Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Ненадолго воцарилось молчание. Моррест поправил крепкой палкой дрова в костре, задумчиво взглянул на зеленый полог листьев, к которому устремились гаснущие на лету искры. От усталости глаза слипались, особенно теперь, когда костер давал иллюзию уюта и безопасности. Тащиться по глухомани было тяжело - то только и радовало, что возможной погоне придется не слаще. Моррест с тоской вспоминал времена, когда можно было сесть в старенький "Опель" и легко домчаться куда надо. Здесь, в лесах Алкской державы, рассчитывать приходилось лишь на свои двое, да на заменявшую посох суковатую палку. И еще на проводника, знающего дорогу - хорошо, ушлый чернокнижник согласился составить им компанию.

  - Не прибедняйтесь, - польстил женщине колдун. - Все мы просто люди.

  Помолчал, задумчиво глядя в огонь - и добавил:

  - А куда вы направляетесь теперь?

  - В Сколен, - нехотя буркнул Моррест. Да и то, когда рассудил, что отряд у них маленький, а Сколен большой.

  - В Империю, значит?

  - Да какая она теперь Империя? - возмутился Альдин. - Так, огрызок, да и тот подгнил изрядно...

  - И все-таки, сын, Император, правящий Нижним Сколеном - владыка, выше которого одни Боги, - непреклонно возразила Олтана. - Он выше любого короля, кто бы что бы не говорил.

  - Даже Амори, Ол?

  - Даже Амори...

  - Откровенность за откровенность, - обратился к колдуну Моррест. - Что думаешь делать ты?

  - Я? - кажется, чернокнижник Хегер ван Клейнфельд был застигнут врасплох. О будущем думать ему было непривычно. - Такие, как я, предсказывают будущее другим - но не себе. Если я начну строить планы, их наверняка смогут угадать сволочи-храмовники. А! - махнул он рукой. - Как обычно, буду предсказывать будущее, лечить заболевших, приворот-отворот-сглаз и прочая ерунда. Хотелось бы сотворить что-нибудь серьезное, благодаря чему меня запомнят на века, но... Может, не дорос я еще.

  Снова воцарилась тишина. Альдин и Олтана улеглись сбоку от костерка - ночи еще были холодные, зато еще не было и комаров. Хотя скоро, не сомневался Моррест, они непременно появятся. Несколько минут - и полянку огласило тихое похрапывание усталых людей. А вот Хегер не спал. Сидел, задумчиво глядя в огонь, будто за танцем огненных язычков ему виделось что-то дальнее и давнее, но родное и любимое. Моррест тоже смотрел в огонь, он долго собирался с духом, пока, наконец, не решился задать вопрос:

  - Вы правда можете колдовать, или это... какой-нибудь фокус, например?

  К его удивлению, чернокнижник не обиделся, даже не удивился. Но и не стал говорить что-то типа: "Вы же образованный человек, как вы не видите, что все эти вещи делаются элементарно..." Он просто посмотрел в глаза Морресту и медленно произнес:

  - Зависит от того, правда ли то, что нас окружает, или это тоже фокус.

  - То есть?

  - Если все, что нас окружает - иллюзия, дым бесплотный, а на самом деле ничего нет - моя магия - тоже иллюзия. Но если можно пощупать девчонку, - он бросил взгляд на спящую Олтану. - Если можно треснуться головой о дверной косяк или споткнуться о корень дерева на дороге - магия вполне материальна. Шарлатанством она кажется потому, что мы редко действуем вопреки естественному ходу событий. Плохой маг творит чудеса, заметные любому дураку. Хороший - колдует так, чтобы незаметно изменять реальность.

  - А в толпе сегодня вы действовали... вопреки?

  - Само собой, нет. Когда воздействуешь на толпу, идти против ее настроя опасно. На рынке едва ли не каждый в чем-то мухлюет. Кто обвешивает покупателей, кто расплачивается фальшивыми монетами, кто ворует, а другие еще как-то жульничают. Проститутки норовят взять денег побольше, а потом лежать бревном - и я бы не стал их осуждать. И все вместе терпеть не могут рыночную стражу, которая требует постоянных подношений, чтобы палками по заднице не угостили и товар не отняли. Наверняка каждый подумал, что "изменники" - это так, для отвода глаз, чтобы никто не пытался выскользнуть с рынка. Я усилил эти мысли с помощью магии и озвучил то, что у каждого на уме. Сомнения превратились в уверенность. А когда бегут все, в толпе ни меня, ни стражников не вычислить. Так и с копьем. В горячке боя... мог бы стражник промахнуться мимо твоего брюха? Но он был свято уверен, что ты чуть уклонился, и удар надо нанести правее - потому что ждал от тебя подобного. Вот я и усилил его уверенность. А тебя на миг заставил замереть - заметь, пользуясь твоим же ужасом. Первый раз в рукопашной?

  Моррест смутился. Какому мужчине приятно, что кто-то заметил его испуг? Да еще и не стесняется сказать это в глаза? Хорошо хоть не при алкском юнце и любимой...

  - А ты не боишься, что тебя... почуют другие? - Моррест с трудом подбирал слова, но сведения о здешней магии настоятельно требовали проверки. Ведь если магия есть, и не в виде "ловкости рук и никакого мошенства", а в виде силы, влияющей на реальность... сама эта реальность должна очень сильно отличаться от привычной по прежней жизни. - Другие маги, инквизиция?

  Непонятного слова "инквизиция" чернокнижник не понял.

  - Не, не знаю, что за инквизиция, но со жрецами мне встречаться не стоит. Да, они охотятся за такими, как я. Особенно эти... Воины Правды. Редкие сволочи. - "Ага, так тут инквизиция называется, - подумал Моррест. - Интересно..." - С ними шутки плохи. Я потому и бросился бежать, что заметил их за спинами стражников. Не знаю, как объяснить тебе, в тебе-то магии не чувствуется... Они могли вычислить меня запросто, и даже если изначально охотились на ва... на изменников, схватить за компанию.

  - Значит, за нами будет погоня?

  - Скорее всего. Только это ничего не изменит, просто на вас будут охотиться одни, на меня другие. Вместе проще выбраться из старой доброй Алкии. Мой тебе совет: надо добраться до Старого Энгольда - город большой, там легче затеряться. Потом добиться покровительства Императора... Это самый лучший выход. Вопрос в том, как пойдем.

  - Не через Ведьминский лес, надеюсь? - вспомнил слышанное от Альдина Моррест.

  - Надеюсь, нет, - криво усмехнулся чернокнижник. - Но если повиснут на хвосте - другого выхода не останется.

  Моррест улегся на жесткую, холодную даже сквозь плащ землю. Над головой не было даже звезд - все затянули тучи и резная листва старого клена. Только эта листва, подсвеченная скупым светом костра, да могучие стволы деревьев, словно уходящие во тьму колонны исполинского зала. Казалось, мир съежился до крошечного пятачка, очерченного окружающей мглой... Потом глаза незаметно закрылись, и Моррест увидел себя дома - в Российской Федерации. Обшарпанные "хрущобы", одетые в асфальт улицы с чахлыми тополями, стылый дождь с мутно-багрового ночного неба мегаполиса, промозглый ветер. Когда-то загазованность, грязь и неизменные хачики-торговцы родной столицы, матерные надписи на стенах подъездов и загаженные лифты вызывали тоску и иронические замечания о наследии совка. Но теперь Моррест больше всего на свете хотел вернуться.