Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки - Евгения Клёнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она ушла, Руслана уже не была такой целеустремлённой. Елисею даже в какой-то момент стало её немного жаль. Он проводил девушку к конюшне. Для неё вывели белого коня.
— Снежок! — повеселела Руслана.
Она часто каталась на нём зимой и уже успела привязаться.
— Можешь пока взять себе, в твоём дворе есть пустое стойло. Я пришлю конюха.
— Но почему он здесь?
Елисей не стал отвечать, что царевич из сентиментальности прихватил из Рутивля всё, что как-то напоминало ему о беглой жене.
— Вряд ли ты об этом думала, но Богород может неправильно понять твою жалость, — сказал он, — Если уже решила, то иди до конца. Не нужно вертеть хвостом, только потому что заметила на горизонте кого-то лучше тебя.
Руслана нахмурила брови. Обижаться было не на что. Мерина и правда была красивее, богаче, образованнее. Боланская княжна подходила царевичу намного больше, но всё же, слышать о собственной никчемности было неприятно.
Девушка уехала, выбрав коня вместо принца.
Она обещала себе, что эта минутная слабость не повторится. Ноги её больше у дома Алоиса не будет.
Ночью в её окно опять постучал ворон. На этот раз в записке, помимо пафосных признаний, была короткая инструкция к побегу.
"Через шесть дней, в день окончания русалочьей недели, я буду ждать на окраине западного леса. Городские ворота будут открыты. Любовь моя, прошу тебя: будь смелой. Наше счастье уже совсем близко. Я не один. Друзья помогут нам выехать в Боланское королевство. Мы начнём всё с чистого листа…"
И дальше опять про вечную любовь.
Ворон не улетал, ожидая ответа. Руслана взяла перо и прямо на обороте его письма написала:
"Прости. Я не могу".
47 Рыжая
Влада выжила после наложенной на Яробора хвори, но тело повредилось безвозвратно. Она была похожа на живой труп. Лёгкие отключались, не смотря на постоянную подпитку чужой жизненной силой. Ещё до того, как Норок присягнул на верность царевичу, она заныла о новом теле. Любом, лишь бы здоровом.
Было лишь одно условие. Новое переселение должно было оставаться в секрете от всех, но особенно от Ждамира. Владе быстро наскучила его неусыпная забота. Иначе было не отвязаться. Они и начали-то встречаться только из-за запрета Алоиса, а теперь, когда царевич в курсе, вся острота отношений мгновенно улетучилась.
Ал не мог организовать всё в одиночку, а потому привлёк Елисея. Нужно было найти кого-нибудь, кого не очень жалко, для кого уход из этого мира был бы скорее освобождением, чем карой.
В то время Рутивль был пристанищем беженцев с освобождённых правительством территорий. Многие на момент побега уже не имели семей. Мужчины вступали в армию Богорода, а женщины, по мере сил, пытались обосноваться на новом месте. К сожалению, не всем удавалось сохранить рассудок, пережив горе.
В приюте уже давно жила одинокая девушка непонятного возраста. Она носила на лице гримасу ужаса, и не снимала её даже во сне. Поговаривали, что в прошлом она была женой одного разорившегося барина, который, узнав о появлении в Болании пропавшего принца, оставил семью в родном поместье и уехал на службу Богороду. Он вернулся вместе с войском повстанцев, но пробыл с женой и детьми не долго. Армия наследника была разбита. Города возвращались под контроль короны. Муж и старший сын девушки были убиты, а она сама с грудной дочерью смогла бежать, однако по дороге в Рутивль и этот ребёнок погиб. Девушка неделю не отпускала свёрток с окоченевшим маленьким тельцем от груди, а когда его отобрали, сошла с ума окончательно и больше не произнесла ни слова.
Елисей так и не смог выяснить её имени, но оно было не нужно. Лучшей кандидатуры и представить было сложно.
Девушку отмыли и привели к Владе.
— Рыжая? — пренебрежительно отозвалась ведунья.
— Я подарю тебе ведро южной басмы, — парировал Алоис.
— И почему такая худая? Где грудь?
Ал закатил глаза. Не в её положении выбирать.
Приступ острого кашля, длиной в несколько минут, сделал Владу более сговорчивой. Последние силы она потратила на ритуал. Её предыдущее тело, искажённое гримасой ужаса, проваляется в кровати час и отключится навсегда.
Ведунья вертелась перед зеркалом, с интересом изучая новую себя.
— Ну, ладно, могло быть и хуже, — вздыхала она, — но пообещай, что следующее я выберу сама.
Алоис пообещал. Рыжую девушку вывели тайно через задний двор, чтобы избежать лишних подозрений.
Тем же вечером пришло письмо от Норока с предложением встречи. Двойной повод для праздника. Влада прискакала в кабинет Ала, зажав подмышкой вытянутый глиняный сосуд, в руках она держала две чарки.
Она не скрывала отличного настроения, а Алоис при первом же взгляде на девушку стал темнее тучи.
— Ты зачем так оделась? — он имел ввиду нежно голубое платье из шкафа Русланы.
— Мне идёт! Теперь я такая миниатюрная, что влезу во все наряды девочки. Я же их сама выбирала, — не замечая подвоха улыбалась ведунья.
— Сними.
— Так сразу? — дважды просить было не нужно, Влада быстро потянула за тугую шнуровку.
Ал отвернулся, бросив:
— Уходи. У меня много дел.
Она громко вздохнула, изобразив вселенскую скорбь.
— Мне нужно испытать это тело на прочность, а одна я пить не хочу. Насчёт меня в курсе только ты и хромоножка, но из него, ты знаешь, собутыльник никакой, — она выставила чарки и выпивку прямо на его бумаги, — я сама приготовила настойку, она не очень крепкая. Ну, пожалуйста!
Её волшебное слово звучало скорее угрожающе.
— Только по одной, — согласился Ал, лишь бы поскорее она ушла.
Девушка радостно взвизгнула и налила зеленоватую жидкость. Настойка совсем не пахла алкоголем, потому что его там и не было. Вместо него Влада добавила смесь сильных возбуждающих трав. Она чувствовала себя виноватой за то, что помогла Руслане сбежать, и таким образом решила отвлечь парня.
Алоис сделал глоток.
— Похоже на кислую воду, — поморщился он.
— До дна, ты обещал, — Влада залпом осушила свою чарку. Травы действовали только на мужчин.
Допив, он снова попросил девушку уйти.
Отлично. Можно начинать. Влада была уверена в своих зельях. Конкретно это действовало безотказно, она проверяла уже много раз. Эффект почти мгновенный. Сбросив полу расстёгнутый корсет, она запрыгнула ему на колени и принялась за пуговки плотного кафтана.
— Влада, ты в своём уме?! — рявкнул Ал.
Она хихикнула и языком прошлась по его шее к уху, рукой опустившись к его штанам.
— Да что на тебя нашло? — Он
