Серая невеста Лиллехейма - Николай Ободников

– Ты должна.

Ингри обернулась на бесплотный голос. За ее спиной покачивался Кристофер в окровавленной полицейской форме. Его рука показывала куда-то в сторону.

– Ты должна.

Ужас черным гелем заполнил конечности Ингри, и она проснулась с ощущением потери и предчувствием чего-то поистине страшного. Поблизости кто-то шептался.

– Я тебя сейчас поцелую. Если улыбнешься, я тебе врежу.

– Но я уже улыбаюсь, Дэгни!

– Значит, врежу, если прекратишь.

Что-то чавкнуло, и Ингри села, свесив ноги на пол. Увидела, как через три ряда, на сдвоенных скамьях, обжимались Дэгни и Дима. Мальчик изо всех сил прятал эрекцию, явно стыдясь ее, а вот девочка, судя по всему, пыталась до нее добраться. Ингри намеренно громко покашляла, показывая, что проснулась, и подростки, отодвинувшись друг от друга, захихикали.

Тревога по-прежнему сжимала грудь, и Ингри поднялась, пытаясь найти причину страха. Люди, разместившись по всему залу, старались уснуть, но это было не так-то просто, учитывая, что зал насквозь простреливали включенные фары машин. Никто не рискнул выйти, чтобы погасить их. У открытого окна тихо беседовали Курт и Яльмар.

Ингри нашла взглядом Берит и увидела, что та тоже не спит. Сержант, растянувшись в соседнем ряду, прижимала к груди автомат. Под глазами девушки набрякли черные мешки.

– Что случилось, Ингри? На тебе лица нет.

– Что-то… что-то…

– Что, Ингри? О чём ты?

Однако хозяйка «Аркадии» уже бежала к окнам, охая и прихрамывая. Суставы после сна были не готовы к нагрузке. Зловещее томление в груди не обмануло ее. В тенях Мариес плыла пара красных огней, словно кто-то нес два зажженных факела. Древняя и чудовищная сила не таилась. Только не ночью. Рядом с огнями шагала тощая фигура, несшая на плече кайло.

– Она здесь, господи, – прошептала Ингри. Губы задрожали. – Господи, Зверь здесь!

Она обернулась, чтобы предупредить остальных, и одновременно с этим зазвучали первые крики – ужаса и боли. Мир пошатнулся, и Ингри прислонилась к стене, пытаясь взять себя в руки. Они чертовски прогадали, решив, что в муниципалитете им ничто не грозит. И платой за эту ошибку станут смерти.

Взрослые обращались в волков.

Их плоть медленно стягивалась, перекручивалась и лопалась, выпуская наружу чуть влажную шерсть. Рвалась одежда. Обращались все, но только не старушка Ингри. Среди грохота опрокидываемых скамей и всеобщей суматохи, в которой вопящие дети искали спасение, возникла и исчезла окровавленная фигура, будто сотканная из серых пылинок. Фигура показала рукой на ее вещи.

– Ты должна, – прошелестел у самого уха знакомый голос.

Ингри, вскинув подбородок, словно это могло удержать слёзы, пошаркала обратно. Яльмар уже корчился на четвереньках. Его лицо вытягивалось в уродливую морду с щелкающими зубами. А еще он пытался расчесать безобразной пятерней рану на боку. Курт, с косячком в зубах, посмеивался. Медика забавляла галлюцинация, а собственные черневшие, закручивавшиеся пальцы вообще вызвали гомерический хохот.

– О господи! О господи! – Ингри остановилась у своей лежанки. Под скамьей рычал Лукас. Глаза пса буквально лезли из орбит от ужаса. – Что я должна, Кристофер? Что я должна?!

Взгляд упал на пистолет.

Ингри застыла. Никакого иного выхода из кошмарной ситуации не существовало.

Она не могла с детьми выбежать на улицу – в пасть чудовищной твари. Не могли они укрыться и внутри: в муниципалитете попросту не было безопасного места. Совсем рядом, сквозь лающий кашель, рыдала Берит. Ее лицо с щелчками раздвигалось. Только глаза всё еще удерживали искорку человечности.

К Ингри подбежал Арне и, размахивая металлическим прутом, заорал ей прямо в лицо:

– Ингри! Что нам делать?! Ингри! Ну же! И почему ты не обращаешься?!

Дэгни тащила визжавшую Фриду. С вытаращенными глазами промчался Франк, прижимая голову к плечам, будто шел обстрел. За ним несся Андеш. Старший из братьев Нурдли ревел на ходу и размазывал сопли, прося, чтобы его не кружил ветер волков.

Только русский мальчик напоминал соляной столб. Пока прочие дети отступали в административную часть здания, он как зачарованный таращился на доисторическую волчицу за окнами. Громадная тень пересекала лужайку в свете фар и застыла роковым, недвижимым символом беды.

Ингри ужаснулась, сообразив, что паренька и волчицу что-то связывает. Что-то, что невозможно описать словами, как невозможно описать пространство разума, в котором зарождается безумие.

– Укройтесь где-нибудь и ни в коем случае не покидайте муниципалитет. Ингри со всем разберется.

– «Ингри со всем разберется»?! – На лице Арне отразилось изумление.

– Да, иди. И друга прихвати.

Арне вцепился в Диму и поволок за собой. Ингри взяла пистолет и сглотнула свинцовый ком в горле. Время почти вышло. Скоро кто-нибудь полностью примет облик, навязанный чудовищем снаружи, и тогда…

– Я не справлюсь одна, Кристофер. Только не с этим. Тебе придется постараться и взять кое-кого еще.

Она опустилась к Берит и поймала ее лихорадочный взгляд. Положила руки ей на усыхающие щёки, частично покрытые серебристой шерстью. С тоской подумала, что из сержанта получилось бы красивое и благородное животное. Но сейчас Ингри нуждалась в животном пострашнее.

– Берит, девочка моя, соберись. Мы должны это сделать. Кристофер рядом, он поможет.

– Ингр-р-р-р-ри! Ингр-р-р-р-ах!

Руки женщины на мгновение превратились в мужские холодные длани. Всего миг, но этого хватило, чтобы руки мертвеца погладили девушку. Трансформация остановилась и пошла вспять. Девушка, дрожа всем телом, пришла в себя. Отшвырнула бронежилет, мешавший дышать.

– Кристофер… Я только что видела Кристофера. – Берит всхлипнула и поднялась, после чего помогла встать Ингри.

– Только держись ко мне поближе, Берит. Я не знаю, как это работает, но лучше тебе не отдаляться от меня.

– Хорошо, Ингри, я поняла.

– А теперь мы должны кое-что сделать.

В проходе между скамьями показался скалящийся волк. От него несло размокшими сигаретами.

Курт Хальворсен стал первым, кто получил свинцовое избавление.

Зал муниципалитета заполонили выстрелы.

Микаэль Скоглунн, наблюдавший за происходящим с капота битого «опеля», вздрогнул и скатился на асфальт. Он не горел желанием получить пулю. Только не сейчас, когда Сифграй вот-вот должна была взять его в мохнатую постельку.

– Так и должно быть, крошка? Почему эти двое не лают на луну, детка?

Он поискал взглядом волчицу и с удивлением обнаружил, что та пошла прочь. Серая невеста удалялась. Микаэль не сомневался, что Сифграй было по силам войти в муниципалитет и разобраться с сумасшедшей старухой и ревевшей девкой. Однако ее всё устраивало. Он буквально нутром ощущал мрачное удовлетворение волчицы.

– О, так у нас всё по плану, детка? У нас всё по плану, малышка. В таком случае предлагаю завалиться в бар, выпить и подняться к тебе, крошка. Да, так мы и сделаем.

Шахтер поднял кайло над головой и, двигаясь за Сифграй, принялся выписывать пируэты. Что ни говори, а на асфальте танцевалось куда лучше.

101. Мы их усыпили

Арне хотел выдать что-то ободряющее, способное поднять дух, но выстрел, донесшийся через коридор из зала собраний, прикончил не только какого-то взвизгнувшего оборотня, но и шутку. Никто не улыбался. Дети с широко раскрытыми глазами, похожими на покрасневшие блюдца,