Повелитель Вселенной - Памела Сарджент

Еще одна женщина ковыляла по стану, выкрикивая имена. Женщина зарыдала, упав на колени возле раненого мужчины. Хадаган спрашивала людей, не видели ли они ее сыновей и мужа, и узнавала подробности битвы, которая продолжалась целый день.

Много потерь потерпели обе стороны. Несколько человек видели, как в коня Чингисхана попала стрела, другие видели хана до того, как он вышел из боя, с кровоточащей раной на шее. Воин Чиркудай послал эти стрелы. Так говорили. Если хан умирает, его люди могут решиться отступить. Воины цеплялись за эту надежду — так умирающий от голода давится луковицей, выдернутой из земли.

Тайна, которую Хадаган скрывала ото всех, даже от мужа, грызла ее. Была ли надежда на милосердие Тэмуджина? Он, наверно, забыл девушку, которая сторожила его, когда тайчиуты его искали.

В стане стало спокойней. Хадаган продолжала искать, пока один человек не направил ее к другому костру. Она нашла мужа у коновязи, голова его лежала на седле, лицо было осунувшимся, изнуренным.

— Тоган.

Она опустилась рядом и сняла саадак с пояса.

Он сжал ее руки.

— Я надеялся, что ты убежала.

— Мы не могли убежать. Те, кто пытались, далеко не ушли. — Она привалилась спиной к седлу. — Наши сыновья… они здесь?

Она прочла ответ в его грустных черных глазах еще до того, как он открыл рот.

— Они оба были с Увасэченом, — сказал он. — Он сказал мне, что они потерялись во время бури. Она разразилась так неожиданно — ветер и град одновременно.

«Я заслужила это, — подумала она. — Я наказана за то, что сделала». Она хотела спросить Тогана, не знает ли он что-либо о ее отце и братьях, но усталость, написанная на его лице, не позволила задавать вопросы. Он положил голову ей на плечо и вскоре уснул, но Хадаган боялась спать. Призраки ее сыновей будут бродить в ее снах.

Перед рассветом раздались крики. Подскакал всадник.

— Мы пропали! — кричал он. — Таргутай улизнул ночью со всей своей конницей!

Люди устремились к коновязи и рвали поводья. Лошади пятились, сшибая людей наземь. Тоган схватил Хадаган за руку, и тут над головами засвистели стрелы.

Кто-то задел колчан Хадаган, и стрелы просыпались. Она вцепилась мужу в рукав, и они стали выкарабкиваться из толпы. Тут их встретили всадники и затолкали обратно в толпу.

— Сдавайтесь! — кричал вражеский воин. — Сопротивление наказывается смертью!

Тайчиут прыгнул на всадника и стащил его с седла. Тоган подхватил лошадь под уздцы. Животное вырвалось.

— Тоган! — крикнула Хадаган. Рядом просвистел меч, едва не задев плечо. Одни люди побежали к реке, за ними поскакали вражеские всадники. Другие кричали, уже окруженные всадниками. Хадаган пробивалась через толпу, разыскивая Тогана. За ней бежали женщины и мужчины. Их преследовали конные враги.

— Тоган! — кричала она.

Что-то ударило ее по голове, и она упала лицом вниз.

Она упала у подножья холма и поползла вверх по склону, к вершине, где стояла обо. В темноте она могла бы спрятаться за камнями. Рядом свистели стрелы. Мимо холма скакали всадники, рубя народ направо и налево.

В тусклом сером свете она увидела врагов, гнавших тайчиутов к пустому загону.

— Тоган! — вскрикнула она, не думая о собственном спасении. Он должен быть где-то внизу, среди пленных.

Лишь один человек мог бы спасти ее мужа. Тэмуджин говорил ей, что поможет ей, если будет в том нужда. Она молилась, чтобы он вспомнил это старое обещание.

— Тэмуджин! — закричала он. — Тэмуджин, помоги мне! Тэмуджин!

Два человека остановили коней у подножья холма. Один из них задрал голову.

— Кто зовет нашего хана? — громко спросил он.

— Хадаган, дочь Сорхана-ширы. — Она широко раскинула руки. — Он узнает меня! Моего мужа схватили ваши люди — скажите Тэмуджину, что дочь Сорхана-ширы просит пощадить мужа!

Двое исчезли в кутерьме. Она продолжала выкрикивать имя Тэмуджина, пока не охрипла, а потом села на землю. Людей заталкивали в загоны из повозок и веревок. Обессиленные, они валились на землю. Скоро и за ней придут враги. На холме она была на виду, и удивительно, что еще не рассталась с жизнью. Ее защищают духи обо. Они хотят, чтобы она перед смертью видела, какую доброту и жалость проявляют к ее народу.

Небо стало светлее. Пять всадников по телам проехали к холму. Хадаган встала и подняла руки, показав, что в них ничего нет.

— Я Хадаган, дочь Сорхан-ширы! — крикнула она. — Я прошу оставить в живых моего мужа Тогана!

Какой-то человек медленно спешился и вскарабкался на холм, другой поспешил следом. Она ждала, думая, что они обнажат мечи.

— Берите мою жизнь, — сказала он, — но оставьте жизнь Тогану.

Она склонила голову.

— Хадаган.

Чьи-то руки схватили ее за плечи. Она заставила себя поднять голову. Он стал высоким, и его усатое лицо почернело от грязи и крови, но светлые глаза были Тэмуджиновы.

— Мой человек сказал мне, что какая-то женщина выкрикивает мое имя. Я приехал тотчас, как мне сказали, кто ты.

— Спаси моего мужа, — бормотала она. — Пожалуйста… я…

Она оперлась о него и тут заметила рану на его шее и то, как он был бледен под слоем грязи.

— Пошли со мной. — Человек, пришедший с Тэмуджином, взял его под руку, когда они стали спускаться с холма. — Найдите воина-тайчиута по имени Тоган, — крикнул он троим, оставшимся внизу, — и доставьте его ко мне живым.

Тэмуджин, все еще слабый после ранения, был рядом с Хадаган весь день, пока его воины разбирались с пленными и добычей. Человек по имени Джэлмэ передавал приказы хана его людям. Полководцы подъезжали к походному шатру Тэмуджина и докладывали. Поскольку о Тогане ничего не было слышно, Тэмуджин послал Джэлмэ поискать его.

— Я обязан жизнью Джэлмэ, — сказал он Хадаган. Караульный подкинул в огонь кизяков. — Когда стрела попала мне в шею, он высосал кровь из раны. Он разделся до сапог, пробрался в ваш стан без оружия и украл для меня кумыс. Если бы его поймали, он собирался сказать, что пытался дезертировать.

— Храбрый человек, — сказала она.

— Такой же, как ты, Хадаган. Ты мне спасла жизнь очень давно.

— Я боялась, что ты забыл. — Голос ее дрогнул. — И теперь ты видишь, чем я за это расплатилась.

Он взял ее за руку.

— Я сделаю все, что смогу. Обещаю тебе…

Вернулся Джэлмэ. На лице воина не написано было ничего. Он спешился, подошел и присел на корточки у огня.

— Тэмуджин, я привез плохие новости.

— Говори.

— Ты слишком поздно отдал приказ о спасении мужа этой женщины. Его тело лежит среди казненных. Я сказал, чтобы его похоронили со всеми почестями…

Хадаган вскрикнула.

— Это я виновата! — Она рвала на себе халат. — Будь я проклята за то, что сделала!

Тэмуджин схватил ее за руки, она вырвалась, а потом обмякла, слишком ошеломленная, чтобы плакать.

— Это я заслуживаю проклятья, — тихо сказал Тэмуджин, — за то, что не предотвратил этого.

Она высвободила руки и закрыла ими лицо. Тэнгри отметил его давным-давно, он сказал это, когда был пленником в юрте отца. Двадцать лет тому назад он обещал, что она будет сидеть рядом, и духи отняли у нее все для того, чтобы его обещание было выполнено.

— Обещаю позаботиться о тебе, Хадаган. Я не могу оживить мужа, которого ты потеряла, но проси меня, о чем хочешь, и твоя просьба будет выполнена… клянусь.

Она подняла голову. Слезы бежали по его лицу. Она не думала, что он может плакать.

— Я могу сделать лишь одно, — сказала она. — Будь милосердным к здешним людям, которых ты победил. У меня все отняли. Пощади остальных.

Он прищурился. Он откажется, он подумает о людях, которые набили ему на шею колодку и били его, о детях, ныне взрослых, которые мучили его.

— Вожди забыли о присяге моему отцу, — сказал он. — Они бросили меня, мучили и присоединились к моим врагам, чтобы воевать против меня. — Он вздохнул. — Но я дал тебе обещание. Пощада будет, Хадаган, потому что меня попросила о ней ты.

Тэмуджин оставался с ней весь вечер, угощая и утешая ее. Той ночью он спал рядом, укрыв ее собственным одеялом.

Давным-давно она иногда мечтала, что Тэмуджин вернется к ней. После замужества она предложила Тогану присоединиться к растущему молодому хану, но он отказался думать об этом. Он поклялся сохранять верность своим вождям, если даже сомневался в их мудрости. За верность ему заплатили худо, Таргутай бросил его с другими ночью. Пощады для Таргутая Курултуха она не попросила бы.

Проснувшись, она сперва подумала, что находится в собственной юрте, но потом все вспомнила. Она лежала под одеялом, беззвучно плача, пока грусть не улеглась.

Сев, она увидела, что Тэмуджин сидит у входа. Он подошел к ней и взял за руку.

— Из-за меня, — сказал он, — у тебя нет ничего, но я всегда буду твоим покровителем. Если хочешь, я сделаю тебя своей женой, если нет, тебе всегда найдется место в моем стане. Мои люди увидят, что я не забываю тех, кто помог мне.