Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юлиан совершенно забыл про город, о котором столь филосовски размышлял несколько минут.
– Сорвенгер, – прошептал он.
– Что? – удивился Гарет. – Причём тут Сорвенгер?
– Он сбежал вместе с ними…
– Ты про Ганса-чудака из лавки «Аттила»? Как он мог сбежать из Хьормурда, если был здесь?
– Не время для шуток, Тейлор, – резко ответил Юлиан. – Якоб Сорвенгер, убийца Ривальды Скуэйн только что бежал из тюрьмы и… И я не знаю, что будет.
Лицо Юлиана выражало невероятные по разнообразию гримасы – от откровенно негативных до полных безумия, но Гарет делал вид, что искренне не понимает, о чём он.
– Ты что-то недоговаривал мне? – спросил Тейлор-младший. – Кто такой Якоб Сорвенгер? Почему ты думаешь, что он бежал? Почему я только что узнаю о том, что он убил Ривальду Скуэйн, а не…
– Якоб Сорвенгер – бывший комиссар полиции, соратник Молтембера, помогал ему убить присяжных, чтобы тот смог выбраться из Эрхары, а в завершение он… Хотя кому я это рассказываю? Тебе же весело, не так ли? Люди умерли, а ты смеешь шутить?
Юлиан ударил кулаком по подоконнику, и, почувствовав сильную боль, героически сдержал её в себе.
Он демонстративно развернулся и отправился в сторону выхода, оставляя за собой лишь сполохи из ненависти ко всему окружающему.
– Юлиан, куда ты? – крикнул Гарет. – Клянусь тебе, я впервые слышу про человека по имени Якоб Сорвенгер!
– Я в полицию. К Уэствуду!
Он хлопнул дверью и со всех ног пустился вниз по лестнице.
Юлиан ворвался в полицейский участок, напоминая самому себе Ривальду Скуэйн. Несомненно, ему было далеко до неё – она заходила в кабинеты без стука, бестактно занимала кресло инспектора и не стеснялась выговорать полицейским всё, что думает о них. Но и она, наверняка, с чего-то начинала.
Пыл Юлиана потух, когда его остановил дежурный. Поначалу его хотели прогнать, но он, будучи невероятно мотивированным, уговорил сотрудника позвонить мистеру Глесону.
К счастью, Уэствуд был на работе. Временами казалось, что у него не бывает выходных, потому что всякий раз, когда Юлиан оказывался здесь – по своей воле или против, он встречал инспектора.
Глесон сидел за столом и дул в чашку с горячим чаем. Запах бергамота распространился по всему помещению – душному и тёмному, в котором уже долгое время не убирались.
– Мистер Глесон, – сообщил о своём прибытии Юлиан.
Уэствуд покашлял в кулак, после чего поприветствовал гостя в ответ:
– Доброго вечера, Юлиан.
– Я войду?
– Заходи, только… Не ожидал тебя увидеть здесь так поздно.
Юлиан закрыл за собой дверь и сел напротив инспектора. Ему тоже захотелось чая, но он не решился попросить.
– Я по очень важному делу, – сказал он. – Вы смотрели последний срочный выпуск новостей?
С лица Глесона исчез всякий позитив. Он понял, что Юлиан прибыл сюда не для того, чтобы поинтересоваться, как дела у старого инспектора и как поживает его лабрадор.
– Слышал, Юлиан. Ты поэтому здесь?
– Да, именно поэтому. Думаю, вам известно о произошедшем больше, чем мне. Был ли Сорвенгер в списке сбежавших?
Уэствуд погладил свои усы, обдумывая вопрос Юлиана. Тому стало не по себе, потому что он понял, к чему движется дело.
– У меня нет полных списков, – сказал инспектор. – Ты же понимаешь, что Свайзлаутерн не будет вести это дело?
– Но о нём вы должны знать.
– Позволь попытаться вспомнить. Сорвенгер… Ганс Сорвенгер, который притащил тебя сюда в феврале? Нет, он не сидел в Хьормурде.
Внутри Юлиана рухнул целый мир.
– Я не о нём, мистер Глесон. Я спрашиваю вас о Якобе Сорвенгере, вашем бывшем непосредственном начальнике.
Уэствуд молчал. Он явно не понимал, о чём говорил Юлиан и выглядел примерно так же, как Гарет.
– Я не знаю, о каком из Сорвенгеров ты говоришь, поэтому, может быть, обсудим то, что случилось с твоей подругой…
– Нет, – Юлиан решительно встал со стула. – Это ваша совместная шутка, не так ли? Поверить не могу, что вы сговорились с Гаретом Тейлором! Откуда вы вообще знакомы?
Юлиан развернулся и зашагал прочь. Ещё немного, и все станут считать его сумасшедшим. А когда пройдёт ещё пара дней, он и сам поверит в это и добровольно отправится в лечебницу.
– Стой, Юлиан, – остановил его Уэствуд. – Что случилось? Я понять не могу. У тебя стресс из-за того, что случилось около общежития? Я понимаю, это действительно страшно.
Слухи в Свайзлаутерне расползались со скоростью света, что ещё раз подтвердило теорию Юлиана о том, что город не такой большой, каким кажется.
– Стресс? – развёл руками он. – Конечно, у меня стресс, мистер Глесон. За последний месяц на моих глазах едва на куски не порвали двух моих друзей. Как бы вы себя чувствовали на моём месте? А ещё три месяца назад Якоб Сорвенгер вырвал сердце Ривальды Скуэйн. И сбежал сегодня из тюрьмы! А вы – второй человек, который говорит, что мне это всего лишь показалось.
Юлиан и сам не понимал, хочет он уходить или нет. Водиночку он может не перенести свалившуюся на его шею инфрмацию.
– Успокойся, Юлиан, – тоном армейского офицера произнёс Уэствуд. – И присядь.
Юлиан послушался.
Он не ожидал от себя подобной дерзости. Но эмоции переполняли его изнутри – день выдался невероятно насыщенным, и ни одно из свершившихся событий не радовало.
– Что случилось? – голосом воспитателя детского сада спросил Уэствуд.
Юлиан попытался успокоиться. Он должен рассказать кому-то о своих воспоминаниях, иначе сойдёт с ума.
Собравшись с духом, он спросил:
– Вы действительно не помните Якоба Сорвенгера?
– Я знаю Ганса Сорвенгера, – ответил Уэствуд. – Он недавно приехал в город для того, чтобы продавать тут антиквариат. Ты точно не имеешь в виду его?
Юлиан посмотрел в глаза Уэствуда. Сквозь пелену вечной усталости он рассмотрел там неумелого психиатра.
– Я имею в виду его старшего брата Якоба. По-вашему я болен? Или глуп? Ривальду Скуэйн вы тоже не знаете? Агнуса Иллиция?
– Остановись. Я знаю этих людей, и смерть миссис Скуэйн – ужасная катастрофа.
– Как она погибла?
– Она погибла, пытаясь предотвратить террористический акт.
– Кто его устроил?
– Наш бывший комиссар Феликс Зальцман.
– Что? Какой ещё Зальцман? По-моему, вы путаете его с Якобом Сорвенгером!
– Я не мог за столь короткий срок забыть имя комиссара, с которым работал восемь
