Знамение - Нэт Прикли

— Я поступлю так, как ты прикажешь, Посланник, — с достоинством ответил он.

— Тогда решим так, — сказал Найл. — Ты вместе с нами отправишься в Дельту, поможешь вырастить еще одно поколение детей, потом мы освободим город, а потом ты вернешься сюда, к Дарующей Дыхание, и поможешь ей создать новых слуг. Если тебе понадобится поддержка от нас, ты ее получишь. Ты согласна на такое решение, Мерлью?

— Вполне, — кивнула уже не девушка, а взрослая женщина: чуть расплывчатые, неясные черты Магини заметно изменялись в зависимости от ее настроения. Я принимаю вашу дружбу, братья по плоти, и дарую вам свою. Тебе понадобится еще примерно полмесяца, Посланник. Отдаю на это время свой комплекс в твое распоряжение.

— Подожди, — смутился Найл. — Ты что, хочешь из-за нас уйти из дома?

— Шабр, уйди отсюда, — неожиданно зло прошипела Магиня.

Паук тут же выскочил прочь.

— Я помнила про тебя все эти сотни лет, — прошелестела хозяйка Серых гор, заглядывая Найлу в глаза. Нет для меня большей радости, чем видеть тебя рядом, но и муки страшнее тоже нет. Лучше я уйду. Когда отдохнете, Вурчен проводит вас до Новой Рицы, а дальше вы выйдете сами.

— Что еще за Новая Рица?

— Отель на горе, где я пыталась тебя поцеловала в последний раз. Извини, Найл, мне пора.

— Прощай, Мерлью, — вздохнул Посланник, чувствуя, как в душе его что-то болезненно защемило. Прощай.

— Почему прощай? — удивилась пожилая Магиня, набрасывая на голову капюшон. Мы скоро увидимся.

— Ты думаешь? — встрепенулся правитель.

— Я не думаю, — поправила Магиня, — я знаю. А теперь, с твоего позволения, я отправлюсь в Долину Мертвых и оживлю там воду. Она там проточная, быстро портится. Вернусь только после вашего ухода, не обессудь.

— Мерлью, — решился напоследок спросить Найл. — А где ты через полгода найдешь так много энергии?

— А разве я не говорила? — удивилась Магиня. — Ее дашь мне ты.

После ухода властительницы Серых гор Посланник поел, отдавая последний долг павшим, а потом вернулся в тронный зал, где Шабр поведал ему о последствиях битвы с воинами Мага. Свой последний бой в комплексе колдуна приняли шестнадцать людей, среди которых были Завитра и Симеон, знавшие куда больше об искусстве излечения, чем о правилах убийства, но на этот раз вовлеченные в общую схватку, и Нуфтус, готовый сражаться один против всех и вырвавшийся слишком далеко вперед. Юккула, которая первая встретила Посланника после плена у захватчиков тоже закончила свой путь здесь. Теперь из людей рядом с Посланником осталось всего десять женщин, покинувших вместе с ним город Смертоносца-Повелителя, и двадцать подростков, увидевших свет всего полгода назад.

Потери среди пауков оказались куда более ужасающими: девять погибло в битве, а еще двадцать восьмилапых воины изувечили, чтобы причинить боль. Они по-прежнему лежали там, где застали их удары копий, зашорив сознание и боясь шелохнуться, чтобы не усугубить мучений. Из брюшек, из спин, из их боков торчали обломки костяных наконечников, а иногда и копья целиком.

Присказка Посланника «Лучше умереть от голода, чем от обжорства» приобрела самое зловещее воплощение.

— Кому из них хуже всех, Шабр? — спросил правитель.

Последующие десять дней прошли для Найла кошмаром не менее страшным, нежели само сражение: он накачивал раненных смертоносцев своей энергией — одного, другого, третьего, пока сам не падал без сознания. Нефтис, Юлук, Кавина, Сидония — да все женщины — выхаживали его, помогали подняться на ноги: и он снова шел к раненым паукам. Только благодаря старанию Посланника из всех покалеченных восьмилапых в Счастливый Край ушел только один — остальные выжили, и даже хвастались потом друг перед другом торчащими из тел обломками, подпиленными как можно ближе к хитиновому панцирю.

Закончив лечение, правитель еще дней пять набирался сил, отъедаясь фруктами и печеной, жаренной, копченой, вареной — и так далее — рыбой, пока не почувствовал себя бодрым и совершенно здоровым. К этому времени смертоносцы, на радость земледельцам, подчистую выловили всех обитающих в ближайших долинах насекомых, а люди, лишенные даже такого развлечения, заскучали. Произошло еще одно знаменательное событие: гордый собою Шабр сообщил Найлу, что их план достиг цели, и подростки начали-таки спариваться друг с другом, и кое-кто даже успел зачать новую жизнь. Стало ясно — путникам пора отправляться назад, в Дельту.

Утром следующего дня в тронный зал, в котором продолжали обитать гости, явился ничем не примечательный озерный житель. Он попросил указать ему Посланника Богини, подошел к Найлу, низко поклонился и сообщил:

— Дарующая Дыхание сказала, что сегодня вы отправитесь в путь. Она приказала мне проводить вас до границы ее владений.

Магиня выделила в качестве провожатых не одного Вурчена, а целый отряд из четырех десятков озерных жителей. Правда, отрядом в прямом смысле этого слова назвать их было нельзя, поскольку вооружены оказались только десять человек — остальные использовались в качестве «гужевых мужиков» для трех повозок, груженых копченой и вяленной рыбой, фруктами и овощами. Для смертоносцев провизии не нашлось: ведь они никогда не употребляют в пищу мертвечину, поедая исключительно живую, в крайнем случае — парализованную ядом добычу.

Пожалуй, впервые Найл подумал о том, что обряд «единения плоти» с павшими воинами психологически труден не только для него, но и для пауков. Если правителю было каждый раз трудно перешагивать через себя и съедать своих восьмилапых соратников — однако он делал это, выполняя их волю и не желая становиться обманщиком, то и смертоносцы «принимая в себя» убитых людей, употребляли «мертвую» пищу, но делали это — дабы тела недавних друзей и соратников не оставались разлагаться в одиночестве на чужой земле. Странный обряд, зародившийся среди путников, волей-неволей взламывал сознание всех, заставляя перешагивать через свои привычки и чувства во имя общего долга.

Поняв эту истину, Посланник испугался того, что подобное насилие над собой может полностью разрушить энергетику отряда, немного отстал от походной колонны, прикрыл глаза и попытался ощутить ментальную сущность путников, рассмотреть их ауры. То что предстало перед внутренним взором правителя, поразило его до глубины души: у кучки изгнанников, которых после выхода из города стало меньше почти в сто раз, и вдвое меньше, чем после оставления Провинции, у них не было своих аур! На фоне бледных, серых энергетических теней, излучаемых озерными жителями жарким пламенем пылал свет единого энергетического существа. Получалось, путники больше не ощущали себя каждый сам по себе — они осознавали себя единым целым.