Беломорско-Балтийский канал имени Сталина - Сборник Сборник

Некоторое время он не понимал например роли общественности в нашей стране. Ему казалось, что достаточно правильного руководства и дисциплины, чтобы работа шла хорошо. Но вскоре он убедился, что это не так. Он стал интересоваться массово-культурной работой, и тут сразу оказалось, что его организаторский талант сумел ассимилировать и эту область и ввести ее в русло общего дела.

Но поле, в котором работал Френкель, должно было откуда-нибудь получить свое напряжение. Генератором напряжения должен был заинтересоваться Френкель. Это была та большая идея, которая лежит в основе всей работы ОГПУ, которую заложил Феликс Дзержинский и развивали все его преемники. Идея бдительности революции, совести революции, т. е. идея большого морального смысла, — и Френкель по самому положению своему и по своей работе не мог оставаться в стороне от этой идеи.

Он видел, что все его успехи ведут к успеху пролетарского дела, что не личные интересы движут всей системой, а очень большая и очень хорошая цель.

Таково последнее разоблачение, о котором нам приходится рассказать. Оно также никого не огорчит и меньше всего самого героя этого очерка. Ибо успехи каждого из нас в конечном итоге возможны только потому, что «успела» революция. Френкель попал в один из ее передовых отрядов — в систему ОГПУ. Его способности нашли здесь применение и корректировку, без которой его работа не принесла бы пользы.

ОГПУ оторвало Френкеля от его прошлого. ОГПУ дало ему будущее.

Поддержка коллектива, слитность с коллективом — это именно то, без чего чрезвычайно трудна всякая работа в нашем Союзе. Френкель почувствовал значение этой поддержки и слитности. Он нашел ее в системе ОГПУ, которая вся проникнута идеей партии пролетариата, которая сама создалась волей и мыслью партии, являясь выполнителем ее решений и зорко наблюдая за тем, чтобы эти решения выполнялись всюду и всеми.

ПРИКАЗ

НАЧАЛЬНИКА СТРОИТЕЛЬСТВА БЕЛОМОРСКО-БАЛТИЙСКОГО ВОДНОГО ПУТИ

ст. Медгора

№ 28

26 июня 1932 года

ИЮЛЬ И АВГУСТ — РЕШАЮЩИЕ МЕСЯЦЫ НАШЕЙ СТРОЙКИ

Все участники стройки должны немедленно начать подготовку к героическому наступлению на выполнение и перевыполнение плана решающих месяцев.

КОМАНДИРЫ И КАНАЛОАРМЕЙЦЫ!

Изучите внимательней обстановку, твердо усвойте свой оперативный план, тщательно проверьте механизмы, инструмент и колесный транспорт.

Осмотрите и приведите в порядок лошадей.

Проверьте санитарное состояние и готовность кухонь, бань, прачечных и всех других звеньев нашего аппарата.

Все должны быть готовы к наступлению, все должно быть мобилизовано на боевой лад.

Инженеры и техники во-время, четко и твердо должны отдавать приказы.

Механики должны обеспечить 100 процентов безотказности механизмов.

Работники гужа должны обеспечить 100 процентов исправности колесного транспорта и бодрость лошадей.

Работники питания должны обеспечить хорошее качество пищи.

Санитарный аппарат должен обеспечить дезинфекцию помещений, своевременную и качественную стирку белья, бань и медицинскую помощь.

Культвоспитатели должны обеспечить 100 процентов широкой работы по разъяснению задач решающих месяцев и популярную информацию через печать.

Каналоармейцы-рабочие должны обеспечить решающие месяцы максимальной производительностью и высоким качеством производимых работ.

Наблюдавшийся до сих пор упадок производительности в первые пятидневки месяца категорически запрещаю.

ТРЕБУЮ, чтобы достигнутая производительность последних десяти дней месяца ни в какой мере не снижалась в начале нового месяца.

Начало решающего наступления назначаю 2 июля в обычный час начала работ.

КАНАЛОАРМЕЙЦЫ И КОМАНДИРЫ!

Решающие месяцы — это наивысшая точка нашего строительства по овладению самыми большими объемами работ.

Решающие месяцы — это наивысшая точка нашего строительства по овладению наилучшим качеством производимых работ.

Под знаменем высокого качества и высокой производительности 2 июля мы, все как один, перейдем в наступление на выполнение программы и плана решающих ИЮЛЯ и АВГУСТА.

Начальник строительства

КОГАН

Впереди его шли слухи. Шли с зимы.

Говорили, что им написан новый судебный кодекс.

По этому кодексу тридцатипятникам выходила как бы полная амнистия, а каэрам-десятилетникам снижались сроки до пяти лет.

Говорили, что в Совнаркоме, не то Малом, не то Большом, кодекс уже прошел, но опубликование его задерживается ввиду того, что Михаил Иванович Калинин сейчас в отъезде и некому за него подписать.

Потом начались торопливые будни. Стало не до слухов.

На Хижозере закрыли перемычку. Ударники Надвоиц перекрыли русло реки Выг. Строительные события заслонили имя Сольца. Всплыло оно позже и совсем неожиданно.

Был августовский день. Вынырнув из придорожной листвы, ревущий форд мчался по пыльным улочкам Повенца. За двести лет город почти не постарел. Только слиняла павлинья расцветка с балконов, потемнела обшивка домов, да сквозь стертые ступеньки пробивались трава и мох.

Форд перебегает мост.

За мостом осушают реку. Улицей идут навстречу деревянные срубы. Это — ряжи. Над ними рука, машущая фуражкой: «Даешь канал!»

Внезапный поворот, пыль от заторможенных колес. Из дверцы, оглядываясь, высунулась пушистая голова.

На противоположном берегу — человеческий муравейник. Котлован уходил до краев горизонта. На гребень вздымались пыльные тачки. Справа торчали леса недостроенного здания. Это — шлюз.

К автомобилю подбежал десятник, прикладывая руку к козырьку.

Пушистоголовый пожал ему руку:

— Сольц.

Так еще не здоровались в лагерях.

А он шел к шлюзу, как в Москве по своей квартире. В расстегнутой рубашке блестела запонка.

Гигантская дощатая труба извивалась по земле, как червяк. Это — улитка. Потом ее показали в бетоне. В отверстие улитки можно было въехать на грузовике.

Сольц протирал пенсне. Видимо, он был чем-то взволнован.

Прошло несколько дней.

Дом стоял над обрывом. Внизу, прыгая по камням, шумела река. За рекой горбатые холмы, поросшие лесом. У дома — песчаная площадка. Мяч помаячил в воздухе и упал. К нему с разных сторон сбегались ловкие волейболисты.

Тов. А. Сольц

Зрители сидели, как грачи на палисаде. Совсем как в Москве на стадионе. Кто мог подумать, что это заключенные?

Сольц оторвал лист. Оборотная сторона была чистая. Он обмакнул перо.

Письмо имело адрес:

СТРОИТЕЛЯМ БЕЛОМОРСТРОЯ

«Великому строительному вашему коллективу, организаторам, руководителям и техникам его».

Это письмо читали в клубах, в бараках, на митингах. И повсюду творилось нечто необычайное.

Прочитав письмо, триднатипятники РУРа, отчаянные отказчики, бросали штосе и буру и выходили на трассу. Лодыри «Перекопа» объявили штурм.

Ничто так не действует на человека, как во-время сказанное долгожданное слово.

«Товарищи! Я иначе, как товарищи, пас называть не могу, потому что вы — за небольшими исключениями — вместе со всеми трудящимися нашего Союза, вместе со всеми нами работаете по строительству нашей страны, по увеличению се мощи, ее экономических возможностей».

Это было три или пять лет назад. За спиной захлопнулась железная дверь. Красноармеец дернул за рукав.

— Идемте гражданин. — И как-то сразу стало не по себе.

«Товарищ!» Это слово волновало.

С ним возвращалась жизнь, оставшаяся за воротами несколько лет назад.

— Спасибо, товарищ Сольц! Ты назвал нас товарищами. И мы, девяносто пять соцпредов, это слово оправдаем.

И в тот же день они назвались ударной бригадой имени пятилетки и вместо обычных двухсот — вынули восемьсот кубов грунта.

— Мы сейчас, — говорило лагерное радио, — на первый план, на первое место ставим работу — сознательную, настойчивую, ударную и творческую. Нужна была огромная вера, огромное организационное умение, чтобы в такой сравнительно небольшой срок создать такое большое дело. Поэтому так много вдохновения в вашей работе, поэтому каждый работающий здесь на мой неизменный вопрос: «Что дает здесь вам работа?» — отвечает: «Много бодрости и удовлетворения». Единая идея господствует во всем строительстве, единый дух владеет работающими. Мы работаем со всеми над первой пятилеткой. Мы вносим наш вклад в это дело, мы соревнуемся наравне со всеми. Мы ударяем не менее крепко, чем весь ударный коллектив, мы, многие тысячи строителей, имеем право считать себя одной из ударных бригад нашей пятилетки!

Начальник Повенчанского отделения Афанасьев обходил бараки. Заглянул он и в столовую.