количество вызывало сомнения в том, что тот, кому эта кровь принадлежала, имел хоть какой-то шанс выжить.

Рука Луция дрогнула. Светильник качнулся, и на полу что-то блеснуло. Словно завороженная Атия подошла к предмету и, опустившись на одно колено, подняла его. Вязкая и подсохшая кровь въедалась в ткань ее столлы, но это было последним, о чем она сейчас думала.

Между ее пальцев блестело заляпанное кровью кольцо сенатора.

Имя на нем все еще можно было прочитать.

— Атия? — голос Луция раздался совсем рядом, — Что там?

— Гней… — голос ее сошел на нет, и она молча протянула кольцо Луцию, не в силах совладать с эмоциями.

— Гней Домиций Кальвин… — тихо прочитал он, а затем уже громче сказал, — Этой крови где-то дня два, не больше. Ее слишком много, только поэтому она еще не успела полностью высохнуть. Говоришь, когда ты была у Скрибонии, вы слышали крик?

Атия несколько раз рвано кивнула, и умоляющим взглядом посмотрела на него.

Она точно знала, что он сейчас скажет — и молилась всем богам о том, чтобы этого не произошло.

— Не было никакого духа, Атия. Это кричал Кальвин, — богам было не под силу ей помочь.

Ей едва удалось совладать с собой достаточно для того, чтобы сказать:

— Но… Но я своими глазами видела…

— Странную деформированную фигуру? — помог ей Луций, — Как она выглядела, говоришь?

— Внизу как обычный человек, но сверху он как будто был в два раза больше. У него на плечах не было головы… Но…

— Но? — Луций внимательно на нее посмотрел.

Атия в ужасе прикрыла рот ладонью, не в силах выдавить их себя ни слова. Головоломка складывалась слишком хорошо — и ей больше не удавалось отрицать очевидное.

— Все понятно. Кто-то нес тело Кальвина на плечах, — в свете светильника лицо Луция напоминало посмертную маску, — И вы его за этим засекли.

Никакого духа не было тогда, но…

Руки мужа легли ей на плечи прежде, чем она сказала:

— Но… Луций…

— Да? — терпеливо переспросил он. В глазах его читалось беспокойство.

— Я слышала духа в комнате у Скрибонии. Как будто прямо в стене. Мы сейчас находимся где-то под атрием, это невозможно, — она помотала головой, отгоняя морок.

Кальвин был преступником и планировал совершить государственный переворот. Какой бы ужасной ни была его судьба, он сам ее выбрал, а сын всего лишь совершил правосудие.

То, что они со Скрибонией ошиблись, записав его крик на счет духа, не значило, что духа не было и вовсе.

— Пойдем, — неожиданно махнул рукой Луций, приглашая ее следовать за собой.

Не понимая, что у него на уме, Атия молча пошла за ним. Темнота вокруг, еще мгновение назад спокойная и умиротворяющая, теперь пугала ее до глубины души.

Тошнота отступила от горла только тогда, когда они отошли от последнего пристанища Кальвина достаточно далеко.

— Куда мы идем? — немного придя в себя, спросила у мужа Атия. Ее голос многократно отразился от стен, создавая неразборчивое эхо.

— Перед тем, как ты меня позвала, я нашел дверь, — отозвался Луций.

— Какую дверь? — переспросила Атия.

Только вернувшись на место, ее сердце снова упало в пятки.

— Не знаю, я не успел проверить, — пожал плечами Луций.

Светильник раба выхватывал из темноты только его затылок и кривые ряды старой, накрытой тряпками мебели, между которыми он ловко лавировал.

Это была просто дверь. Просто обыкновенная дверь, которая наверняка вела в другое помещение подвала, куда сын даже не заглядывал.

Самоубеждение, обычно такое эффективное, сейчас не приносило ей никакого облегчения.

Светильник Луция выхватил из темноты толстую деревянную дверь в грубой каменной кладке. Самая обыкновенная дверь, но сейчас даже она выглядела угрожающе. Луций нажал на ручку и слегка толкнул ее плечом, но она не поддавалась. Замок был закрыт.

— Эбурий? — тихо позвал Луций, и раб понял его без слов, доставая из поясной сумки набор отмычек. Он все предусмотрел. Словно точно знал, что они здесь найдут.

С замирающим сердцем Атия наблюдала, как Эбурий возится с замком, и молилась только об одном — чтобы у него не вышло. Чтобы оказалось, что замок сломан настолько давно, что в эту секцию подвала доступа не было даже у Гортензия. Чтобы там больше ничего не обнаружилось.

Мольбы снова не помогли. Замок щелкнул. Победно улыбнувшись, Эбурий нажал на ручку. Дверь распахнулась, открывая их взорам темный узкий коридор, в конце которого виднелся слабый свет.

— Атия, — Луций взял ее руку в свою и, смотря ей прямо в глаза, сказал, — Если что-то пойдет не так — беги.

Она слышала его, и не слышала одновременно. В голове билась только одна мысль.

Она должна была убедиться в том, что ее подозрения были беспочвенными. Больше ничего не имело значения сейчас — и, вырвав свою ладонь из ладони Луция, она побежала.

Оставив позади все — мужа, раба, всю свою прошлую жизнь, — она бежала вперед не разбирая дороги перед собой.

— Атия, стой! — крик Луция доносился до нее словно сквозь толщу воды.

Впереди брезжил свет факелов и виднелись стертые ступени, ведущие вверх.

— Атия! Атия, подожди! — надрывался Луций, но она его не слышала.

По ступеням.