Автобиография - Прасковья Орлова-Савина

5-го июня. Должна написать только несколько слов, потому что двенадцатый час. Весь день, благодаря Господа, прошел благополучно, в тех же больших трудах, которых я желала и которые помоги Бог выдержать. Умер один в ночь, другой при мне утром. Я стояла над ним, молилась и просила Господа успокоить его. Сначала он очень страдал, после скончался тихо. Несмотря на усталость, прямо из больницы поехала к обедне, но едва достояла. Более всего у меня усталость в ногах: часа по четыре я совсем не сажусь. После обедни у меня были с визитом губернатор Браилко с женой. Отправя их, я, несмотря на страшный жар, пошла к повозкам, где между отправляющимися в транспорт находились бывшие мои солдаты. Я дала им по пяти копеек серебром, и они были очень довольны. Вечером, после перевязок, сходила с доктором к несчастной. Она в одном положении. Что-то Господь даст? Потом он упросил меня остаться при вправе руки. Солдату дали хлороформу, и он ничего не чувствовал. Ему уже раз вправляли, но неудачно, с дурным хлороформом, что сказано выше. Во 2-й раз это делали уже после 15 или 18 дней, когда вывих оброс хрящом. Каково же было бы несчастному без хорошего хлороформа, присланного императрицей?.. Пришедши домой в девятом часу (от пяти), прямо поехала с хозяйкой в главный госпиталь, повезла готовые бинты. Сердобольные были очень благодарны. На дороге мы обогнали повозки с пятьюстами раненых, из которых и ко мне прибавят человек двадцать. Дома напилась чаю, приложила горчицу (все еще бок болит), а теперь очень пора спать. Христос с вами, друзья мои!

6-го июня. Всегда собираюсь раньше управиться, чтобы более и подробнее беседовать с тобой, мой родной. Но кончив в больнице, должна сама себе подать чаю, все прибрать, постлать постель, переодеться, а главное — начать сражение с черными неприятелями. Это точно бомбардирование Севастополя. Каждый день убитых и раненых более тридцати. Теперь двенадцать часов, и я должна спать, потому что встала в шестом.

Покойной ночи!

7-го июня. Отдохнув с час после обеда и имея еще время хочу его разделить с тобой. Вчера, кроме своих обычных занятий, была два раза у больной Брошевской, которая говорит, что ей лучше тогда, когда она видит меня или доктора. Она все в одном положении, и если Господь поднимет — это будет чудо! Ходила к своим прежним больным, и к тому, которому вправляли руку. Ему лучше, на мой вопрос, что он видел во сне во время вправки, он отвечал: «Да что? Сначала всех моих родных, потом, с правой стороны, мальчика в белой рубашке с белой восковою свечою в руках. Он взял меня за руку, погрозился и сказал: «Ты не кричи, а скажи три раза «слава Тебе Господи!», и когда я сказал в третий раз — я проснулся». А в это время страшное испытание уже было кончено. Мне кажется, что этот хлороформ тот же гашиш, как в Монте-Кристо. Тело умирает, а небесная душа видит только приятные предметы. Вечером, узнавши, что один из бывших моих больных переведен в поносные, за заставой, я пошла его проведать, и он еще жив, благодаря Бога, но очень слаб. Возвратясь, я послала ему капли, которыми уже одного вылечила, и сегодня в двенадцать часов сама ходила к нему и еще давала лекарства. Дай Бог, чтобы мне его поправить! Это бывший крестьянин Павла Алекс. Теплова, и когда он служил в военной службе, этот Филипп Емельянов был при нем. Он просил уведомить об нем жену и барина, который обещал ему иногда высылать денег. Попроси Мишеля написать к Григ. Алекс, может быть, он скажет брату, и тот исполнит обещание. Адрес его: Полевой Артиллерийской Бригады № 3 легкой батареи, в Симферополь. Он этим сделает доброе дело, а если Емельянов умрет, я тотчас уведомлю.

Сегодня отправляла десять человек в транспорт еще нисколько не оправившихся, так что их на руках выносили, и эти несчастные должны переносить жар и тряску телеги, чтобы только очистить места вновь прибывшим. Теперь дело, кажется, идет к концу. С 5-го на 6-е, от трех часов ночи до девяти вечера, они делали решительный приступ и с моря и с суши, и отовсюду были опрокинуты совершенно! Так что, если Господь поможет, все надеются, что это последнее отчаянное усилие. Известие это сегодня прислал к губернатору генерал Коцебу и обещал вечером еще прислать фельдъегеря. Дело было страшное, много убитых и раненых, а главное, взятых в плен. Вчера, кроме наших четырехсот, привезли сюда раненых неприятелей. Говорят, что невозможно описать этих ужасов, какие у них раны! Наши просто колотят их каменьями! 10!/2 часов вечера. Справила свои дела в больнице, отнесла лекарство и сахару бедному Емельянову. Возвратясь, немного пела с моей хозяйкой: она поет очень порядочно. Потом пришел доктор и мы отправились к нашей больной. Он прописал ей лекарство, и, кажется, есть надежда. Помоги Господи!..

8-го июня. Утром, кончив свои занятия, которые теперь не трудны, потому что всех больных тринадцать человек (завтра ожидаем новых), я отправилась с хозяином в его экипаже, завезла его в Палату, а сама, заказав в аптеке два пузырька капель, поехала в Комитет получать припасы. Что ни говори, а дай Бог здоровья Николаю Ивановичу Гречу и Александру Ив. Казначееву, что они познакомили меня с Владиславом Максимовичем. От этого и мне не дурно, и больным моим очень хорошо. Даже хорошо и другим: зная, что у меня всего довольно, многие, встречая меня на улице, просили хинных порошков и тильмановых капель. А многим я носила в другие больницы и раздавала. Мне все дают, что я ни потребую, и от этого моим больным лучше всех. После обеда поехала на дачу к Княжевичам; была ими принята как родная! Я у них отдыхаю и телом и душою. Вот есть у меня к тебе просьба, мой милый стихотворец: Мария Ивановна и Владислав Максимович всегда восхищаются твоими стихами и слушают их с умилением. Если б тебе пришло вдохновение написать что-нибудь для них, разумеется, от моего имени. Его зовут Владимиром, но покойный отец желал, чтобы его звали Владиславом, а этого имени и в святцах нет. Мария Ивановна именинница

15-го июля. Это день, в который я назначила окончить мои дела и выехать. Но Мария Ивановна убедительно просит провести этот день у нее, а выехать утром 23-го. Также просила непременно быть 15-го. Вот если бы ты, голубчик мой, понатужился, поскорей написал и прислал ко мне, то этим бы я их очень обрадовала. Он человек всеми уважаемый и единственный вполне благонамеренный, добрый и благородный. Она — простая и любящая женщина. Провожу у них несколько часов с удовольствием. Что это за места — диво! Каждый раз я с новым наслаждением любуюсь ими и благодарю Бога, что он дал мне возможность видеть это величие природы! Приехав, навестила своих больных и Еропквскую. Все, по милости Божией, хорошо и благополучно.

Владиславу Максимовичу Княжевичу, празднующему день Ангела своего