Отвергнутая королева (СИ) - Вольная Мира

- Что ты…

- Прости меня. Я не хотел тебя пугать, - покачал головой, беря в руки тонкое запястье. Ее пальцы дрожали, как будто Катарин было холодно, хотя ладонь была теплой.

- Ты…

- Я просто не хотел с тобой больше драться. Думал, что так будет безопаснее для тебя, - я подцепил тонки браслет, нашел плетение и провел по нему подушечкой распуская вязь плетения, ощущая, как бешено стучит пульс Катарин. – Хотел, чтобы ты меня выслушала. Я не собирался пугать тебя, не хотел причинять вреда, - языки синего пламени вспыхнули на миг на серебре, а уже через вдох цепочка свалилась в песок.

Катарин молчала. Ее рука все еще оставалась в моей, пульс все еще частил, а кожа была горячей. Но Равен не двигалась и ничего не говорила, и я поднял на нее взгляд.

Напряжение между нами можно было потрогать, казалось, что еще немного и песок вокруг загорится, оплавится и превратиться в стекло.

- Прости, - выдохнул, вдруг потеряв голос.

И мгновение тишины, растянувшейся в вечность, и все еще фиолетово-черные глаза.

- Кто ты такой? – спросила она, глядя на меня сверху вниз. Почти душу мне вытащила и вышвырнула этим простым вопросом тем, что оставалась рядом, тем, что не попыталась отобрать руку.

- Я – тот самый граф, Катарин. Только не граф, а лорд-наместник. Я Алистер Инивурский.  

И снова тишина, и гул в моей голове, и сердце перестает биться, потому что сейчас она может уйти, может воткнуть мне кинжал в шею и бросить здесь, может спустить теней с цепей и заставить их меня разорвать, может все и… я не стану сопротивляться.

- Наместник, который потерял свою невесту… - пробормотала она едва слышно, подняла другую руку и скользнула пальцами по моей щеке. То ли лаская, то ли желая убедиться, что я настоящий.

- Да.

- Ты без маски? Без личины? – пальцы продолжали скользить по моей щеке. – Это ты настоящий? Вот такой?

- Да.

- А леопард? – она говорила медленно, будто мысли в ее голове текли так же медленно, как и звучали слова, будто она спала и говорила во сне.

- Я. Моя звериная часть, - признался. – Я оборотень на половину.

- На половину? – чуть свела она брови. – Как тогда ты обращаешься? – странный вопрос, совершенно неважный, учитывая обстоятельства, учитывая все то, что произошло за последний день. Но я никогда не понимал, как у Анны-Рин работают мозги.

- Это подарок, - пожал плечами и поспешил спросить сам. – Почему ты не помнишь меня Рин? Что ты сделала с собой, чтобы меня забыть? – я чуть крепче сжал тонкое запястье, пристальнее всмотрелся в глаза. Время снова сначала замерло, а потом растянулось и рассыпалось на осколки, опадая к ногам трухой бессмысленных слов, сковало руки, сжало грудную клетку ожиданием.

- Какое это имеет значение теперь? – она отдернула пальцы, словно очнулась, высвободила свою руку. – Мне нельзя находиться рядом с тобой. Кем бы ты ни был – Алистером, или Крайданом, или леопардом.

- Я не отпущу тебя, - поднялся на ноги, потянувшись к Равен. Уголки соблазнительных губ насмешливо изогнулись, взгляд стал холодным и колючим, она отступила.

- Да? Как интересно… И что ты собираешься делать? Посадишь меня под замок? Привяжешь к себе? Одурманишь? Или навесишь марионетку?

- Рин…

- Что? Не глупи, теневой, - покачала она головой, скрещивая на груди руки. Пришла в себя как будто ничего и не было, стоило браслету Олиналя свалиться в песок, Катарин стала прежней. – Ты заявляешься сюда, лезешь в мою жизнь и ждешь чего? Что я радостно на тебя поведусь? Ты не думаешь, что у меня была причина, чтобы уйти от тебя, чтобы забыть тебя, чтобы сделать все, чтобы избежать новой встречи?

- Ты не вспомнила, - сощурился я. – Даже сейчас ты меня не помнишь.

- Я все делаю тщательно, Инивурский или кто ты есть на самом деле, - усмехнулась холодно девушка. – Забываю тоже.

- Что мне сделать, чтобы…

- Я уже сказала, - чуть дернула теневая плечом, не давая даже закончить фразу, - свалить из моей жизни. Оставить меня в покое.

- Нет, - так же дернул плечом я. – По крайней мере, пока за тобой идет охота. Шайнила…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ты не можешь знать наверняка, охотится она за мной, за тобой или за кем-то еще. И сейчас для меня Шайнила, как ветер, как мелкий песок под ногами – не имеет значения. Звучит оправданием. Ну и знаешь, - Катарин выдержала паузу, поморщилась, словно сама не верила в то, что говорила, - меня есть кому защитить.

- Зайнаш? Альяр? – усмехнулся я. – Шайнила прирежет их, а василиски даже понять не успеют, что именно их убило, Равен.

- Слова-слова… - вздохнула показательно тяжело теневая. И без того тонкие черты заострились еще больше: заострились подбородок и скулы, напряглась линия плеч, получившие свободу тени заволновались за ее спиной.

Она пыталась убедить не меня, а себя. Все еще стояла напротив, все еще разговаривала со мной. Возможно, потому что знала, что теперь может уйти в любой момент, а возможно, потому что никак не могла решиться на это. Конечно, мне хотелось надеяться на последнее, хотя я и понимал, что здесь, скорее, что-то среднее.

- Пусть так, - кивнул, соглашаясь. – Но и ты не можешь быть уверена в том, что я не прав. И потом, скажи мне, разве тебе не интересно, какой ты была, пока жила в Инивуре? Что делала? Чем жила? Разве не снедает тебя теперь любопытство? Разве ты не хочешь знать наверняка, почему ушла? И разве, - настала моя очередь молчать и выдерживать паузу, - тебя не тянет ко мне?

- Нет, - это короткое «нет» она словно выплюнула. Оно прозвучало даже прежде, чем я успел закончить говорить, мало было похоже на правду.

- Ты врешь, - улыбнулся. Я больше не делал попыток к ней приблизиться, не пытался прикоснуться. Катарин стояла, замерев, и вслушивалась в каждое мое слово, ловила каждый отзвук, и немного подрагивали пальцы, крепче сжимались губы, начали снова менять цвет фиалковые глаза. – Ты доверилась мне почти сразу, не важно в чьей шкуре я к тебе приходил, не важно, чья личина была на мне. И сейчас стоишь здесь и продолжаешь со мной говорить вместо того, чтобы развернуться и уйти.

- Мне надо, чтобы ты пообещал, поклялся перед Миротом, что больше никогда ко мне не приблизишься, - ее голос немного дрогнул, она говорила быстро, будто опасаясь, что не сможет закончить, если остановиться хоть на вдох. – Как только ты сделаешь это, я уйду.

- Заставь меня, - вполне искренне улыбнулся я. Улыбка вышла широкой и дурацкой. – Ты зря думаешь, что сможешь меня убедить. Зря полагаешь, что я сдамся просто так.

- Мужчины, наделенные властью… - проворчала она едва слышно, закатывая глаза. – Как же вы меня достали…  С чего ты взял, что сдамся я? Если ты действительно знал меня раньше, то…

Так мы далеко не уйдем. Катарин права, она так же упряма, как и я, она так же настойчива и непробиваема. Может быть жесткой, когда это надо.

Она продолжала говорить что-то еще, но я не слушал, я искал выход. По крайней мере временный, что-то, что устроит нас обоих, что-то, ради чего Катарин готова будет заглушить упрямство и осторожность. Что даст мне время.

- А как же расследование, Катарин? От него ты тоже готова отказаться? Хайдар не особенно спешит посвящать тебя в курс дела или делиться информацией. Готова снова прозябать на приемах у Альяра? Ты ведь сейчас помогаешь ему так же, как когда-то помогала мне? Читаешь его придворных и советников? И сходишь с ума от скуки…

Она запнулась, нахмурилась. Утренняя справа от нее вытянулась змеей на песке, волновалась, изгибалась, то сжималась пружиной, то растекалась будто лужей.

- Предлагаю, - продолжил я, когда молчание затянулось, - компромисс: я останусь рядом пока мы не поймаем Шайнилу, пока я не буду совершенно уверен, что она не причинит тебе вреда. Давай заключим соглашение? – я протянул ей руку для пожатия, изо всех стараясь сохранять невозмутимое выражение на лице, сдерживая себя, тени, чувства, кипящие внутри. Катарин оставалась неподвижной какое-то время, а я наблюдал за сменой эмоций на гордом лице, за тенью, почти слышал, как вертятся шестеренки в голове Знающей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})