Победитель - Харлан Кобен

оказываются правильными, – продолжаю я. – Взять «Шестерку с Джейн-стрит». После сдачи Лейк Дэвис разыскиваемых осталось только пять. Люди удивлялись, как остальным членам «Шестерки» удавалось столько лет скрываться? Одному еще куда ни шло. Двоим? Маловероятно, но возможно. Но чтобы все пятеро годами оставались живыми и неуловимыми? Теперь мы знаем ответ. Вот уже более сорока лет, как Лайонел Андервуд мертв. Об этом позаботился Ниро Стонч. А Билли и Эди расстались с жизнью еще раньше. И об этом позаботились вы, миссис Хоган.

Ванесса не отвечает. Молча смотрит и слащаво улыбается.

– Вам восемьдесят три года. Вы больны. Вам хочется рассказать кому-то правду. Во мне вы видите родственную душу. Мой телефон вы выключили. Подтвердить ваши слова я не смогу. Вы боитесь, что я передам ФБР рассказанное вами?

Глаза Ванессы Хоган жестко смотрят на меня.

– Я ничего не боюсь, мистер Локвуд.

В этом я не сомневаюсь.

– Они украли мою жизнь. – Ее голос понижается до жесткого, напряженного шепота. Она делает глубокий вдох. Я смотрю, как вздымается ее грудь, вбирая кислород и восстанавливая силы. – Мой единственный сын, мой Фредерик… Когда я впервые услышала, что он мертв, меня словно ударили бейсбольной битой. Я рухнула на пол. У меня перехватило дыхание. Я не могла шевельнуться. Моя жизнь закончилась. Вот так. Вся любовь к моему мальчику, к моему драгоценному, прекрасному мальчику – эта любовь не умерла. Она превратилась в гнев. Да, в гнев. – Она трясет головой, глаза сухие. – Без того гнева я вряд ли смогла бы подняться.

Рядом с ней стоит бутылка воды с соломинкой. Ванесса подносит бутылку к губам и закрывает глаза.

– Меня поглотило желание восстановить справедливость. Вы, мистер Локвуд, стремитесь остановить дрянных людей прежде, чем они совершат новые преступления. Ваши поступки достойны восхищения и имеют практический смысл. Вы останавливаете преступления. Вы уберегаете других людей от ужасов, которые выпали на долю Фредерика и мою. Но мною двигало не это. Я не думала о том, решится ли «Шестерка с Джейн-стрит» повторить свою мерзость. У меня был гнев, и этот гнев требовал выхода.

– Расскажите о своих дальнейших действиях, – прошу я.

– Я занялась расследованием. Вы ведь изучаете своих врагов, мистер Локвуд?

– Да.

– Я выяснила, что трое из шести выросли в религиозных семьях: Билли Роуэн, Лейк Дэвис и Лайонел Андервуд. Дальше я рассуждала так. Они сейчас напуганы и пытаются найти способ выбраться из щелей, в которые забились. И тогда я разыграла тот жалкий религиозный спектакль на телевидении. И я молилась – не шучу, молилась, – чтобы один из них пришел ко мне.

– И один действительно пришел.

– Билли Роуэн. Эта часть моего рассказа совершенно правдива. Он постучался в кухонную дверь.

– Что произошло потом?

– Я угостила его бейсбольной битой. Уже не в фигуральном смысле, а в самом прямом. Я прятала ее рядом с холодильником. Я спросила у Билли, не хочет ли он кока-колы. Он ответил: «Да, с удовольствием». Такой вежливый. Сидит, руки на коленях. Слезы по щекам текут. Рассказывает, как он сожалеет о случившемся. Но я уже распланировала дальнейшие действия. Он сидел ко мне спиной. Я схватила биту и ударила его по голове. Билли содрогнулся всем телом. Я ударила еще раз. Он завихлял на стуле, а потом упал на линолеум. Я била его снова и снова. Давала выход гневу. Жгучему гневу. Наконец-то я нашла точку приложения. Вы ощущали такое?

Я киваю.

– Билли валялся на полу. Окровавленный. Глаза закрыты. Я замахнулась битой у него над головой. Как топором. Знали бы вы, мистер Локвуд, какое это было ощущение. Впрочем, вы знаете. Прежде я волновалась, что расправа может выбить меня из колеи. Ничего подобного. Я испытывала совсем другие ощущения. Я наслаждалась. Стояла и думала: «Сколько еще ударов понадобится, чтобы его убить?» И тут у меня неожиданно появилась идея получше.

– Какая же?

– Выяснить, чтó ему известно. – Ванесса Хоган снова улыбается.

– Разумная идея, – соглашаюсь я.

– Я позвонила Ниро Стончу. Мы встретились в Нижнем Манхэттене. Там проходила встреча родственников жертв. Я попросила его прийти одному. Затем мы поехали ко мне. Вдвоем мы перетащили Билли в подвал, привязали к столу и привели в чувство. Ниро взял электрическую дрель с тонким сверлом. Он начал с пальцев ног Билли. Затем перешел к лодыжкам. Поначалу Билли утверждал, что не знает, где остальные. Дескать, они разбежались в разные стороны. Ниро на это не купился. Пришлось повозиться. Билли был влюблен в Эди Паркер. Вы знаете, что они были помолвлены?

– Да, знаю.

– Билли пытался держаться, но только усугублял свое положение. Ему все-таки пришлось рассказать правду. Про остальных он ничего не знал, а с Эди они прятались вместе. Они собирались сдаться властям. Вы правы, мистер Локвуд: эта парочка не бросала «коктейли Молотова». Собирались, как он признался, но, когда увидели автобус, опрокинувшийся с эстакады, убежали. Билли и Эди надеялись, что ранняя явка с повинной убережет их от худших последствий, особенно когда кто-то из родителей жертв готов их простить.

На лице Ванессы Хоган вновь появляется слащавая улыбка.

– Он имел в виду вас? – спрашиваю я.

– Само собой. Билли решил подстраховаться и проверить ситуацию. Он явился ко мне один, а Эди оставил в домике на берегу озера. Домик принадлежал какому-то английскому профессору из Университета штата Нью-Йорк в Бингемтоне. Мы с Ниро поехали туда, затолкав Билли в багажник. Эди Паркер оказалась там. Мы убедились, что она ничего не знает о других. Это меня только разъярило. Я хотела разыскать их всех, но мое желание не могло осуществиться сразу. Убедившись, что вытрясли из парочки все, мы их прикончили.

– А куда вы дели тела? – спрашиваю я.

– Почему вас это так интересует?

– Думаю, праздное любопытство.

Ванесса Хоган буравит меня глазами. Через несколько секунд она взмахивает рукой и чересчур бодрым тоном произносит:

– Ну что ж, расскажу. Ниро поддерживал деловые отношения с другим главарем гангстеров, которого звали Ричи Б. Тот жил в Ливингстоне. И на задворках его громадного участка стояла печь. Туда мы и отвезли тела. От «Шестерки» осталась четверка.

Нечто подобное я и ожидал услышать. Ванесса наслаждается, рассказывая мне о расправе над Билли и Эди.

– Итак, двое нашли свой конец вскоре после инцидента, – говорю я. – Через несколько лет властям сдалась Лейк Дэвис. Опасаясь за собственную жизнь, она связалась с Ниро Стончем и заключила с ним сделку, выдав Лайонела Андервуда. Вы знали об этом?

Ванесса хмурится:

– Ниро мне рассказал, но уже после. Меня это не обрадовало.

– Вы хотели расправиться с обоими?

– Естественно. Но Ниро сказал,