Королевство Краеугольного Камня. Книга 3. Прощание - Паскаль Кивижер

class="p1">– Прекрасно, сир. Однако вернусь к Бенуа, если позволите: он за всем проследит, он никогда и ничего не забывает.

– А он нас на поводки не посадит?

– Ваше величество, сир Тибо, прошу вас.

Манфред ходил по лезвию. Он даже сложил перед собой руки.

– При нынешних обстоятельствах, сир, то, как я забочусь о вас, оставляет желать лучшего. Ни одно из своих полномочий я бы не доверил никому другому, кроме Бенуа.

– Что ж, тогда поручите ему обо мне заботиться, – сказал Тибо и тут же раскаялся.

Воротники будут затянуты как удавка, бритва – орудовать как скальпель, а из ванны он не выйдет до полного в ней растворения. И все это – в восемь щупалец.

– Манфред, – пошел он на попятную, – предлагаю вам компромисс.

– Я весь внимание, сир.

– Предполагаю, что самыми тяжелыми станут сама свадьба и день накануне, я прав?

– Ваше величество никогда не ошибается.

Тибо с сомнением поднял бровь, зная, что Манфред часто не одобряет его действий. К тому же он терпеть не мог лесть. Поняв свою оплошность, камергер поправился:

– Редко. Ваше величество редко ошибается.

– Вы великодушны. Итак, давайте вот как поступим: в день перед свадьбой Бенуа займется мной, а вы сможете всецело посвятить себя приготовлениям. Также с сегодняшнего дня вы разделите между собой организационные обязанности, но с одним условием: чтобы Бенуа занимался только технической стороной. К увеселениям его не подпускайте. Что думаете, Манфред?

– Моя задача, сир, не думать, а служить.

Опять эта вздорная фраза! Тибо пристально взглянул на камергера, неутомимого слугу, отца, расстроенного низким рангом старшей дочери Иларии и не справляющегося с бойкостью младшей, Лаванды, – того, кто подал ему за столом кроличью кровь, и тем не менее одного из немногих, кто сохранил его полное доверие. Сколько Тибо себя помнил, Манфред был рядом, и за всю его жизнь ничуть не изменился: все такой же непроницаемый. Однако в тот день как будто что-то выбивалось. Но что? Орлиный нос все тот же, подбородок смотрит вперед, высокий лоб придает лицу благородства. Так что же не так? Единственный ответ, приходивший королю на ум, ему не нравился: Манфред теперь работал без души.

– Ну ладно, насчет гостей, – сказал он, переключаясь с одной беды на другую, – имейте в виду, Манфред, я не выйду из кабинета, пока мы не рассадим их за столами.

– Ваше величество никогда не выходит из кабинета, – заметил камергер.

– Обыкновенно я заточен в кабинете, – пояснил Тибо. – А в данном случае я сам решаю, что из него не выйду.

– Приму к сведению, сир, – заверил Манфред, не видя значительной разницы.

– Надеюсь, времени нам хватит. Который теперь час?

Ох уж этот проклятый вопрос! Он заслуживал лишь размытого ответа.

– У нас достаточно времени, сир.

Праздник без неожиданностей – оксюморон. Потому размещение гостей за столами стало настоящим мучением. Беззаботные времена, когда Краеугольный Камень плясал ночи напролет, теряя счет часам, остались в далеком прошлом. В этот раз нужно было окружить короля своеобразным живым щитом из абсолютно надежных людей. Отдельную трудность представляли двое приглашенных: одного Тибо не хотел упускать из виду, а другого рад был бы никогда не видеть снова. Первым был Лисандр, не желавший терпеть семь перемен блюд; его надо было как-то привязать к стулу. Вторым был Филипп, брат-близнец невесты; надо было устроить за ним незаметную слежку.

Тибо с восхищением вспомнил королеву Ламотты: о ее таланте рассаживать гостей за столом говорили во всех Северных землях. Она была в курсе всех союзов и неравных браков, и склони она на миг свою мордочку хорька над списком гостей, как все тут же было бы решено. Но одна проблема, вероятно, поставила бы в тупик даже ее. Та, что прозвучала в предсмертных словах Проказы: «Из самых приближенных».

Тибо брезгливо разглядывал список и отвергал одно за другим все предложения Манфреда. На самом же деле он никого не хотел сажать рядом ни с собой, ни с королевой, ни с Лисандром, ни даже с молодоженами, раз на то пошло. Он хотел свадьбы, но в идеале пригласил бы одного только загадочного Т. Б., чье общество уберегло бы их заодно от нападения тебеистов.

Под самый вечер одно событие отвлекло Тибо, но даже рассадку гостей он предпочел бы случившемуся. Сильвен Удача срочно просил королевской аудиенции. Лукас говорил ему, что король принимает только по понедельникам, а в нынешние времена никого не принимает вовсе. Но Сильвен не готов был ждать и подкараулил Гийома. Найти капитана было нетрудно: он сверхурочно работал над переустройством сторожки, чтобы не проводить первую брачную ночь на стройке.

– Если ты недоволен чем-то по службе, Сильвен, тебе надо к Манфреду.

– Служба меня полностью удовлетворяет, господин капитан, а тревожит, напротив, досуг.

– И что ты делаешь на досуге?

– Мастерю стрелы, господин капитан.

– Стрелы, значит? – повторил Гийом, откладывая молоток. – Пойдем.

Сильвен прекрасно вписывался в роскошное убранство королевского кабинета. Весь его вид излучал внимание, собранность, знание своего дела. Глаза, подвижные и черные, как и волосы, казалось, видят сразу всё вокруг. Тибо предложил Манфреду сделать перерыв и выйти развеяться, а сам указал лакею на жуткое кресло на львиных лапах.

– Снова насчет той пчелы? – спросил он. – Доктор Корбьер убедил меня, что ты ни при чем.

– Нет, сир, я пришел по другой причине.

– У Сильвена Удачи есть хобби, ваше величество, – сообщил Гийом. – Он мастерит стрелы.

Тибо крайне удивился.

– Здесь? Во дворце?

– У себя в комнате, сир, в крыле прислуги, – признался Сильвен, вскинув руки, будто защищаясь. – Я знаю, знаю, это не самое безопасное увлечение, но что поделаешь, стрелы – моя страсть. Я по натуре человек дотошный, а в этом деле дотошность играет ключевую роль. Но поскольку носить оружие в королевстве запрещено, а охота сокращена до минимума, жить я на это, конечно, не могу. Иначе не пошел бы в лакеи.

Видя, что король слушает с интересом, Сильвен позволил себе более общее замечание:

– Знаете, сир, такое часто бывает среди слуг. Я имею в виду, что у зодчего есть зодчество, у врача – врачевание, у ювелира… ну и так далее. Но у слуги почти всегда есть какое-то иное, скрытое ремесло. Иная возможная жизнь, понимаете.

– Быть может, это удивит тебя, Сильвен Удача, но и с королями то же самое.

– А? Вот как? Надо же…

Сильвен чуть тряхнул головой и тут решил, что следует как-то сгладить свое замечание.

– Разумеется, сир, я вполне доволен работой слуги, тем более при докторе Корбьере, как вы сами понимаете.

– О да, понимаю, доктор Корбьер всех обаял. Но не вернуться ли нам к