Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле - Джон Бэррон

Девятого марта 1984 года лондонский резидент А. В. Гук, получив нарекания за незначительность вклада в «Раян», вызвал в почти пустое советское посольство подчиненного. Согласно сообщению по радио, в тот день британские и американские войска проводили совместные учения в Гринэм-Коммон, где располагались крылатые ракеты. То, что английская пресса и радио сообщили об этом публично, показывало, что данный факт не является секретом. Тем не менее по приказу Гука младший офицер отправил в «Центр» депешу «чрезвычайной стратегической важности.» В ней говорилось: «Выполняя задачу по обнаружению признаков вражеской подготовки к неожиданному ядерному удару по СССР, сообщаем, что 9 марта объединенные силы США и Великобритании провели первые боевые учения с использованием крылатых ракет в Гринэм-Коммон».

За сообщение о том, что и так обсуждалось в британской прессе и по радио, лондонский резидент получил благодарность, а через несколько дней — еще одну. «Центр» объяснял, что ядерные взрывы наносят людям ожоги, а для их лечения нужна плазма. Поэтому любые попытки пополнить запасы плазмы означали, что Запад готовится к удару. В Великобритании ежегодно проходит добровольная сдача крови, и резидент представил очередной такой призыв к донорству как зловещую подготовку к «Раян», за что получил еще одно поощрение.

Другие резиденты, как и Гук, не были дураками и поняли смысл приказа: Покажите нам то, что мы хотим видеть, и вы преуспеете; ничего не покажете — дождетесь неприятностей». Таким образом, КГБ сам замкнул себя в круг непрерывного страха и тревоги.

В апреле, а потом в мае 1984 года «Центр» предупреждал, что война может начаться в любую минуту. Четвертого июля 1984 года «Центр» приказал резидентам отчитываться по «Раян» раз в две недели, даже если им нечего сообщать, и эти отчеты стали еще более невероятными. Например, офицерам было предписано тут же докладывать о любом внедрении в Советски Союз «диверсионных групп, вооруженных ядерным, бактериологическим и химическим оружием». Казалось, «Центр» ожидал от западных правительств приглашения офицеров КГБ на военный полигон или морскую базу, чтобы попрощаться с отъезжающими диверсантами, которые предварительно покажут им спрятанное в карманах ядерное оружие.

Дальше — больше. Советы рассчитали, что пройдет не более десяти дней со дня, когда Запад решит нанести удар, и до самого удара. И решили, что, если даже узнают о решении атаковать в момент его принятия, десяти дней не хватит, чтобы нанести опережающий удар. Поэтому в штаб-квартире КГБ на стене была вывешена диаграмма «конца света». Красные линии означали отдельные «индикаторы» готовности Запада нанести удар. Если бы следующие отчеты вызвали подъем красных линий до определенного уровня, Советы автоматически нанесли бы опережающий удар по Северной Америке, Западной Европе, Китаю и Японии.

Бывший советник по национальной безопасности Роберт Макфарлейн вспоминает, что вернувшиеся из Москвы американцы рассказывали: Советы уверяли их, что знают о готовящемся нападении. «Эта идея была столь невероятной, что мы не могли ничего понять и перестали об этом думать».

Сбежав в 1985 году в Лондон, Гордиевский описал всю историю «Раян». Он рассказал, что после того, как в марте 1985 года пришел к власти Михаил Горбачев, заместитель председателя КГБ Л. П. Замойский объявил «Раян» «совершенно бесполезным». КГБ признал, что не смог понять «реальный замысел НАТО и США». Но операция продолжалась, и диаграмма с опасными красными линиями все еще висела на стене.

В октябре 1985 года Рональд Рейган прибыл в Женеву и перед встречей с Горбачевым обошел помещения, где им предстояло беседовать. Заглянув в прелестное шале, он велел своей охране на следующее утро развести огонь в камине.

Когда их представили друг другу, Рейган сказал Горбачеву, что прежде всего хочет с ним поговорить наедине. Он предложил Горбачеву захватить личного переводчика и прогуляться вместе. Сидя вместе с Горбачевым и переводчиком у камина, Рейган заявил, что США не собираются нападать на СССР, опасность заключается в том, что Советы думают иначе. Он настоял, чтобы Горбачев сам приехал в США и убедился, что никто не готовится к атаке.

Итак, операция «Раян», угрожавшая всему человечеству, кончилась ничем в основном благодаря британскому шпиону и лояльным союзникам.

Но если бы операцию «Соло» не прикрыли, не возникло бы повода и для «Раян».

Эпилог

Джек Чайлдс поступил в нью-йоркскую больницу одиннадцатого августа 1980 года и умер на следующий день в возрасте семидесяти трех лет. В 1975 году СССР наградил его орденом Красного Знамени (присуждаемым обычно тем, кто отличился в бою); в 1987 году США посмертно наградили его Президентской медалью Свободы за разведывательную деятельность. Если бы не Джек Чайлдс, операции «Соло» просто не было бы.

Александр Берлинсон, работавший с Джеком двадцать четыре года, после отставки в 1975 году стал деревенским сквайром. Он продолжал курить, пить виски с молоком, играть на пианино и сочинять стихи, пока не умер четвертого июля 1990 года. Ему было восемьдесят пять.

Карл Фрейман, завербовавший Морриса Чайлдса и сделавший его агентом 58, до сих пор более полувека живет с женой в том же домике под Чикаго, где планировались и анализировались многие действия по «Соло». Те избранные, которым довелось изучить секретную историю «Соло», считают Фреймана и Берлинсона легендарными фигурами ФБР.

Джон Лэнтри живет в Нью-Йорке; его сын стал подающим надежды молодым агентом ФБР. Хотя врачи запретили ему «поднимать тяжести» (виски со льдом), он все еще встречается с многочисленными приятелями в соседних кабачках и посещает ежемесячные завтраки, где собираются действующие и вышедшие в отставку агенты, чтобы поддерживать контакты и обсуждать действия Бюро. Как и во время службы в ФБР, Лэнтри остается самым популярным из присутствующих.

Джеймс Фокс, помощник директора ФБР по нью-йоркскому филиалу, также стал популярен среди союзных, деловых, религиозных и политических лидеров, а более всего — среди подчиненных в ФБР. После того как подчиненные ему агенты арестовали террористов, ответственных за взрыв в Международном торговом центре Нью-Йорка в 1993 году, Фокс часто выступал по национальному телевидению и отвечал на вопросы. Он планировал уйти в отставку в январе 1994-го, но четвертого декабря 1993 года дал интервью нью-йоркской телестанции, рассказывая о своей карьере в ФБР. В конце беседы его спросили о некоем осведомителе ФБР, который утверждал, что предупредил Бюро о готовящемся взрыве. Фокс ответил: «Сэлем не предупреждал нас. Нас никто не предупреждал. Будь это так, мы бы предотвратили взрыв». (Позднее под присягой осведомитель показал, что он действительно ни о чем не предупреждал.)

Десятого декабря Фоксу позвонил директор ФБР Луис Фри и сообщил, что после этих трех фраз ему надлежит уйти в административный отпуск с 5 часов того же дня вплоть до официальной отставки. Иными словами, очистить стол, собрать вещи и никогда больше не возвращаться.

Ранее Фри приказал ему воздерживаться от комментариев о взрыве в торговом центре, пока длится судебный процесс. Фокс признал, что своей попыткой сказать правду нарушил приказ. Некоторые считают, что этими словами Фокс нанес ущерб ФБР. Так или иначе, за две недели до Рождества его долгая и блестящая карьера в ФБР так печально закончилась.

До того на прощальном обеде в честь Фокса собиралось присутствовать не меньше трехсот человек. Теперь он ожидал не более половины, понимая, что, хотя в ФБР у него остались друзья, они могут и не прийти. Но когда он вошел в банкетный зал нью-йоркского отеля «Хилтон», его встретила тысяча человек — мужчин и женщин, и все они аплодировали стоя. Среди них были священники, лидеры профсоюзов, финансисты, служащие, политики и сотни работников ФБР, включая делегацию из штаб-квартиры. Демократ — губернатор штата Нью-Йорк Марио Куомо и республиканец — мэр города Нью-Йорка Рудольф Джулиани вознесли хвалу сыну простого чикагского шофера автобуса, «любимому крещеному индейцу» Евы.

Фокс взмолился про себя: «Господи, сделай так, чтобы отец с матерью это увидели».

Сейчас Фокс — вице-президент американской инвестиционно-страховой компании, ведущий колонки в журнале «Форбс», консультант «Коламбия бродкастинг систем» и член правления нескольких крупных корпораций.

Уолтер Бойл официально ушел в отставку в январе 1980 года после двадцати двух лет службы в ФБР. Отвергнув повышение по службе и перевод в штаб-квартиру, он сказал:

— Я никогда не смогу оставить 58-го.

Так что на следующий день после отставки Бойл вернулся в качестве консультанта в свой чикагский офис и продолжал делать то, чем занимался с 1962 года. Он оставался там еще восемнадцать месяцев, пока Моррис и Ева не были благополучно эвакуированы и пока не закончилась операция «Соло».