Татуированная любовь - Гайя Алексия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Э, спасибо, – хмыкает Софи.
Спасибо за что? За то, что лишил тебя машины? Совсем не за что. Не говоря о татуировке, сделанной в самом захудалом салоне Куинса.
– Давай я оставлю тебе мой номер? Если будет плохо, позвони, и я за тобой приеду, – предлагает ей Бенито. А на самом деле подумал: «Я здесь, чтобы трахнуть тебя!» Он хорошо притворяется парнем, который хочет сделать одолжение, но все, чего он действительно хочет – это трахаться. Пусть делает, что хочет, лишь бы львицу не трогал.
Елена тяжело вздыхает, пока те двое обмениваются номерами. И вот номер у него. Этому парню стоит давать уроки пикапа.
Через две минуты Софи уходит, не попрощавшись с Еленой. Пересаживаюсь на ее место в кресле напротив, и мы обмениваемся взглядом с Бенито. Разрываюсь от смеха, и он за мной.
– Черт побери! Она такая идиотка. Да-а-а…
– Вообще-то я хотел сказать «хорошенькая»! – восклицает он.
Согласен, она и правда идиотка!
– Ладно, поедем домой, пока она не вернулась, – отрезала львица на заднем сиденье.
Бенито повернулся к ней.
– Привет, приятно познакомиться, милая барышня, – подмигивает он.
Я ударяю его в плечо.
Он тут же повернулся к рулю.
– Ладно, ладно… я понял, это твоя девчонка, Расслабься, мать твою, – хрипит он, потирая плечо.
Львица хихикает у меня за спиной, я рассматриваю ее. Мне нравится, как у нее блестят глаза.
– По поводу «мустанга», – меняет тему Бенито. У меня уже есть два клиента, готовых купить его, – добавляет он.
Нет, какой же наивный все-таки. Он действительно ничего не понимает в бизнесе. Даю ему подзатыльник и достаю мобилу – так будет проще объяснить.
«Отдай тачку макаронникам, придурок, и прекрати свои бредни о деньгах».
Он смотрит на свой мобильник, стоя на светофоре.
– Ха! Хочешь, чтобы я вернул долг итальянцам?
– Каким итальянцам? – вмешалась Елена, опираясь на спинку кресла, оказавшись между нами.
Гляжу на Бенито. Да, придурок, такой план. Так нам не нужно будет угонять порше, и забудем об этом.
– Хорошо…
– О! Что за итальянцы? – настаивает Елена.
Поворачиваемся к ней.
– Лучше тебе не знать, красавица, – отмахивается приятель.
Она хмурится, я вздыхаю и показываю ей, что Бенито не в себе. Она смеется и выдает мне: «Ну и ладно!»
– Да пошел ты! – ругается приятель, вызывая еще больший смех.
На мгновение наступает секундная тишина, мы просто смотрим на дорогу, а затем его осеняет.
– Может, возьмешь сигареты, прежде чем вернуться к своей шикарной жизни?
Смотрю на него. Придурок. Ну, можно, конечно, было и что-то более грандиозное придумать в момент такого озарения, но это же Бенито. Киваю.
– А я проголодалась, – вмешивается львица.
Я живу с ней, и впервые слышу, что она проголодалась.
– Выпить не хочешь? – спрашивает Бенито, глядя на нее в зеркало заднего вида.
* * *
Открываю дверцу тачки. Какой-то из четырех или шести, а может, десяти шотов был лишним. То ли земля движется, то ли я?
Нет, это алкоголь пульсирует в моих жилах. А еще мне чертовски хочется отлить.
Захлопываю дверцу. Бенито что-то бормочет, но я ничего не понимаю, когда он пьян. Ладно, мне нужно отлить.
Открываю заднюю дверь. Где моя львица?
– Я уже вышла, Тиган!
Чего? А! Она по другую сторону тачки.
Сразу видно, кто пил только воду… Обхожу машину и подхожу к ней. Черт, какая огромная тачка. Она протягивает мне руку, и я с силой хватаюсь за нее.
– Ах! Тиг, черт возьми, ты меня раздавишь. Давай, пошли домой.
– М-м… Прости, детка.
Она смеется. Мне нравится, когда она смеется. Калитка оказалась выше, чем я думал.
Блин, я чуть не оставил свои штаны.
– Тиг! – шепчет львица за моей спиной.
– Что… Что?
– Зачем ты перелез? Тут открыто!
Смотрю, как львица тычет пальцем в калитку. Хохочу и роняю свою сумку, полную сигарет. Она подбирает ее раньше меня.
Останавливаю ее, чтобы поцеловать.
– Не здесь! Ты совсем больной, – прошептала она.
Ах! Черт, это правда… Подношу указательный палец ко рту.
– Тс-с-с-с…
– Да, тс-с-с. Давай, давай, красавчик, – смеется она.
Я повинуюсь и бреду вверх. Быстрее в сортир! Мои ноги подкашивались и не слушались.
Ах! А вот и он. Господи, мой мочевой пузырь вот-вот лопнет!
Расстегиваю ширинку. Черт, открывайся, мерзавец!
Вытаскиваю причиндалы и немного промахиваюсь. Тут еще и света нет.
Слишком темно.
– Тиган?
Вздрагиваю. Ну вот, обмочил тут все. Отец возникает у меня под носом.
О! Кретин, я же в сортире!
– Могу я узнать, почему ты мочишься в цветы моей жены?
Чего? Смотрю на свой член, из которого все еще течет в… Ой, блин, это не туалет.
Я засмеялся и полил все вокруг.
– Ладно… заканчивай и ложись спать.
Уже три часа ночи.
– А… Елена?
Где она?
– Она только что поднялась, – бросил он, не заметив, что я только что говорил.
Прячу причиндалы и застегиваю ширинку.
Отец стоит рядом в ореоле ослепляющего света. Ухожу.
– Тиган? Куда ты собрался? Дверь там.
Черт, дверь – это свет, ладно… я пошел.
Слышу, как он смеется.
– Хорошо провел вечер с Еленой?
Черт побери, они что, опять подняли лестницу? Что это за ступеньки?
– Да…
– Тем лучше… Ну что, пошли наверх? Или можешь спать в гостиной.
– М-м-м…
Я пойду наверх, хочу спать со своей львицей.
Давай, чувак. Лезь, мать твою!
– Хотя… В гостиной тоже неплохо. Завтра поднимешься, ладно?
Отталкиваю его.
– Ладно, ладно. Тогда поднимемся. Давай я тебе помогу.
Чертовы лестницы!
* * *
– Пить? Думаю, нет… Рвота? – спрашивает отец.
Да, я ужасно хочу блевать. Это все Бенито и его дерьмовая привычка мешать все подряд. Больше не буду его слушать этого идиота.
– Туалет напротив. Дверь открыта. Ты справишься?
– Да.
Он похлопывает меня по плечу и встает.
– Засыпай. Завтра у тебя будет ужасное похмелье…
– Где же Елена?
Молчание.
– В своей комнате.
Почему? Я хочу пойти к ней, но комок застрял у меня в горле.
– Тиган, ты меня слышишь?
– Ммм…
– Что происходит между тобой и Еленой?
Что еще ему нужно, черт возьми?
– Тиган?
Молчание. Он толкает меня плечом. Я пытаюсь увернуться, но слишком медленно.
– Проваливай, черт, я пьяный, но я не идиот.
Слышу, как он уходит.
Отлично… Подожду немного и пойду к ней.
Черт, мне нужно в туалет, быстро!
На бегу закрываю рот рукой.
Ай, чертов дверной косяк. Быстрее, черт побери!
Буквально опустошаюсь, жутко болит живот.
Выплевываю жидкость – то дерьмо, которое я пил с Бенито.
Никому не
