Тигриный лог (СИ) - Юлия Чеснокова

— Достаточно! — вновь поднял руки учитель Ли. Джей-Хоуп расцепил руки и Сандо тут же выскочил из них, бешено глядя вокруг и осознавая, что произошло. — Мы все всё видели и поэтому, при свидетелях, в честном бою и при равных условиях, Джей-Хоуп победил! — не дожидаясь дальнейшего, Сандо, вспылив песком под ногами, вынесся прочь с площадки. Учителя проводили его молчаливым укором. Ли вернулся к триумфатору. — Мальчик мой, ты вырвал должность брата-привратника для себя. Поздравляю!

Все поднялись и, со свистками, улюлюканьем и массовым ликованием, подались поздравлять Джей-Хоупа, даже Чимин, не испытывавший, похоже, совершенно никакой обиды. Он искренне протянул руку другу. У меня был в душе настоящий праздник. Сандо не получил желаемого! Утерли же ему нос, наконец-то! Он не будет привратником и, раз Джей-Хоуп его одолел, то мимо него он не пройдёт. Улыбаясь, я готова была петь и веселиться, но вдруг заметила, что Лео, не присоединившись ко всем, обошёл площадку по краешку и, с задумчивым видом, окрашенным печалью неизвестного ранее оттенка, побрел туда же, куда ушёл Сандо. Что это, расстройство, что плохо научал? Но он же не виноват! Это нерадивый ученик! Я не верила, что у Лео пострадало самолюбие. Как можно ранить то, чего нет? Было ощущение, что он сопереживает и соболезнует в чем-то Сандо. Не выдержав, я тихонько двинулась следом.

1 октября. Вечер

Отсутствие темноты мешало мне быть совсем незаметной, чего очень бы хотелось сейчас. Сандо шёл в сторону обрыва, и я подумала, уж не решился ли он покончить с собой от ущемленной гордости? Может, Лео потому за ним и двинулся, что рассудил его направление так же? Он же не должен выпускать людей из монастыря, значит улететь — тоже попытка бегства, и она должна быть предотвращена.

Хотя я тщательно и регулярно мела дорожки, сухие листья то и дело вновь падали на них, и идти не шурша было крайне сложно. Я аккуратничала и перебиралась с точки на точку на цыпочках, прилично отставая. С этими двумя шутки плохи. Их зрение, внимательность и слух были на порядок выше, чем у остальных, кроме преподавателей. И Джей-Хоупа, как выяснилось. Всё-таки он оказался со скелетом в шкафу! Джин был прав. Откуда вдруг в нем пробилось такое мастерство боя? Загадка. Если только он здесь не очень и очень давно. Но зачем скрывать это от других учеников? Разве они тут не поборники правды? Судя по Хенсоку — нет.

Я приметила для себя раскидистое дерево, которое ещё не оголило свои ветки и обладало толстым стволом. Добежав до него, я присела и, на корточках, стала подкрадываться по кустам туда, куда звуки дойдут. Сандо остановился у обрыва, не став прыгать с него. Сжав кулаки, он смотрел вдаль, куда-то, в края, видимые с этой огромной высоты. Руки его тряслись от напряжения. Как же его задел проигрыш! Лео неспешно подошел к нему и встал тенью. Я затаила дыхание. Эти двое для меня были противоположностями в плане олицетворения добра и зла.

— Что случилось, Сандо? — спросил Лео. Его тоже умеет что-то волновать? Неужели не покривил душой, когда сказал, что переживает за обитателей Тигриного лога? Брюнет, не оборачиваясь, покачал головой и сел, как я, на корточки, схватившись за неё.

— Я никогда не стану бойцом должного уровня! Я не научусь… даже Джей-Хоуп поборол меня!

— Джей-Хоуп вовсе не слаб, как ты думаешь, — опустил ему на плечо ладонь Лео. — Нет ничего позорного в том, чтобы проиграть ему.

— Да гори синим пламенем позор и всё с ним вместе! — Сандо подскочил, развернувшись к своему дополнительному учителю. — Я… я боюсь потерять много времени. Мне нужно научиться скорее…

— Тебя ждёт что-то за стеной… — проницательно заметил привратник.

— Ты меня не выпустишь, я знаю, — хмыкнул тот, но не скептично, а уважительно. — Но я готов биться до смерти, если понадобится, чтобы меня выпустили. Когда я научусь тому, что мне нужно.

— Ты зол на кого-то — это плохо. Злоба не должна руководить твоими поступками.

— Мной руководит жажда мести, а не злоба! — Сандо прыснул ядовитым смехом. — Тебе, наверное, никогда никому не хотелось отомстить, раз ты говоришь такое! Есть вещи, Лео, которые невозможно оставить в себе и простить, и не поможет ни ваш буддизм, ни дзен, ничто! Разве что вены себе вскрыть.

— Время меняет всё, — не теряя спокойствия, заметил тот. — Кто считает иначе — подождал слишком мало.

— Пустые слова! — Сандо вдруг схватил Лео за грудки, глядя прямо ему в глаза. Ростом он был ниже, но вид внушительный, так что не казалось совсем смешным подобное выделывание. — Он убил её прямо на моих глазах, понимаешь? Избивал, пока она не умерла, а мне его охрана оставила вот это, — он ткнул на шрам, который я видела у него под грудью. — И я не смог ничего сделать, потому что истекал кровью в углу! Мне нужно было бы умереть, но я выжил, и раз так, то выжил не для того, чтобы забыть! Я отомщу за неё! Я сдеру с него всю кожу по лоскутку, а обнажающееся мясо буду отрезать, поджаривать, и заставлять его жрать! И когда я это сделаю, я могу сюда вернуться. Мне всё равно. Хоть с моста брошусь. Но ЭТО я должен сделать! Я не хочу позволить ему прожить ещё десяток счастливых лет. Он должен сдохнуть в муках, и как можно скорее.

Лео осторожно взял его за руки и отвел их с запахнутой внахлест своей рубашки.

— Сандо, если ты думаешь, что я не могу тебя понять, — тише и тише говорил монах, начиная шептать что-то собеседнику, так что я поняла, что сейчас он может рассказать что-нибудь о себе, и этого я не могу позволить своему любопытству прослушать! Но с моего места ничего не было слышно, и я, попытавшись приблизиться ещё, упала коленкой на сухие обломки ветвей. Хруст раздался на всё пространство вокруг и оба парня обернулись. Сжавшись в кустах, я поняла, что если приглядываться, то с той стороны видно, наверное, что кто-то сидит. — Кто здесь? — окликнул Лео. Набравшись смелости и сгорая от стыда, я поднялась, показавшись перед ними.

— Ты?! — округлил глаза Сандо, сверкнув белками, контрастирующими с его черными глазами и смуглым лицом. Я стала перебирать пальцы, сцепив их перед собой. Что я должна была сказать? Я смотрела на Сандо по-другому. Не знаю, кого именно кто-то там у него убил, возлюбленную, сестру или мать, но я переосмыслила его поведение и не могла отвечать, как раньше. Я не хотела грубить и хамить ему, но продолжала побаиваться его неадекватных выходок. — Какого черта ты тут делаешь?! — он обошел Лео и двинулся ко мне, но тот поймал его за плечо.

— Зачем ты подслушивал? — обратился не грозный, но скверно настроенный голос Лео, не одобрившего мой шпионаж, который был очевиден. О, пресвятые угодники, он умеет держать язык за зубами? Я была уверена, что если бы он и обратился ко мне, то в женском роде. Но нет, он понял и сумел исполнить всё правильно. Что заставило его умалчивать, верность Хенсоку или расположение ко мне?