Тайны Циты. 2. Декоративка. Книга 2 (СИ) - Грин Агата

Боится сделать мне больно. Как всегда, бережет меня…

 — Обними меня,  — промолвила я.

Он шагнул ко мне и прижал к себе, нежно и бережно. Наконец-то…

***

Зен отнес меня на кровать и лег рядом; кровать была узкая, но нам хватило места. Рядом с Зеном мне не были нужны покрывала или еще что, он был для меня и теплом, и защитой, и покоем… как тогда, когда мы спали в сарае в Утхаде. Я спала долго, меня не тревожили, да и кто бы посмел меня потревожить? Матерь не дала мне высокого статуса, но объявила неприкосновенной гостьей.

Когда я проснулась, Зен сидел рядом с кроватью на стуле, и смотрел на меня.

Приподнявшись, я протерла глаза, затем спустила ноги с кровати. Они были грязные и ободранные… Все мое тело болело, особенно руки, плечи и бедра. Голова казалась ватной, а события последних дней – сумбурным сном.

Я посмотрела в глаза Зена и вздрогнула: взгляд у него был пронзительный, острый, обвинительный. 

 — Прости меня,  — вымолвила я сонно.

Он ничего не ответил.

 — Я виновата,  — продолжила я.   — Мы договаривались все делать вместе, а я пошла одна, не сказав тебе. Я решила рискнуть.  Помнишь Утхад? Ты при всех убил Вазрага, не задумываясь о последствиях, потому что иначе бы он убил меня. Так вот… мне тоже в голову ударило. Это случается у беременных.

Брови Зена приподнялись, взгляд стал еще острее.

 — Беременна…  — повторил он.

 — Да, беременна.

Его лицо… его глаза… в них вспышками появились радость, растерянность, страх… Я навсегда запомню этот момент, момент, когда  в Зене «включился» отец.  Он встал со своего стула, прошелся по камере,   подошел к кровати, присел на нее… Его рука коснулась моей руки,  исцарапанной, в синяках.

В желтых глаза зажглась злоба.

 — Что ты сделала? Как ты могла? 

Я поняла, что он имеет в виду. Видеть свою беременную женщину в таком состоянии, понимать, что мог ее потерять, и, с другой стороны, ничего не понимать – это сильно бьет по нервам. Я должна была сразу сказать ему, я должна была беречься, а вместо этого такого наделала…

— Прости… Я не знала, как сказать, не знала, что делать.  Я сама не своя была из-за неопределенности. Поэтому сходила к Великой матери,  встретилась с богами, нашла ответы на свои вопросы и вернулась в город на Арте.

 — На Арте? — поразился Зен.

 — А ты думаешь, откуда синяки? — усмехнулась я. 

 Зена схватился за мою руку и, пристально глядя в мои глаза, спросил прерывисто:

 — Что именно ты сделала, Ира?

 — Пока еще мало. Но сделать предстоит  о-о-очень много... Ты ответь: готов потрясти этот мир и взбесить богов?

В его глазах все еще горела злость, но он уже оттаял, я чувствовала это. Склонившись ко мне, Зен взял мое лицо в свои ладони и ответил:

 — На все готов. Но в следующий раз для опасного дела используй меня. Я не могу видеть синяки и ссадины на твоем теле...  не могу видеть тебя измученной.

 — Мне тоже не нравятся синяки и ссадины на своем теле…  — ответила я и потянулась к нему.

Наши губы встретились в простом прикосновении; хоть мы и презирали ритуалы, в этот раз это был именно что ритуал, напоминание и обещание, что мы принадлежим друг другу, и что будем действовать вместе, как пара, как семья, как родители.

Да, срок беременности совсем небольшой, может произойти, что угодно, но сам факт изменил нас с Зеном безвозвратно. Как там сказал Александр? «Уровни мерцают и меняются»? Так вот,  для нас реальность изменилась, она теперь иная.

Мы не перестанем быть  отчаянными бунтарями, вряд ли избежим ошибок,  но попытаемся быть осторожнее и сильнее, чтобы наш ребенок – возможно не один – рос и жил в безопасности, счастливым, и не по укладу Ниэрада или Мэзавы, а по укладу, который создадим мы сами.

Эпилог

 — Как, говоришь, называется поселение? «Сургут»?

 — Да.  В самом центре дикарских земель.

Александр Истров склонился над столом с фотографиями. 

Фотоаппарат – примитивное устройство, давно не использующееся, но с неразвитыми уровнями нельзя рисковать. Если бы со шпионом что-то случилось, и такой аппарат, пусть и очень миниатюрный, обнаружили  местные, это бы на уровень не повлияло, дикари бы просто выкинули непонятную штуку. Кстати о шпионах… Согласно Договору нельзя посылать на другие уровни соглядатаев, но кто узнает? Ведь он, Истров, и есть тот, кто следит за соблюдением Договора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На снимках были запечатлены  хмурые леса, болота, простенькие деревянные строения, два гуи  в небе. Поселение пытались облагородить, но это не меняло общей гнетущей картины. Север, болота, мошкара…  В такие неприветливые места можно забраться только с одной целью – спрятаться.

Истров взял одну из фотографий. Женщина была сфотографирована в движении. Одетая в  штаны, длинную рубашку и жилетку поверх, в грубых ботинках,  с волосами, убранными в косу, она выглядела под стать окружению: варварка, дикарка… Но это только видимость.   

«Итак, Ирина,  женщина с пятого уровня. Возраст – 25-30 лет. Энергетический дефект», — повторил про себя Александр, ощущая смутное волнение. На следующем снимке вместе с ней был запечатлен крупный волк.

 — Вместо собачки,  — усмехнулся докладчик  и прикусил язык, когда заказчик хмуро на него поглядел.

С момента Церемонии прошел год, ровно год. За это время Ирина успела покинуть Мэзаву, обосноваться в глуши,  родить ребенка… Она намеренно выбрала  ничейные земли, земли, не подпадающие под власть Мэзавы или Ниэрада. Так она пыталась себя обезопасить, избежать встречи.  Ну-ну…

Перебирая фото, Истров спросил:

 — Кто ее окружает?

Шпион с готовностью указал на один из снимков.

 — Этого зовут Треден, но для нее он «дядя Тред».  Женщина – Айлин. Объект к ним нежно привязан.

Александр присмотрелся. Смуглый мужик  под шестьдесят, черноглазый, сосредоточенный, с животом; пухленькая дама того же возраста со светлыми волосами. Именно так: «мужик» и «дама». Мужик на фото что-то плетет, сидя на лавке, и гармонично вписывается в реалии; дама семенит куда-то по дорожке с корзинкой,  и по ней заметно сразу – городская. 

 — Эти двое вместе живут.

 — Женщина городская,  — проговорил Истров задумчиво.

 — Да, бывшая мэза.

 — И ее отпустили?

 — Как видите…

 — А это кто?  — Александр ткнул пальцем в фото с рослым парнем.  Красивый, она наверняка имеет его в любовниках.

 — Всадница Флана,  — пояснил докладчик.  — Молоденькая, но очень сильная. Постоянно облетает окрестности на своем гуи.

 — Всадница… а выглядит как всадник.

 — Вы не единственный, кто не признал в ней женщину.

Внимание Истрова привлекла следующая фотография, на которой был запечатлен высокий плечистый мужчина с хищным лицом.

 — Еще всадник?

 — Пренеприятный тип, скажу я вам,  — произнес шпион, и плечами передернул.   — Из-за него были проблемы.

 — Этого она  для охраны взяла?

Докладчик замялся.

 — Не только…

 — И в постель?  — уточнил  Александр. 

 — Да, но…

 — Что «но»?

 — Видите ли… он не просто ее любовник, он… он ее муж,  — быстро  произнес   бедняга-докладчик и опасливо вжал голову в плечи.

— Муж…  — повторил Истров.   — Как муж? Она так и называет его «мужем»? На шестом уровне нет ни мужей, ни жен, ни семей.  Одобрено два порядка: ниэрадский и мэзавский. Она взялась менять порядки?

 — Она живет по своему порядку…  Треден и Айлин,  которых я вам показывал, тоже себя так  называют.  

 — Как посмела…  — процедил Александр,  по-новому глядя на фото.

Конечно, он знал, что она не будет монашествовать, но муж…  это не для шестого уровня. Никаких мужей-жен-детей-семей! Но не только это  разозлило Истрова. Он был задет тем, что она предпочла ему  другого.  Да, мужчина на фото крепок и высок, да, молод. Но больше у него нет ничего. Что может дать ей этот всадник?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 — Его зовут Зен.

 — Меня это не интересует. Значит, она решила, что в глуши можно жить, как хочется? Славно, славно…