Черный поток. Сборник - Йен Уотсон

Платформа опустилась на землю.

— В отсеке, ты там его потеряла? — спросил он.

— Возможно. Но я не уверена! Я думаю, что потеряла его раньше. А может, и в отсеке! Ты не посмотришь? А я поищу здесь, внизу. Мы должны его найти, иначе выставка будет испорчена!

Он кивнул:

— Я поднимусь наверх и посмотрю. Ты оставайся здесь. Поищи тут, только не обращайся к машинам — они все равно тебя не заметят. — (Приятное известие.)

Пока он поднимался, я сделала вид, что разыскиваю свое утерянное сокровище рядом с кораблем. Как только Педро скрылся из виду, я вынула кольцо из фартука и спрятала под одним из ящиков, стоящих неподалеку. Потом на цыпочках подбежала к бункеру. Схватив несколько топливных шаров, я спрятала их в рукавах сутаны. Я вернулась за несколько секунд до появления Педро, который закричал с высоты:

— Там его нет!

— О боже! — воскликнула я, заламывая руки. (Мне всегда очень хотелось заломить руки, с тех пор как я прочитала «Девушку-юнгу и каннибала».)

Когда он опустился на землю, я устроила ему великолепный спектакль — лихорадочные поиски кольца и его обнаружение. Вообще-то, я действительно испугалась, потому что забыла, под каким ящиком спрятала это чертово кольцо. Наконец я его нашла и вытащила:

— Ну надо же!

Когда мы вернулись на станцию «Ад», у меня появилась блестящая мысль упросить Педро взять мой фартук с его большим карманом и повесить в саду на место. Если какая-нибудь машина пересчитает шары и очень удивится, это должно отвести от меня подозрения.

Я попросила Тессу немедленно пойти к Жан-Полю и устроить нам встречу. И не обращать внимание на его отказ, как говорила Калима! Вместе с Тессой я послала Жан-Полю один из топливных шаров, а остальные держала в рукавах.

Через пару часов он появился передо мной.

Он поманил меня пальцем:

— Эй, ты! Да, ты, как там тебя! Нам нужно расширить одну чертову щель. Ты мне нужна — залезешь туда и заложишь заряд.

Схватив меня за руку, он потащил меня вниз по большой лестнице, а потом по спиральной дорожке мимо процессии носильщиков, тащивших корзины с камнями. Мы подошли к небольшой расщелине глубиной около дюжины пядей. Затолкав меня внутрь, Жан-Поль втиснулся туда вслед за мной, совершенно закрыв вход своим телом. Я с трудом повернулась к нему, но разглядеть лицо не смогла, поскольку его тело почти полностью закрывало собой свет. Однако я увидела его поднятый кулак. Он разжал его — на ладони лежал топливный шар.

— Сколько их у тебя? — пробормотал он.

— Пять. Знаешь, как они работают?

— Нет.

— Это Тебе мог бы объяснить Проф.

— Кто?

— Проф. Он прибыл на том же шаттле, что и я. Он занимается наукой, он был в Подполье. Разве Калима тебе о нем не рассказывала?

— Нет.

— Я так и знала. Я же говорила ей, что тебе нужно поговорить с Профом. Ты должен с ним поговорить!

— Должен?

— Да! Скоро улетят два последних корабля. После этого Ад будет уже не нужен, а?

— Что? Божественный разум нас никогда не бросит!

— Хочешь пари? Поспорим?

— Нет.

— Слушай, на Луне находятся сто пятьдесят три Миротворца, и все они будут присутствовать на выставке роз. Все будут смирненько стоять под небом, которое сделано вовсе не из твердого камня. Предположим, получится так, что все они пострадают в результате несчастного случая. Как ты думаешь, ты смог бы тогда взять управление Луной на себя?

— Продолжай.

— Когда Миротворцы будут устранены, вы сможете захватить их казармы и космическую площадку. У вас появится гораздо больше места. У вас будут машины и пища. Я видела машину, которая умеет превращать отбросы в еду. Постройте много таких машин, и у вас не будет никаких проблем. Недалеко отсюда находится пещера с сокровищами. Вы сможете выжить. И обретете свободу. У вас больше не будет перенаселенности, если только вы что-нибудь не сделаете с водой и не начнете размножаться.

Жан-Поль облизнул губы. Теперь я могла разглядеть его лицо. По нему струился пот.

— А кто знает, как строить машины, вырабатывающие пищу?

— Проф мог бы в этом разобраться. (А мог бы? Может, да, а может, и нет.)

— Божественному разуму это не понравится.

— Божественный разум собирается рано или поздно уничтожить вообще всех. Он сам мне об этом сказал! Если последние корабли не улетят, он, возможно, еще подумает.

— Он пришлет на Луну новые шаттлы с Миротворцами, чтобы утихомирить нас.

— А вы сможете уничтожить их корабли еще в небе. Здесь есть лазерные установки для отражения космических камней. Проф может навести их так, что они расстреляют и шаттлы. У него будет достаточно времени. Божественный разум будет в шоке и горе, когда его любимые цветочки взлетят на воздух. (А будет ли? Возможно.)

— Так что ты предлагаешь, Йалин? Я рассказала, и он присвистнул:

— Ты понимаешь, что с тобой могут за это сделать?

— Прекрасно понимаю. Я видела, что стало с Максом, помнишь?

— Да. Лучше уж ты, чем я. — Жан-Поль положил топливный шар в карман. Потом достал тоненькую палочку, похожую на карандаш. — Считается, что ты пришла сюда взрывать скалу, так что тебе лучше что-нибудь взорвать. Залезай как можно глубже, вставь это в какую-нибудь щель, а потом сломай там, где намотана проволочка. У тебя будет три минуты, чтобы выбраться наружу. Если застрянешь, я тебя вытащу за ноги. О… но сначала отдай мне все топливные шары.

— Хорошо. — Я быстро передала их Жан-Полю. Через несколько минут мы оба находились на безопасном расстоянии от расщелины. Меня не пришлось вытаскивать за ноги. Взрывная палочка сработала, и из расщелины взметнулась пыль.

— Ах вот ты где!

Меня схватили за волосы. Я уронила тарелку, которая разлетелась вдребезги, ударившись о скалу. Меня развернули — и я оказалась лицом к лицу с Калимой.

Я заскрежетала зубами.

— Заткнись! — зашипела я. — Иначе все испортишь. И тогда Жан-Поль вышвырнет тебя вон.

— Ты втянула меня в историю со своим драгоценным Профом. — Калима выглядела неважно. — Он побил меня, свою секретаршу!

— Скоро он не будет таким. Веди игру разумно и станешь королевой гораздо больших владений.

— Оставь ее в покое, — сказала Тесса. — Ты же не собираешься ревновать к Йалин? Она немного мелковата, не находишь?

— Из-за вас у меня были большие неприятности. — Калима потрогала багровый синяк на своей смуглой щеке. Но ее рука, крепко державшая меня за волосы, немного ослабла.

— Побили раз, побили другой, зато Миротворец теперь ручной, — сказала я. — Жан-Поль изменится, потом. Он станет мягче.

— Не надо мне этого!

— О, так тебе все это нравится? Как ты изменилась! Тогда тебе следует меня поблагодарить!

— Я хочу сказать, Йалин, что, если все пройдет хорошо — с этим предприятием, — люди захотят расслабиться, а это опасно. Жан-Полю придется держать их в узде. А как?

— Для этого ему понадобится тонкий дипломат. Ты, Калима, а? Начинай учиться быть тонкой. Попрактикуйся прямо сейчас.

Она пришла в ярость, но только на мгновение. Она овладела собой. И даже заставила себя улыбнуться:

— Да, ты права. Жан-Поль восхищается тобой, Йалин. Я не должна из-за этого обижаться, правда? Потому что ты мне не соперница.

— Что я и говорила, — пробормотала Тесса.

— Особенно потом, когда все произойдет. Тесса удивленно подняла брови:

Я не рассказала ей о нашем плане. Калима его явно знала.

— Потом? — сказала Тесса. — Когда что произойдет?

— Когда Йалин…

— Тихо, — оборвала я ее. — Тихо.

И Калима действительно замолчала. Она многозначительно кивнула. И перед тем как уйти, она почти ласково погладила меня по голове, пригладив выбившиеся пряди.

Проф, как оказалось, работал где-то неподалеку от прожекторов. Бернардино тоже. Жан-Поль начал потихоньку собирать команду для выполнения нашего плана. Как я ему и советовала.

Тем временем Педро Дот продолжал возить меня на «Розалуну», чтобы я освоила все тонкости судейства на лучшей во вселенной выставке роз.

Я была в таком восторге от того, как шли наши дела, что занималась выставкой с превеликим удовольствием, к большому удовлетворению Педро.

Однажды Божественный разум снова вызвал меня к себе, потому что внезапно испугался, что моя знаменитая интуиция не позволит мне правильно выбрать розу-чемпиона. Я ни в коем случае не должна выбирать победительницу просто по зову души. Это было бы против правил. Я должна буду на время забыть о своем таланте — ну, это нетрудно! — и подчиняться исключительно правилам игры, установленным для роз.

Я торжественно обещала действовать только по правилам.

Больше всего меня веселило то, что два сорта роз, которые были недавно выведены Божественным разумом и на которые он возлагал большие надежды, назывались «бомба гляссе» и «бомба сюрпрайз». Обе были чудесного белого цвета и вели свое происхождение от «айсберга». Обе могли похвастаться высоким центром, а по внутренней стороне их лепестков шли аккуратные полоски: почти голубые у «гляссе» и малиновые у «сюрпрайз». Эти две «бомбы» получили свое название в честь пудингов из мороженого.