Медь Химеры - Пирс Энтони

— В Блоорд, как вы говорили. — Не в Троод, как дома, и не в Шроод, как в мире серебряных змеев.

— Ага. — Хестер чертыхнулся, помогая Редлифу забросить в кучу вновь прибывшую связку.

— Мне кажется, пора пойти посмотреть, что делается снаружи. Джилипп этого делать не собирается. Он, должно быть, думает, что он король. Этот паренек и впрямь лодырь.

Келвин вышел наружу и обнаружил, что день стал пасмурным. Темных туч в небе было больше, чем легких перистых облачков. День, подобный этому, казалось, был специально создан для беспокойства.

Чтобы рассеять свою тревогу, он активировал пояс. Келвин медленно поднимался, воспаряя вверх по склону скалы. Еще один уступ, поуже, чем тот, который он только что покинул, был теперь между ним и вершиной скалы, и он обосновался на нем.

Перчатки на руках начали пульсировать, предупреждая об опасности.

Теперь, став сверхчувствительным к их предупреждениям, он быстро посмотрел вниз, на огромное дерево и широкую ленту реки, но не увидел там ничего необычного. Тогда откуда же предупреждение?

Неожиданно наступила темнота. Нет, это был не быстро сгущающийся туман, а кромешная тьма, которая накрыла склон скалы и уступ, а более отдаленный пейзаж остался нетронутым.

Келвин посмотрел наверх, ожидая увидеть густое облако, тучу или же гонимые ветром облака пыли. То, что он увидел на самом деле, удивило и испугало его. Там, на распростертых крыльях, поддерживаемое потоком воздуха, поднимающимся вверх по склону скалы, нависло что-то гигантское и черное. Оно моргнуло огромными желтыми глазами и щелкнуло невероятно большим клювом. Это оно прилетело и зависло сверху, затемнив собой пейзаж.

Но что же, во имя божье, это было такое? Величиной оно не уступало аэропланам, о которых ему говорил отец. Но это существо совсем не предназначалось для перевозки пассажиров! Оно, эта тварь размером с дракона, была живая!

Келвин стоял, пытаясь захлопнуть свой рот. Он дрожал с головы до ног. Он знал о птицах, он слышал о летучих мышах, но он никогда не видел ничего подобного о нем и ничего не слышал!

Перчатки перестали пульсировать сразу же, как тень прошла мимо. Они знали, что чудовище его не заметило. А что, если бы заметило? Он снова задрожал, подумав об этом. В течение некоторого времени он беспокойно обшаривал взглядом небо, не решаясь выбраться из-за прикрытия скалы, а потом посмотрел вниз, туда, где он вышел из камеры транспортера.

Джилипп стоял на уступе один. Он возился со своей одеждой, намереваясь спуститься к верхушке дерева. Глупый мальчишка! Он что, не понимает, что им всем предстоит спускаться туда!

Перчатки снова начали пульсировать, затем потеплели. Через мгновение стало темно. Что-то огромное молчаливо скользнуло вниз, налетев на добычу, словно орел.

Джилипп, кажется, что-то почувствовал. Он повернулся, закричал и попытался отпрыгнуть назад. Но он сделал это слишком поздно и двигался очень медленно. Огромные когти оторвали его от уступа.

На скале появились люди. «Птица-пугало! — воскликнул Хестер. — Все назад!»

Они быстро бросились обратно в камеру. Все, кроме Келвина и…

— Ннааа пооомощь!

Боги, он все еще жив! Птица-пугало напала на Джилиппа вместо Келвина. Он должен был помочь мальчику!

Перчатки среагировали еще быстрее, чем Келвин и привели пояс левитации в действие. Келвин взвился вверх, словно камень, выпущенный из пращи его сестры. Не успев даже дух перевести, он оказался около кожистой шеи размером с древесный ствол и вдохнул запах рептилии. Так страшно, насколько он помнил, ему еще никогда не было.

Но перчатки, его лучшие друзья, знали, что им делать. Они переместили рычаг управления поясом в нейтральное положение. Келвин посмотрел на неподвижно раскинутые крылья, которые несли странное существо, на огромный клюв и гигантскую голову диковинной формы. Была ли это вообще птица? Это название казалось неподходящим, даже если не учитывать ее огромные размеры. Келвин был здесь, чтобы помочь Джилиппу, но очень возможно, что помощь сейчас потребуется именно ему, Келвину.

— Ссскккррриииии! — Тварь издала громкий крик или вопль. Она повернула свой клюв, мигнула, вытянула шею и…

Неожиданно Келвин заскользил куда-то вбок. Он увидел лес и скалистые вершины, устремленные вверх. У него не осталось времени, чтобы подумать о Джилиппе или о чем-нибудь еще.

Он переворачивался и падал, снова, снова и снова. Он быстро ударил по контрольному рычагу ладонью. Скалы показались уже на значительно более близком расстоянии, и он быстро выправил курс. Теперь он летел прямо над верхушками деревьев.

Щелк! Щелк! Щелк!

Келвин поморщился от боли и ускорил свой полет резким ударом по рычагам. Он вырвался вперед и сразу же оказался вне пределов досягаемости твари. Оглянувшись назад, он увидел огромную голову заостренную сверху, темно-желтые глаза величиной с луну и остроконечный, усыпанный зубьями, как пила, клюв, из крючкообразного кончика которого что-то свисало, колыхаясь на ветру.

Спина у Келвина сильно болела. В том месте, где ее царапнул клюв. Кусок коричневой ткани в клюве происходил как раз из самого центра его лучшей рубашки из коричневики. Келвин решил, что теперь на нем осталось только два рукава этой рубашки и что застежка впереди отлетела, когда клюв сорвал ткань с его спины.

— Кккррриииии!

— Ппоооммоооггиииттеееее!

Да, замолчи же, хотелось ему сказать, но он не сделал этого. Ничем нельзя было помочь Джилиппу. Если только, если только…

Келвин взлетел на большую высоту, обогнув чудовище. Он кружил над ним, держалась на приличном расстоянии. Даже когда я сражался с драконами и змеями, у меня было хотя бы копье! Шанса добыть оружие сейчас не было. Кроме того, если ему каким-то образом удастся убить эту птицу-пугало, Джилипп определенно убьется при падении. Это, возможно, неизбежно, но Келвину совсем не хотелось приближать кончину мальчугана.

Он скинул остатки рубашки и позволил ветру унести прочь изорванные обрывки. Бедная Хелн, она шила ее целую неделю. При нормальном обращении такая одежда могла служить годами. Недалеко от жилища Хэклберри была ферма по разведению коричневики; он помнил, что там жила маленькая девочка. Как же ее звали? Истер. Не то чтобы это имело к нему какое-либо отношение, большее, чем мысль об источнике материала для этой рубашки. Ему не хотелось думать о том, как будет сердиться на него мягкая и нежная Хелн, когда узнает о рубашке. Ее жизнь должна быть прекрасной и тихой сейчас, когда она ожидает появления на свет ребенка.

Теперь, без рубашки, он, должно быть, напоминает супергероев кинематографа, о которых однажды ему рассказывал отец. Вот только его грудь была незагорелой и худой, а не бронзовой и мускулистой, как полагается у вымышленному киногерою. Если бы нужно было выбирать героя по этому признаку, то Келвин оказался бы в самом конце списка!