Кузница Победы - И. М. Данишевский

все же все коллективы, которые работали вместе с нами, превыше всего ставили общее дело, понимали, что самая-то тяжесть легла на Сормово. Так поступали все руководители предприятий.

Чувство локтя, великая отзывчивость в высшей мере свойственны заводскому коллективу. Вот и в Сормове. Как ни трудно было, сил хватало на все.

…Освобождена от оккупантов Калининская область – сормовичи шлют оборудование. Нужно помочь селу – в сельские районы Горьковской области завод посылает машины, ремонтников на уборочную… Организуется Суворовское училище – его оборудуют сормовские рабочие. Они помогают учебной танковой бригаде генерала Нэмме, Ветлужскому танковому училищу под началом генерала Раевского готовить танкистов, оборудуют специальные классы, наглядные пособия. Вместе с другими заводами отдают личные сбережения на строительство танкового корпуса "Советский танкостроитель". Сами снаряжают танки, отправляя на фронт своих же заводчан, овладевших искусством вождения боевых машин.

Когда в 1943 г. гитлеровская авиация бомбила Горьковский автозавод, рабочие Сормова вместе с другими предприятиями и строителями города восстанавливали разрушенные цехи и корпуса. Через две недели автозавод уже поставлял нам все, что положено, а через три месяца [272] давал продукцию для фронта более высокими темпами и в большем объеме, чем раньше, до бомбежки.

В условиях массового трудового подъема формировался и стиль руководства. Кажется, что война, ее суровые законы требуют лишь четкого приказа и беспрекословного подчинения. Командуй, да и только. Но нет, командиры производства в своем большинстве по-иному понимали свою роль.

У нас на заводе стало правилом – по всем важнейшим вопросам советоваться с активом, с рабочими. Отношения были очень простыми. Рабочие, инженеры могли прийти к руководителям завода, высказать свои претензии, предложения. Да и как же иначе можно относиться к людям, которые, не считаясь со временем, отдавали все силы фронту, победе! Все это не значило, конечно, что дело обходилось без приказов, строгостей и взысканий.

На заводе часто бывали ответственные работники ЦК ВКП(б), заместитель председателя Совета Народных Комиссаров, нарком танковой промышленности В. А. Малышев, заместители наркома А. А. Горегляд, С. А. Степанов, П. М. Зернов, М. П. Попов, первый секретарь обкома М. И. Родионов – руководители, известные своей высокой требовательностью и принципиальностью. Сам В. А. Малышев, другие руководящие работники наркомата помимо частых наездов, как правило, каждый вечер связывались с заводом, интересовались ходом работ. Они до деталей знали дело. И тем не менее, облеченные большими правами, они меньше всего командовали. Прежде чем принять решение, внимательно выслушивали и рабочих, и конструкторов, и руководителей служб, советовались с партийными организациями завода и цехов. Я бы назвал этот стиль уважительной требовательностью.

***

"Две лавины танков двинулись одновременно навстречу друг другу и сошлись вплотную в трех километрах от Прохоровки. У совхоза "Комсомолец" разгорелось одно из крупнейших танковых сражений. Первый эшелон атакующих советских танков на полном ходу врезался в боевые порядки танковой колонны немцев. Ряды перемешались. Немецкие "T-V", лишенные в ближнем бою преимущества своего вооружения, расстреливались нашими "Т-34" почти в упор… С мощных немецких танков слетали тяжелые башни, снаряды пробивали навылет броню. На [273] поле боя горело свыше сотни неприятельских танков и самоходных пушек. Наши танки одержали победу". Так об этом сообщала 29 июля 1943 г. газета "Красная звезда".

Наверное, в искореженном ломе, обгоревшей броне, которую доставляли эшелонами на завод для переплавки, были и немецкие машины, сраженные нашими сормовскими "тридцатьчетверками". Грохот битвы на Курской дуге доходил и до Сормова. Приподнятое настроение чувствовалось во всем.

Советский средний танк "Т-34" показал себя машиной, превосходящей не только свой класс, но и многие тяжелые типы машин. "В 1941 г., – признает английский военный историк Лиддел Гарт, – ни один из наших танков не мог сравниться с "Т-34", имевшим 55-мм броню, 76-мм пушку с большой начальной скоростью снаряда и обладавшим довольно высокой скоростью при прекрасной проходимости".

Гейнц Гудериан, создатель гитлеровских бронетанковых сил, вспоминает: "В ноябре 1941 г. видные конструкторы, промышленники и офицеры приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русскими танками "Т-34", превосходящими наши боевые машины… Предложение офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как "Т-34", не встретило у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей "Т-34"…"

Разумеется, было приятно слышать похвалу. Но так уж устроен советский человек, что он не может удовлетвориться тем, что сделано, не хочет жить вчерашним днем.

Вскоре после победы на Курской дуге на завод приехали В. А. Малышев и Я. Н. Федоренко.

– Мы выиграли сражение, – сказал В. А. Малышев. – Но какой ценой? Немалой кровью наших танкистов. Судите сами. Чтобы поразить броню немецких танков (он имел в виду тяжелые танки "тигры" и "пантеры". – Авт.), мы со своей 76-мм пушкой должны подойти на 600 м. А вражеский танк может открыть поражающий огонь уже с 1000 м. У него, выходит, рука подлиннее. Понимаете, что это значит?! Танку "Т-34" крайне нужна пушка не 76-мм, а 85-мм калибра.

Так мы получили новое задание и всего несколько месяцев на его решение. [274]

Что греха таить: среди танкостроителей были и такие настроения: танк – машина грубая, тяжелая, ее "вылизывать" нечего. Сормово всю свою жизнь имело дело с машинами тяжелыми, сильными, отличающимися добротностью, высокими эксплуатационными свойствами. Эти многолетние заводские традиции счастливо сочетались с новыми принципами поточного производства танков. Для нас не было вопроса о "вылизывании" машин: они носили сормовскую марку.

Еще ставя в производство готовую конструкцию, наши конструкторы В. М. Керичев, С. Н. Якимовский, И. И. Краковский, А. С. Окунев, В. П. Воробьев и многие другие под руководством главного инженера Г. И. Кузьмина и начальника КБ В. В. Крылова внесли ряд важных изменений. Вот одно из них.

Для смены пушки башня в ее кормовой части имела отверстие, закрытое съемными листами на болтах. Съемный лист был источником всех неприятностей. Мало того, что ослаблял броневую защиту и был уязвим даже для пулеметного огня, он не выдерживал вибрации: лист срывало с места крепления.

Предложение конструкторов сводилось к тому, чтобы отверстие в кормовой части башни вообще не делать, а с помощью домкрата поднимать саму кормовую часть на угол, обеспечивающий демонтаж пушки. Так и было сделано. В конечном счете стала сильнее броневая защита башни, а трудоемкость ее изготовления уменьшилась.

В конце 1943 г. была изготовлена литая башня с так называемым уширенным погоном. Это была весьма удачная конструкция для выпускавшейся промышленностью 85-мм пушки. Но в то же время на одном из артиллерийских заводов коллектив конструкторов под руководством В.